Повседневная жизнь Флоренции во времена Данте - Пьер Антонетти Страница 58

Экзамены проходили не менее торжественно, причем, несмотря на университетскую автономию, существовали определенные правила, единые для всех крупных университетов Западной Европы. Присутствие публики, прежде всего представителей гражданской и церковной властей, усиливало чувство солидарности преподавателей и их учеников перед лицом внешнего, неуниверситетского мира. Солидарностью объясняется и использование университетскими преподавателями отличительных знаков, делавших зримым различие этих двух противостоявших друг другу миров (золотое кольцо — символ обручения с наукой, шапочка или берет, парившие над аудиторией, украшенное резьбой внушительное кресло, с высоты которого вещал мэтр). Вся эта показная торжественность, весь этот ритуал дожили в университетах и колледжах Англии до наших дней, а на юридических и медицинских факультетах Франции до событий 1968 года.

Мир средневековых университетов — плоть от плоти и кровь от крови средневекового общества. Он образует сообщество, замкнутую корпорацию, по своему усмотрению нанимающую преподавателей и оплачивающую их труд по установленным тарифам. Повсеместно распространена практика получения преподавателями подарков, чувствительно поправляющих их материальное положение. Между тем во Флоренции времен Данте, особенно после 1289 года, коммуна наложила руку на монастырские школы францисканцев и доминиканцев, существенно урезав их педагогические прерогативы. Но за ними сохранились юридические прерогативы, защищавшие их в случае конфликта с городом, из которого происходили учащиеся, и дававшие ректорам и сторожам право носить оружие.

Что мог знать Данте об этом университетском мире? Ничего, если говорить о его родной Флоренции: светский университет появится во Флоренции после его изгнания; он знал немного лишь о монастырских школах. Именно поэтому Данте, по свидетельству Боккаччо (правда, оспоренному некоторыми специалистами [234]), отправится между 1281–1282 и 1287 годами (или чуть позже) в самый престижный итальянский университет — Болонский, в котором было немало флорентийцев.

Зато у нас есть прямое свидетельство самого Данте, что после смерти Беатриче в 1290 году он «посещал монастырские школы и диспуты философствующих» (Пир, И, XII, 7).

Этими монастырскими школами, соответственно, были доминиканская школа в Санта-Мария Новелла, учрежденная в 1231 году и добившаяся таких успехов, что в 1318 году ее, благодаря поддержке коммуны, расширили; францисканская школа в Санта Кроче, учрежденная позднее (но до 1277 года), и августинская школа в Санто Спирито. Основу образования в этих школах составляли богословие и толкование Библии. Однако толкование, особенно в Санта-Мария Новелла, осуществлялось в духе Аристотеля и Фомы Аквинского или, точнее говоря, в том духе, как понимал Аристотеля святой Фома. Руководил занятиями брат Ремиджио Джиролами, учившийся в Париже у Фомы Аквинского, влияние которого на Данте бесспорно. Именно его философию он усвоил. Примечательно, что он писал не о «диспутах философов», а о «диспутах философствующих»: школа при монастыре Санта-Мария Новелла была не философским, а богословским учебным заведением, в котором с 1318 года начали преподавать и логику. В школе послушников и мирян, среди которых был и Данте, обучали также грамматике. Когда в 1311 году школа при Санта-Мария Новелла обретет статус университета (studium generale), Данте уже десять лет как не будет во Флоренции. Что же касается диспутов, о которых мы подробно рассказали, то они проводились еженедельно и были открыты для всех желающих. Данте, вполне вероятно, хотя с уверенностью утверждать невозможно, в них участвовал. Зато он не мог, как иногда пишут, слушать лекции и диспуты двух знаменитых преподавателей францисканской школы при Санта Кроче, Пьера Жана Ольё и Убертино да Казале, учивших там в пору, когда поэт еще не интересовался ничем, кроме лирики. «Влияние на Данте двух монастырей, доминиканского и францисканского, дополняло друг друга, и когда он в „Божественной комедии“ устами святого Бонавентуры прославляет святого Доминика, а устами святого Фомы превозносит святого Франциска, кажется, что он отдает дань признательности обоим». [235] Помимо публичного преподавания, монастырские школы иногда предоставляли мирянам свои библиотеки — совершенно определенно Санта-Мария Новелла и вполне вероятно Санта Кроче. Именно здесь Данте мог читать римских и греческих (в латинских переводах) классиков, явные и завуалированные ссылки на которых встречаются в его сочинениях флорентийского периода.

Именно в монастырских школах Данте и его современники могли знакомиться с античной классикой, пересмотренной и подправленной в свете христианской философии, и с теологией Фомы Аквинского, положенной в основу официальной доктрины католической церкви, что и послужило предпосылкой для зарождения того христианского гуманизма, наиболее типичным представителем которого являлся в свое время автор «Божественной комедии». [236] В этих школах Данте познакомился с философскими методами своей эпохи.

Все среднее и высшее образование того времени зиждилось на семи свободных искусствах, включавших в себя две группы дисциплин, соответственно, тривиум и квадривиум. В тривиум входили грамматика, диалектика и риторика, в квадривиум — арифметика, геометрия, астрономия и теория музыки. Обобщая (детали увели бы нас слишком далеко), можно современным языком сказать, что тривиум включал в себя гуманитарные, а квадривиум точные науки. Или иначе: предметы тривиума служили для выражения мысли, а квадривиума — для изучения вещей. [237] До каких крайностей доходила интеллектуальная изощренность этих методов, видно не только по тому, что философия, согласно Данте, любую вещь или явление толковала в четырех смыслах (буквальный, аллегорический, моральный и мистический), но и по аллегорическим фигурам трактата «Пир», делающим столь сложным (если не сказать слишком сложным) его понимание нашими современниками. Достаточно сказать, что для трех канцон «Пира», в общей сложности насчитывающих всего 296 стихов, Данте сочинил, используя всю свою эрудицию, тяжеловесный комментарий в двести тридцать страниц.

«Средневековый Запад — бедно оснащенный мир. Хочется сказать, мир технически отсталый. И все же, вряд ли допустимо говорить в данном случае об отсталости и тем более о неразвитости… Конечно, в период между V и XIV веками изобретательство проявлялось слабо. Но как бы то ни было, прогресс — в основном скорее количественный, нежели качественный, — не может не приниматься во внимание. Распространение орудий труда, механизмов, технических приспособлений, известных с античности, но остававшихся в большей или меньшей мере редкими исключениями, случайными находками, а не общими нововведениями, — таков позитивный аспект эволюции на средневековом Западе». [238]