200 мифов народов мира - Юрий Пернатьев Страница 57

По повелению Нумы был воздвигнут круглый храм Весты, храм Верности и храм бога границ Термина. Царь также стремился внушить своим подданным, что клятва верности – величайшая из клятв.

Построив храм бога рубежей Термина, Нума убедил своих сограждан, что этот бог в то же время является стражем мира и блюстителем справедливости. Соблюдение границы служит сдерживанию силы, а нарушение ее указывает на стремление к насилию.

За время долгого правления Нумы Помпилия в стране не возникало ни мятежей, ни войн. Ворота храма бога Януса, стоявшие открытыми в период войны, при Нуме были закрыты в течение сорока трех лет. Подданные мудрого царя считали, что боги ему покровительствуют и что всякий злой умысел бессилен перед их защитой.

Рассказывали также о многих чудесных явлениях, происходивших с Нумой. Так, однажды, собрав народ на пир, он принял всех за скромно убранными столами, уставленными простой пищей. Когда трапеза началась, царь объявил, что пир удостоила своим посещением сама богиня в образе возлюбленной. Как по мановению руки, на столах тут же появились богатая утварь и роскошные яства.

Почитаемый и уважаемый не только теми, кем он управлял, но и многими соседними народами, Нума дожил до восьмидесяти лет. На его торжественное погребение собрались все, кто чтил престарелого царя, принесшего мир и благоденствие на истерзанную беспрерывными войнами землю.

После смерти Нумы Помпилия выбор народа пал на отважного Тулла Гостилия, который благодаря победам над Альба-Лонгой способствовал возвышению Рима. Тем не менее неприязнь между метрополией и городом сохранялась, что часто приводило к взаимному противостоянию. В итоге такое неприятие переросло в открытую вражду.

Уже войска готовы были вступить в бой, когда по древнему обычаю вожди предложили решить спор единоборством воинов с обеих сторон. Для поединка были выбраны из римского войска три брата из семьи Горациев, а из альбанского – три брата из рода Куриациев. Жреческая коллегия (фециалы) утвердила договор священными обрядами, после чего оба войска окружили избранных соперников.

При первом столкновении пали один римлянин и один альбанец. При втором столкновении был сражен второй римлянин, тогда как два альбанца были только ранены.

Альбанцы воспрянули духом. Но оставшийся в живых римлянин Гораций использовал простую военную хитрость. Он обратился в бегство, предвидя, что альбанцы не в состоянии следовать за ним так же быстро, поскольку один был ранен легко, а другой – тяжело. Гораций, заметив, что противники находятся на достаточном расстоянии друг от друга, неожиданно повернул назад и сразил обоих альбанцев со словами: «Приношу в жертву, чтобы римляне повелевали альбанцами!»

Римское войско, а затем и горожане приветствовали Горация радостными возгласами, особенно оживившись при виде доспехов поверженных Куриациев.

Лишь одна душа печалилась среди этого всеобщего ликования – сестра Горация, которая была помолвлена с одним из Куриациев. При известии о смерти жениха и при виде его одежды, которую она сама ему сшила, она пришла в отчаяние, распустила волосы и, рыдая, произносила имя жениха. Неуместные стенания сестры, омрачавшие радость победы, привели Горация в бешенство. Выхватив меч, он на месте заколол сестру, воскликнув:

– Отправляйся к своему возлюбленному и пусть все знают – так будет со всякой римлянкой, которая станет оплакивать врага своего отечества!

Поступок Горация смутил многих римлян. Наказать спасителя страны представлялось не слишком справедливым, но и оставить безнаказанным убийцу собственной сестры не было никакой возможности. Однако когда судьи приговорили Горация к смерти, народ, к которому он обратился, отверг этот приговор и объявил виновного свободным, ведь отечество следует ценить выше всяких семейных уз. Особое сочувствие было выказано престарелому отцу Горация, который в один день потерял троих детей.

Чтобы умилостивить богов и очистить город от греха, были совершены умилостивительные жертвы. Сам виновный с покрытым лицом был проведен под бревном, лежащим на двух столбах, символизирующих виселицу. Такой обряд унижения обычно совершался во время войны над сдавшимся неприятелем.

Еще со времен римских побед альбанцы тяготились своим зависимым положением. Но неожиданно им представился случай расправиться с римлянами. Согласно обязательствам, они должны были давать в их распоряжение вспомогательное войско для помощи в войнах. По совету своего предводителя Меттия они решили воспользоваться этим случаем, с тем чтобы во время сражения перейти на сторону неприятеля.

Однако Меттий решился на этот ход с большой осторожностью. Чтобы обезопасить себя, он стал выжидать, пытаясь понять, на чьей стороне будет победа. В худшем случае он рассчитывал представить свой поступок военной хитростью и объяснить, что хотел зайти в тыл неприятелю. Но такое решение отнюдь не прибавило мужества противнику, а римляне, растерянные вначале, скоро оправились от замешательства.

Тулл Гостилий, узнав об уходе Меттия, воскликнул: «Так надо, это я ему приказал: они окружают противника!» И римляне, сражавшиеся смело и решительно, победили.

Так избежали римляне уготованной им участи. Но ее не избежал сам Меттий. Увидев, что римляне побеждают и замысел его потерпел крах, он стал преследовать бежавших врагов. После сражения как ни в чем не бывало он явился к Туллу, поздравил его с победой, рассчитывая получить благодарность за преданность. Но Тулл понял его хитрость и, внешне сохраняя прежние дружеские отношения с Меттием, использовал вернейшее средство для наказания альбанцев и их вероломного предводителя. Он тайно послал Горация с отборным отрядом в Альба-Лонгу с поручением завладеть городом, не причиняя вреда его жителям. После этого велел объявить альбанцам, чтобы они со всеми своими семействами переселились в Рим.

В то время как приказ приводился в исполнение, Тулл Гостилий призвал к себе альбанское войско, как бы желая поблагодарить храбрейших за оказанную ими в сражении службу, и приказал римлянам, каждый из которых имел скрытый под плащом меч, окружить собравшуюся толпу. Затем Тулл Гостилий взошел на трибуну и объявил альбанцам, что знает об измене. Всякая попытка к сопротивлению уже была невозможна.

Голова Нептуна. Фрагмент скульптурной группы «Нептун и Тритон» Л. Бернини. 1620

В то же время Тулл Гостилий объявил, что город Альба-Лонга практически уничтожен Горацием. Беднейшему люду были обещаны земельные наделы при условии поселения в Риме. Некоторым из знатнейших горожан Тулл обещал, что примет их в число патрициев и в сенат. Для собраний он даже приказал построить на площади огромное здание – Гостилиевы курии.

Благодаря переселению альбанцев, для местожительства которых был определен Целийский холм, население Рима снова удвоилось. А вот сам Меттий не избежал жестокого наказания. Он был привязан к двум лошадям, пущенным в разные стороны, и они разорвали его тело как бы в знак того, что он хотел разорвать два государства, связанные отныне навсегда.