Льюис Кэрролл - Нина Демурова Страница 58

1850–1860-е годы в Англии были отмечены растущим интересом к Русской православной церкви. Английские историки и богословы обратились к ее истории, а также к сравнительному изучению православной и англиканской литургий. В это время вышло несколько книг священнослужителей, которые побывали в России и поддерживали серьезно обсуждавшуюся в те годы идею воссоединения Церкви, разделившейся еще в XI веке на Западную и Восточную. Лиддон, сторонник воссоединения, собирался встретиться в России с влиятельными государственными и церковными деятелями, с которыми был знаком лично или имел рекомендательные письма. Среди прочих планировалась встреча с епископом Дмитровским Леонидом, викарием московского митрополита Филарета [79], и с самим святителем Филаретом, пятидесятилетие архипастырского служения которого готовилась отметить вся Россия.

Доджсон ехал как турист: он хотел познакомиться со страной и не принимал участия в церковных дебатах, хотя, разумеется, знал о них. Решение отправиться в Россию казалось ему весьма смелым — недаром он поставил восклицательный знак после слов «остановились на Москве».

Впрочем, в обществе Лиддона он готов был рискнуть. Доджсон знал его не один год. Они познакомились вскоре после поступления Чарлза в Крайст Чёрч — к тому времени Лиддон уже окончил курс и получил статус пожизненного члена этого старинного и влиятельного колледжа. В 1853 году он был рукоположен в священники, а вскоре на его проповеди собиралось так много людей, что уместиться они могли лишь в самом большом в Оксфорде зале — трапезной Крайст Чёрч. К этому времени уже и Чарлз стал членом колледжа. Друзья часто встречались, обсуждали религиозные проблемы и университетские дела, ездили в Лондон на выставки и в театры (позже Лиддон отказался от посещений театра), совершали вместе долгие прогулки. Оба любили природу и искусство, оба обладали незаурядным чувством юмора. Преподаватели Крайст Чёрч не раз вспоминали, какой смех царил в их клубе, когда там бывали Кэрролл и Лиддон.

Во время путешествия в Россию приятели вели дневники — викторианская привычка, очень полезная для биографа! Кэрролл писал дневник, по его собственным словам, себе «на память» и как будто не собирался публиковать его. Впрочем, нельзя утверждать, что он вовсе исключал такую возможность; во всяком случае, для этого путешествия он специально купил две небольшие тетрадки.

При жизни Кэрролла «Русский дневник» (сокращенное название «Дневника путешествия в Россию в 1867 году») издан не был. В 1928 году Морис Л. Пэрриш, американский коллекционер из Нью-Джерси, купивший рукопись, выпустил его тиражом 66 экземпляров. В 1935 году появилось первое доступное публике издание «Дневника», осуществленное Дж. Ф. МакДермоттом; оно же было воспроизведено в 1977 году. Издание МакДермотта было выполнено очень неряшливо: в нем немало пропусков, русские имена и названия не выверены и часто искажены. Лишь в 1999-м английский исследователь Эдвард Вейклинг, подготовивший предпринятое Обществом Льюиса Кэрролла полное издание кэрролловских дневников, опубликовал в пятом томе тщательно выверенный текст.

«Русский дневник» представляет для нас особый интерес не только потому, что большая часть его посвящена именно России, в которую Кэрролл вглядывается с особым вниманием, но еще и потому, что позволяет внимательнее вглядеться в его автора. Заметки в этом дневнике более подробны и нередко более открыты, чем обычные ежедневные записи. В «Русском дневнике» Кэрролла много описаний. Есть там и гротески, и «нонсенсы», и — что особенно для нас важно — его личные оценки, порой весьма тонкие, которых, как правило, не хватает в других его дневниках. Это дает нам редкую возможность глубже заглянуть в мысли и чувства Кэрролла. Вот почему «Русский дневник» заслуживает весьма внимательного прочтения. Отметим также, что о путешествии в Россию биографы Кэрролла обычно пишут очень кратко, меж тем его подробное описание будет особенно интересно для русского читателя.

Немалую роль играют и дневники Лиддона, порой неожиданно проливающие свет на личность его друга. Кроме того, он едва ли не каждый день слал письма своей сестре Луизе, часто жившей у него после того, как потеряла мужа через несколько месяцев после свадьбы. Эти письма и дневник Лиддона подчас дополняют записи Кэрролла, сообщая некоторые подробности, не занесенные в его тетрадь.

В силу различия характеров и жизненных установок внимание каждого из друзей привлекали разные события и детали. Лиддон — любитель и знаток архитектуры, истории, живописи и искусства, но в первую голову священнослужитель, сосредоточенный на своей миссии. Его дневник в целом носит более строгий и деловой характер. Помимо обычных заметок путешественника, в нем есть и описания встреч с русскими церковными деятелями, и собственные мнения по различным церковным вопросам. Дневник Чарлза свободнее по стилю и содержанию. Его интересует многое вокруг, его острый взгляд хватает мельчайшие детали и характерные черты. Художественный нерв Чарлза сказывается во всём, отражаясь даже в кратких записях, нередко приправленных юмором, который отсутствует в дневнике его старшего друга. Особенно остро реагирует Чарлз на всяческие несообразности и парадоксы в поведении людей и ситуациях.

Мы, конечно, не можем с уверенностью сказать, читал ли Доджсон книги путешественников по России, но нет сомнения, что жанр путевых заметок был ему хорошо знаком. Возможно, отправляясь в путь, он вспоминал о «Сентиментальном путешествии» своего соотечественника Лоренса Стерна, которого и знал, и любил, на что в его дневнике есть прямое указание. Разумеется, дневник Чарлза в целом вряд ли можно назвать сентиментальным (напомним читателям, что это слово понималось в то время совсем не так, как сейчас, не говоря уже о советском времени, когда оно было чуть ли не бранным); впрочем, будут и здесь неожиданности.

Кэрролл ехал в Россию, предполагая по пути отчасти познакомиться и с Европой. Для первой части путешествия друзья выбирают следующий маршрут: Оксфорд — Лондон — Дувр — Кале — Брюссель — Кёльн — Берлин — Данциг — Кёнигсберг — Петербург. Из Дувра в Кале они плыли пароходом, а весь остальной путь, за одним исключением, проделали по железной дороге. Проведя в России месяц, они отправились в обратный путь уже другим маршрутом: Петербург — Кронштадт — Варшава — Бреслау — Дрезден — Лейпциг — Эмс — Париж — Кале — Дувр, останавливаясь в каждом из этих городов (естественно, за исключением Дувра) на 1–5 дней.

Путешествие началось 12 июля 1867 года: Чарлз приехал из Оксфорда в Лондон, чтобы отправиться в Дувр, где ему предстояло встретиться с Лиддоном и уже вместе плыть пароходом в Кале.

В Лондоне он неожиданно для себя обнаружил большое скопление народа: в этот день в столицу въезжал турецкий султан Абдул-Азиз, прибывший в Англию с официальным визитом. Принц Уэльский встречал его в Дувре; королевский поезд прибывал в Лондон на станцию Черинг-Кросс в 2 часа 30 минут пополудни. Газеты широко отмечали это событие, называя его беспрецедентным, ибо «никогда прежде “отец правоверных” не ступал на британскую землю».