Война в Фивах - Нагиб Махфуз Страница 57

Царь очнулся, услышав голос Гура:

— В этот бессмертный час сердца нашего повелителя Секененры и славного героя Камоса обрели счастье. Сражение за Фивы, не ведавшее отчаяния, увенчалось окончательной победой.

Армия освобождения вступила в грозный Аварис, расположилась у неприступных стен города и пробыла там до рассвета следующего дня. Яхмос направился к востоку с батальоном колесниц вслед за передовыми отрядами и вошел в Танис и Дифну. Там его встретили разведчики и поздравили с избавлением земли Египта от последнего из пастухов. Вернувшись в Аварис, царь велел армии вознести общую молитву богу Амону. Выстроились батальоны с командирами. Во главе армии стоял царь и его окружение. Затем все опустились на колени в почтительном уважении и вознесли Богу горячую молитву. Яхмос закончил молитву следующими словами:

— Я прославляю и благодарю тебя, божественный повелитель, ибо ты защитил меня, крепил мое сердце, оказал мне честь, позволив достичь цели, ради которой погибли мой дед и отец. О Бог, вдохнови меня на праведные дела, помоги мне обрести решимость и веру, дабы исцелить раны людей моего народа и сделать их достойными рабами самых лучших повелителей!

Затем Яхмос велел своим людям явиться к нему, и они тут же выполнили его приказ. Царь сказал им:

— Сегодня война закончилась и нам предстоит вложить мечи в ножны. Но сражение продолжается. Верьте мне, когда я говорю, что в мирное время требуется больше бдительности и готовности ради того, чтобы вершить великие дела, чем в войне. Будьте преданы мне, чтобы Египет мог зажить новой жизнью.

Царь взглянул на лица своих людей, затем продолжил:

— Я решил начать борьбу за мир, избрав себе верных помощников. Назначаю Гура своим министром.

Гур встал, подошел к своему повелителю и поцеловал ему руку.

— Я считаю, что Сенеб достойно заменит Гура в моем дворце, — сказал царь. — Диб возглавит царскую гвардию.

Царь взглянул на Мхеба и продолжил:

— Тебе, Мхеб, надлежит стать главнокомандующим моей армией.

Затем он обратился к Яхмосу Эбане:

— Ты будешь командовать флотом. Владения твоего отца Пепи будут возвращены тебе.

После этого царь обратился ко всем и сказал:

— Сейчас возвращайтесь в Фивы, столицу нашего царства, и пусть каждый приступит к выполнению своего долга.

— Фараон не вернется в Фивы во главе своей армии? — с тревогой спросил Гур.

Собираясь встать, Яхмос ответил:

— Нет. Я отплываю в Дабод, чтобы сообщить семье радостную весть о победе. Затем я с семьей вернусь в Фивы, и тогда мы сможем войти в город вместе так же, как мы покинули его.

Царское судно отчалило в сопровождении трех военных кораблей. Яхмос оставался в каюте и с каменным лицом уставился на далекий горизонт. В его глазах отражались печаль и боль. Прошло несколько дней, и к вечеру показался маленький Дабод. Повсюду виднелись хижины, флот стоял у берега. Царь и его гвардия спустились на берег. На них были красивые одежды, привлекавшие взоры встречавших. К ним приблизилась толпа нубийцев и впереди них прошла к дому губернатора Раума. По городу разлетелась весть, будто великий посланник фараона прибыл навестить семью Секененры. Эта весть достигла дома губернатора раньше, чем туда прибыл царь. Подойдя ближе, царь обнаружил, что губернатор и царское семейство уже ждут его во дворе дворца. Когда царь приблизился к ним, все от удивления и радости потеряли дар речи. Раум опустился на колени, счастливый от радости. Первой к царю подбежала юная царица Нефертари, обняла его и поцеловала в щеки и лоб. Яхмос поднял глаза и увидел свою мать Сеткимус, заключил ее в объятия, прижал к груди и подставил ей свои щеки, которые та нежно поцеловала. Его бабушка царица Ахотеп ждала своей очереди, он подошел к ней, поцеловал ей руки и лоб. Наконец Яхмос увидел последнего и самого дорогого человека — Тетишери. Ее голову венчали седые волосы, щеки от времени увяли. Сердце царя быстро забилось, он обнял ее и сказал:

— Ты нам всем приходишься матерью!

Тетишери поцеловала его тонкими губами и, посмотрев ему в лицо, сказала:

— Дай мне взглянуть на живую копию Секененры.

— Я предпочел стать посланником, чтобы принести тебе радостную весть о великой победе, — сказал Яхмос. — Знай, что наша доблестная армия одержала полную победу, разбила Апофиса и его войско, изгнала пастухов в пустыню, откуда те пришли, и избавила весь Египет от рабства. Так исполнилось обещание Амона, и возрадовались души Секененры и Камоса.

Лицо Тетишери просветлело, усталые глаза засияли, и она радостно сказала:

— Сегодня нашему пленению настал конец, и мы вернемся в Фивы. Я найду этот город славы и независимого духа, каким я его оставила. Я увижу тебя на троне Секененры. Он продолжит славные дела Аменхотепа, жизнь которого так рано оборвалась.

Прибыла госпожа Рей, фрейлина царицы, с наследным принцем на руках. Отвесив царю поклон, она сказала:

— Мой повелитель, поцелуйте своего маленького сына, наследного принца Аменхотепа.

Глаза царя увлажнились, его охватила безграничная нежность. Он взял малыша на руки, поднес к своим устам и коснулся губами. Аменхотеп улыбнулся отцу и потрогал его своими маленькими ручонками.

Затем члены царской семьи, пребывая в радостном и умиротворенном настроении, вошли в дом и провели вечер вместе, вспоминая минувшие дни.

Солдаты погрузили имущество семейства на царское судно. Затем Яхмос с домочадцами поднялся на борт, попрощался с губернатором Раумом, членами его правительства и жителями Дабода. Прежде чем корабль поднял якорь, Яхмос обратился к Рауму так, что все слышали:

— Благородный губернатор, я вверяю тебе Нубию и ее народ, ибо эта страна приняла нас, когда нам было некуда идти. Она стала нашей землей, когда мы потеряли родину, опорой, когда у нас почти не осталось сторонников, а наши друзья погибли. Нубия стала местом сосредоточения нашего оружия и подготовки солдат, когда раздался зов к битве. Не забудем, что Нубия сделала для нас. Не станем с этого дня отказывать Южному Египту в том, что мы желаем себе, защитим от того, чего не желаем себе!

Судно подняло якорь и отчалило в северном направлении, за ним следовали корабли сопровождения. На борту судна стояли мужчины и женщины, чьи сердца тосковали по Египту и его народу. После непродолжительного путешествия судно достигло границ Египта. Его радостно встретили жители юга, прибывшие на корабле губернатора Шо. Вокруг царского судна сновали лодки с местными жителями, они радостно кричали и пели. На борт корабля поднялся Шо вместе со жрецами из Биги, Билака и Сайина, старостами деревень и старейшинами городов. Они пали ниц перед царем и выслушали его советы. Затем судно поплыло дальше к северу. С берегов царя приветствовал народ, судно окружали лодки. На его борт у каждого города поднимались судьи, старосты и знатные люди. Судно продолжало путь к северу, пока однажды на рассвете у дальнего горизонта во всем блеске не показались высокие стены Фив и огромные ворота. Члены семьи покинули каюты, перешли на нос судна и устремили взоры к горизонту. Их глаза наполнились слезами радости и благодарности, губы шептали: «Фивы! Фивы!» Царица Ахотеп дрожащим голосом произнесла: