Зощенко - Валерий Попов Страница 58

Но вдруг эта приличная дама подходит ко мне и говорит:

— Извините, уважаемый… Очень, — говорит, — мне странно об этом говорить, но вот именно такое пальто украли у моего мужа. Не откажите в любезности показать подкладку.

«Ну да, конечно, — думаю, — неудобно же ей начать знакомство с бухты-барахты».

Я распахиваю свое пальто и при этом делаю максимальную грудь с напружкой.

Оглядев подкладку, дама поднимает истошный визг и крики. Нуда, конечно, это ее пальто! Краденое пальто, которое теперь этот прохвост, то есть я, носит на своих плечах. Ее стенания режут мне уши. Я готов провалиться сквозь землю в новых брюках и в своем пальто.

Мы идем в милицию, где составляют протокол. Мне задают вопросы, и я правдиво на них отвечаю.

А когда меня, между прочим, спрашивают, сколько мне лет, я называю цифру и вдруг от этой почти трехзначной цифры прихожу в содрогание.

«Ах, вот отчего на меня не смотрят! — говорю я сам себе. — Я попросту постарел. А я было хотел свалить на гардероб недостатки своей личной жизни».

Я отдаю краденое пальто, купленное на рынке, и налегке, со смятенным сердцем, выхожу на улицу.

«Ну ладно, обойдусь! — говорю я сам себе. — Моя личная жизнь будет труд. Я буду работать. Я принесу людям пользу. Не только света в окне, что женщина».

Я начинаю издеваться над словами буржуазного ученого.

«Это брехня! — говорю я себе. — Это досужие выдумки! Типичный западный вздор!»

Я хохочу. Плюю направо и налево. И отворачиваю лицо от проходящих женщин.

Но вот что интересно — этот небольшой случай произошел со мной года два назад.

И хотя за эти два года я, казалось бы, еще больше постарел, но тем не менее этим летом я познакомился с одной особой, и она, представьте себе, мною сильно увлеклась. И, главное, смешная подробность: я в это лето одевался, как нарочно, исключительно худо. Ходил черт знает в каких штанах и в дырявых спортивных туфлях. И вот тем не менее это на любовь не повлияло. И я через это счастлив и доволен, и даже мы вскоре женимся по взаимной любви».

Да, несмотря на годы, всё новые «музы» появляются в жизни Зощенко. Они помогают ему… а потом уже и спасают его!

И пора уже сказать о главной «музе» и спасительнице Зощенко — Лидии Александровне Чаловой. Начало их романа (по воспоминаниям С. Гитович) было таким:

«…Вот по длинному коридору в расстегнутом пальто и темной кепке медленно идет Михаил Михайлович. В вывернутой руке, как ружейный приклад, он держит тугой колючий ананас, издали похожий на черепаху.

Тогда ананасы были в диковинку, и все встречные с интересом смотрели на Зощенко, на большой с прозеленью ананас и знали, что он его несет старшему техреду, роковой женщине — Лидочке Чаловой. Любопытные сослуживцы, как бы невзначай, проходя, открывали дверь и заглядывали в комнату техредов, и мне сквозь раскрытую дверь был виден заваленный бумагами стол, и на гранках, как бронзовый идол, стоял ананас, а над ним маячило розовое, хорошенькое личико Чаловой.

Напротив ее стола сидел Михаил Михайлович — подтянутый, изящный, вежливый, смотрел на нее печальными глазами и, улыбаясь, ей что-то говорил.

Потом я видела, как Лидочка надевает синюю поддевочку с серой мерлушкой и, сунув Михаилу Михайловичу свой портфель, в одну руку берет ананас, а другой цепляется за рукав Зощенко и, смеясь и что-то щебеча, уводит его коридором Госиздата».

Дорога их оказалась длинной.

Зимой 1938 года Зощенко с триумфом приезжает в Москву. О нем даже пишут газеты: «Сегодня утром “Красной стрелой” прибыл писатель Михаил Зощенко». Замечательно проходит его «творческий отчет» в Большом зале московского Дома писателей. Слушают и хохочут Павленко, Кирсанов, особенно шумен Алексей Толстой. «Миша. Умоляю! Про золото прочти!» — восклицает он, изнемогая от смеха. И их радость можно понять — всё заседания да заседания, все требуют «расстрелять предателей»… а встреча с Зощенко — радость и праздник! Что Зощенко любимый автор, и даже для писателей, подтверждается еще раз.

Шестнадцатого ноября 1938 года он, как один из наиболее популярных и авторитетных писателей, избран в Президиум Ленинградского отделения Союза писателей СССР.

В солидном Гослитиздате выходит книга «Избранное», тиражом 20 тысяч экземпляров.

В составе писательской делегации он едет в Киев на торжества по случаю 125-летия со дня рождения Тараса Шевченко.

Знаменитейший чтец Яхонтов, до того исполнявший в основном классику, выступает с чтением рассказов Зощенко в Большом театре! Апофеоз!

Выходит в свет его прелестная книжка «Умные животные» с великолепными рисунками Н. Альтмана.

Проходит творческий вечер Зощенко в МГУ — доклад делает В. Шкловский, рассказы читает Яхонтов… Бывает в жизни счастье!

Первого февраля 1939 года опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР «О награждении советских писателей». Подготовка этого списка была связана с большой суетой и тревогой в писательском мире. Список составляли московские литературные вожди — Фадеев, Павленко, учитывалась каждая мелочь. И если кого-то не оказывалось в списке награжденных — это грозило серьезными опасностями. Видимо, в чем-то проштрафился? Известно, как переживал, не обнаружив себя среди награжденных, Пастернак. Зощенко был награжден орденом Трудового Красного Знамени. 17 февраля 1939 года в Кремле происходит вручение ордена. Есть фотография — председатель Верховного Совета Михаил Иванович Калинин, седой, с бородкой клинышком, вручает орден Михаилу Михайловичу Зощенко.

Процедура награждения была довольно шаблонной: стоя у стола, Калинин вручал награжденному коробку с орденом, говорил «Поздравляю, товарищ!» — и пожимал ему руку. Все так и шло, покуда к столу не приблизился Зощенко. Протянув ему коробку с орденом, Калинин обеими руками задержал руку Зощенко, поближе всмотрелся в его лицо и с ласковым каким-то удивлением сказал:

— Вот вы, оказывается, какой, Михаил Михайлович!

Калинин, «второй человек» в советской иерархии, любил и читал Зощенко, в его библиотеке были книги любимого автора!

О последовавшем после вручения триумфе Зощенко пишет Ольге Шепелевой: «В гостинице “Ривьера” оркестр играл туш, когда я вошел в зал. В зале народ аплодировал. Так что хожу тут как герой Советского Союза. Получил сорок телеграмм с поздравлениями».

Но Зощенко помнит и о тех, кто в беде. Именно в 1939-м Зощенко и Вера Владимировна берут в свою семью пятнадцатилетнюю дочь арестованных Авдашевых, отбывшую свой «срок» в детском доме… Потом эта девушка оставит замечательные воспоминания о Зощенко.

В мае 1939 года проходит вечер «орденоносца» Зощенко в ленинградском Доме писателей — и на вечере выступают Ю. Тынянов, Е. Петров (соавтор И. Ильфа), В. Каверин, кинорежиссер Л. Трауберг.