История христианской церкви. Том 1. Апостольское христианство. 1-100 г. по Р. Х. - Филипп Шафф Страница 58

Этот факт очевиден для каждого, кто читает завершающие главы евангелий, и его открыто признают даже самые отъявленные скептики. [218]

Но перед нами встает вопрос: можно ли объяснить этот внутренний переворот в жизни учеников, оказавший огромное влияние на судьбы человечества, не связывая его с внешним переворотом, произошедшим в истории Христа; иными словами, была ли вера в воскресшего Христа, о которой открыто говорили ученики, истинной и непритворной, не была ли она лицемерной ложью или искренним самообманом.

Существует четыре теории, которые неоднократно подвергались критическому анализу и упорно отстаивались своими сторонниками с блестящей эрудицией и всевозможной изобретательностью. Исторические загадки не похожи на математические задачи. Никакие доводы в пользу воскресения не произведут впечатления на критиков, изначально согласных с философским предположением о невозможности чудес, и уж тем более на тех, кто отрицает не только воскресение тела, но и бессмертие души. Но факты — упрямая вещь, и если удастся доказать, что некая критически важная гипотеза невозможна и неразумна с точки зрения психологии и истории, то философия, положенная в основание этой гипотезы, будет перечеркнута. Задача историка — не воссоздавать историю на основе предвзятых мнений и не подгонять ее под собственные предпочтения, а восстанавливать историю на основе самых достоверных фактов и позволить ей самой говорить за себя.

1. Историческая точка зрения, изложенная в евангелиях и разделяемая всеми конфессиями и сектами христианской церкви. Воскресение Христа было реальным, хотя и чудесным событием, оно вполне соответствовало Его личности и предшествующей жизни и было исполнением Его собственного пророчества. В этот момент мертвое тело Иисуса вновь ожило благодаря возвращению Его души из духовного мира, а тело и душа Иисуса восстали из гроба к новой жизни, и на протяжении краткого времени — сорока дней — Он неоднократно являлся верующим, а потом вошел в славу, вознесшись на небеса. Целью этих явлений было не только убедить апостолов в реальности воскресения, но и сделать их свидетелями воскресения и вестниками спасения для всего мира. [219]

Истина вынуждает нас признать, что примирить между собой повествования евангелистов, создать непротиворечивое представление о природе тела, в котором воскрес Христос, как бы зависший между небом и землей и в течение сорока дней пребывавший то в естественном, то в сверхъестественном состоянии, — тела из крови и плоти, в котором были раны от гвоздей, но в то же время достаточно духовного, чтобы проходить сквозь закрытые двери и видимо вознестись на небеса, — весьма трудно. Но эти трудности не столь велики, как проблемы, которые породило бы отрицание реальности воскресения. Первые можно до известной степени разрешить, последние нельзя. Нам неизвестны все подробности и обстоятельства, которые позволили бы четко проследить очередность событий.

Но посреди всех разногласий непреложность великого стержневого факта самого воскресения и его основополагающих обстоятельств «еще более выделяется». [220] Несомненно, сорок дней после воскресения — самый загадочный период в жизни Христа, который выходит за рамки всякого обычного христианского опыта. Явления Христа немного похожи на ветхозаветные теофании, которые ниспосылались лишь нескольким верующим, но для всеобщего блага. Во всяком случае, факт воскресения — единственный ключ к решению психологической загадки внезапной, полной и необратимой перемены в умах и поступках учеников; это необходимое звено в цепочке, соединяющей их жизнь до и после смерти Христа. Их вера в воскресение была слишком явной, слишком сильной, слишком непоколебимой, слишком плодотворной, чтобы ее можно было объяснить как–либо иначе. Ученики показали, насколько сильна и отважна была их вера, когда вскоре вернулись в Иерусалим, самое опасное место, и там, под самым носом у враждебного синедриона, создали церковь–мать всего христианского мира.