Рим и его враги. Карфагеняне, греки и варвары - Джейн Пенроз Страница 58

Кельтские воины редко использовали шлемы, их носили только те, чьи богатство или престиж позволяли выставлять напоказ свой статус. Кольчуги были еще более редки на поле битвы. Их носили только самые знатные воины, занимавшие очень высокое положе-

Кузнецы составляли часть привилегированного класса кельтского общества. Их считали «людьми искусства». Профессиональные навыки кузнецов, изготавливавших оружие, доспехи и выполнявших тонкие металлические работы, высоко ценились воинами, которые покровительствовали им. Иллюстрация, изображающая оружие и снаряжение, основывается на археологических находках.

ние. Остатки железной кольчуги впервые появляются в захоронениях с начала III в. до н.э., считается, что кельтские кузнецы изобрели ее незадолго до 300 г. до н.э.

Ни лук, ни праща не были характерны для вооружения кельтского воина, хотя и то и другое оружие до некоторой степени применялось кельтами в военных действиях. Обширные запасы камней для пращи были раскопаны в нескольких горных крепостях в южной Британии - прямое указание, что они представляли собой важное оружие при защите укреплений. Можно прийти к заключению, что кельтские воины не часто использовали пращу или лук, потому что не считали их оружием воина. Пращу на поле боя применяли, чтобы заставить противника вступить в ближний бой и с помощью копья и меча помериться с ним силами в поединке. Стоять на расстоянии и метать в него камни или стрелы противоречило кельтским принципам. Какая слава была в том, чтобы не знать, кто кого победил?

Техника ведения боя

Развертывание

Развертывание кельтской армии на поле боя было не просто «сборищем толп». Развертывание происходило в соответствии с составом племени. Внутри племени кланы размещались как отдельные единицы, несомненно, согласно общепризнанной или традиционной иерархии. Свита группировалась вокруг воинов более высокого происхождения, располагавшихся на передовой позиции. Чувство гордости и чести воина, которое легко было оскорбить, возможно, мешало любому иному выбору. Даже исключительно одаренный командир должен был действовать в соответствии с принятой иерархией. Чтобы идентифицировать каждую группу в строю, а также в качестве вдохновляющего стимула, в бою несли богов-охранителей племени и клана в виде штандартов с вырезанными или отлитыми фигурами их животных ипостасей. Так же как орлы Рима, эти штандарты были религиозными символами.

Шум

Когда кельтское войско развертывалось для битвы и замечало противника, оно поднимало ужасающий шум. Каждый воин издавал громогласный боевой клич или пел боевую песню, к чему, несомненно, примешивались насмешки, оскорбления и непристойная брань в адрес противника. К какофонии, создаваемой самими воинами, добавлялись звуки кар- никса (боевого горна). Карникс был длинным горном с раструбом в форме животного, часто в виде вепря. Особо замечательный экземпляр бронзового горна был найден в начале XIX в. в шотландском Дескфорде. Он датируется серединой I в. до н.э. Когда карникс из Дескфорда был выкопан, обнаружили, что он должен был иметь деревянный язычок в раструбе, который, видимо, увеличивал вибрацию, усиливая рев и пронзительный шум. Страх и ужас, которые могли вызывать эти вопли и рев горнов, почувствовала на себе армия Паулина, столкнувшись с войском бриттов, которых поддерживали друиды и «ведьмы-банши», кричавшие и вопящие страшные проклятия в то время, когда в 59 г. н.э. защищали «святую святых» друидов в Англси.

Поединок

Когда противоборствующие армии сталкивались друг с другом, знаменитые воины выходили вперед и бросали вызов противнику. Диодор Сицилийский сообщает:

Построившись, армии имели обыкновение выдвигать на переднюю линию самого смелого воина и посылать вызов на поединок храбрейшему противнику. .. Когда кто-нибудь принимал вызов, они начинали перечислять героические деяния своих предков и заявляли о своей отваге, в то же время оскорбляя противника, преуменьшая его заслуги и пытаясь подавить боевой дух.

Ливий писал об одном случае, когда кельтский воин спровоцировал римлянина принять его вызов с помощью простой уловки - показывая ему язык. Наконец римлянин рассмеялся, однако убил насмешника. Что касается боевого духа врага, то в подобном же столкновении степень веры кельта в могущество и расположение богов выразилась в полной утрате воином боевого духа, когда тому показалось, что прежде, чем грозно подлететь к нему, ворон сел на шлем римлянина. Боги битвы очевидным образом проявили свою волю, сопротивление было бесполезно, и с воином быстро расправились. В ирландских мифах Бадб (богиня сражения) и Морриган (царица тьмы) - обе проявляли себя в виде ворона или вороны.

Этот романо-британский рельеф изображает битву между римлянами и кельтами.

Безумие битвы и рукопашная схватка

Так как соответствующие воины сражались и побеждали или умирали на виду у армий, напряжение достигало новых высот. Воины не нуждались в дальнейшем подбадривании. Их охватывало безумие битвы. Таин (героико-эпическое сказание ирландцев VIII в.) содержит выразительное описание безумия битвы, охватившее Кухулина:

Тогда его охватило безумие битвы. Вы могли бы подумать, что каждый волосок на его голове пришел в движение, что каждый волосок охвачен пламенем. Он закрыл один глаз, пока он не стал шириной с игольное ушко, он открыл другой глаз, пока он не стал шириной с деревянный кубок. Он оскалил зубы от уха до уха и открыл рот, так что была видна его глотка.

Жестокость кельтских воинов была легендой. Они мчались вихрем и налетали на врага. Несмотря на безумную ярость воинов и их стремление встретиться с противником в ближнем бою, Тацит, оценивая битву при Моне Гравпии, говорит нам следующее:

Битва началась с метания снарядов. Бритты показали стойкость и ловкость, отражая удары наших копий своими огромными мечами или ловя их на свои небольшие щиты, в то время как сами обрушили на нас град дротиков.

Метнув дротик на близком расстоянии, кельтский воин пробивал дорогу во вражеских шеренгах, давил щитом, колол копьем или рубил мечом. Против других кельтов битва быстро превращалась в серию поединков. Однако против дисциплинированной, сражавшейся в сомкнутом строю римской армии кельтская тактика была малоуспешной. По своей природе яростная атака была лишена руководства. Если при первом бешеном натиске не удавалось одолеть противника или прорвать его линию обороны, вскоре начиналось безумие. Для сильно теснимых войск не было возможности отступить назад, их также не мог усилить резерв. Кодекс чести воина запрещал ему отойти назад и наблюдать, как другие завоевывают славу. Для него в исходе поединка было все или ничего. Ломкость кельтских войск и недостаток сплоченности делал границу между успехом и поражением очень зыбкой. Если происходил сбой в одной части боевого порядка, это могло вызвать быстрое распространение неуверенности и даже паники. Тацит, описавший битву при Моне Еравпии, замечает: