Мировая история - Одд Уэстад Страница 59

К тому времени в Африку пришло железо, и вследствие этого началось первое освоение африканских рудных месторождений. Все происходило на территории первого после Египта африканского государства, сведениями о котором мы располагаем. Речь идет о царстве Куш, находившемся вверх по течению Нила на территории нынешнего Судана. Там изначально проходила предельная граница деятельности египтян. После поглощения Нубии, на территории данного суданского княжества, занимавшего территорию южнее, египтяне разместили свои гарнизоны, но около 1000 года до н. э. здесь возникает самостоятельное царство, несшее на себе глубокие родовые отметины египетской цивилизации. Вероятно, его населял народ хамитской группы, а столицей служил город Напата, стоявший у Четвертого порога Нила. К 730 году до н. э. царство Куш достаточно окрепло, чтобы подчинить себе Египет, и пять из его царей правили в качестве фараонов, известных по истории как XXV, или Эфиопская, династия.

Однако им не удалось предотвратить закат цивилизации Египта. Когда на Египет напали ассирийцы, кушитской династии наступил конец. Притом что в царстве Куш продолжала существовать египетская цивилизация, фараон следующей династии все равно вторгся в Египет в начале VI века до н. э. После этого кушиты тоже начали раздвигать свои границы дальше на юг, и при этом в их царстве произошло два важных изменения. Оно стало больше походить на африканское государство, в его языке и литературе отобразилось ослабление египетских тенденций, и его границы расширились настолько, что на новых территориях удалось обнаружить железную руду и топливо, необходимое для выплавки железа. Приемы выплавки железа кушиты позаимствовали у ассирийцев. Новая столица кушитов в Меро превратилась в металлургический центр Африки. Железное оружие дало кушитам соответствующие преимущества над их соседями, а с помощью железных орудий удалось расширить площадь возделывания зерновых культур. На этой основе около 300 лет процветала цивилизация в Судане, но этот период выходит за исторические рамки, рассматриваемые нами в данном разделе.

Ясно, что история человечества в обеих Америках намного короче, чем в Африке или где-либо еще. Около 20 тысяч лет назад, после того, как азиатские народы перешли в Северную Америку, они медленно, в течение нескольких тысяч лет, просачивались на юг. Следы пещерных людей в Перуанских Андах датируются на целых 15 тысяч лет ранее. Разные районы обеих Америк разительно отличаются с точки зрения климата и природы; в этой связи вряд ли стоит удивляться тому, что археологические находки свидетельствуют в пользу практически такого же разнообразия стиля жизни, основанного на богатых возможностях для охоты, собирательства и рыбной ловли. Чему учились американские племена друг у друга, нам узнать не дано. Бесспорно то, что представители некоторых из американских культур пришли к изобретению земледелия независимо от Старого Света.

Разногласия возможны лишь по поводу точных сроков, когда это произошло, потому что, как ни парадоксально, мы располагаем богатыми сведениями о раннем культивировании растений, в то время как масштаб этого дела нельзя обоснованно назвать земледелием. Тем не менее такое судьбоносное изменение произошло позже, чем в Плодородном полумесяце. Кукурузу в Мексике начали возделывать около 2700-х годов до н. э., но сорт, известный нам сегодня, был выведен в Центральной Америке к 2000-м годам до н. э. Такого рода достижение обусловило образование крупных оседлых общин земледельцев. В более южных районах примерно в то же время начинают появляться картофель и маниока (еще один крахмалистый корнеплод), также есть признаки того, что немного позже кукуруза распространилась на юг от Мексики. Вместе с тем изменения везде проходили постепенно; говорить о какой-либо «аграрной революции» в обеих Америках как о внезапном событии еще менее правомерно, чем делать такие выводы относительно Ближнего Востока. Все же изобретение земледелия оказало влияние, которое можно назвать революционным. Сладкому картофелю батату, культивирование которого началось на территории Мексики и Центральной Америки, суждено было распространиться по всему бассейну Тихого океана в качестве средства пропитания островных земледельческих общин за несколько веков до того, как на европейских галеонах колониальной эпохи его перевезли в Африку, бассейн Индийского океана и на Филиппины.

Земледелие, деревни, ткачество и гончарные изделия появляются в Центральной Америке до наступления 2-го тысячелетия до н. э., и ближе к его завершению возникают изначальные подвижки в культуре, произведшие на свет первую признанную всеми учеными американскую цивилизацию. Речь идет об ольмекской культуре восточного побережья Мексиканского залива. Она сосредоточивалась, как представляется, вокруг важных обрядовых сооружений в виде огромных пирамид из утрамбованной земли. В этих местах обнаружена исполинская монументальная скульптура и фигурки из нефрита тонкой резьбы. Стиль этой работы нигде больше не встречается. Древние мастера ольмеков сосредоточивали свое внимание на изготовлении человеческих и напоминающих ягуара фигур, иногда их изображали вместе. На протяжении нескольких веков после 800-х годов до н. э. этот стиль преобладал во всей Центральной Америке вплоть до территории, теперь ставшей Сальвадором. Он появляется как-то сразу, без антецедентов или прообразов в болотистом, лесистом районе, что затрудняет его объяснение с хозяйственной точки зрения. Все-таки нам не хватает знаний, чтобы объяснить, почему цивилизация, которой где бы то ни было потребовалась бы относительно просторная речная долина, в Америке смогла возникнуть на такой не подающей больших надежд почве.

Признаки ольмекской цивилизации сохранились надолго, так как боги более поздних ацтеков оказывались потомками богов ольмеков. Не исключено, что и древнейшие иероглифические системы Центральной Америки возникли во времена ольмеков, хотя первые сохранившиеся иероглифы этих систем датируются 400-ми годами до н. э., то есть на сто лет позже исчезновения ольмекской культуры. Нам неизвестно, почему или как это произошло. Гораздо дальше на юг, в Перу, появляется культура под названием Чавин (по имени известного места проведения обрядов) и сохраняется немного дольше, чем цивилизация ольмеков на севере. Ее мастера тоже обладали высоким мастерством обработки камня. Она весьма энергично распространялась, но вдруг загадочно исчезла.

В чем смысл этих первых рывков древних племен в сторону цивилизации, понять трудно. Какое бы значение для будущего они ни представляли, эти скачки на тысячу лет вперед отставали от появления цивилизации в других частях света, независимо от возможных их причин. Когда спустя почти две тысячи лет после исчезновения культуры ольмеков испанцы высадились на морское побережье Нового Света, их встретили местные жители, все еще пользующиеся каменными орудиями. Эти испанцы к тому же обнаружат сложные общества (и пережитки примитивных), достигшие настоящих чудес в строительстве и организации, далеко превосходящей, например, все, что можно было увидеть в Африке после заката Древнего Египта. Предельно ясным остается только то, что преемственности всем этим достижениям не существовало.

Единственной другой территорией, где наблюдался поразительно высокий уровень в сфере обработки камня, была Западная Европа. Осознав данный факт, ряд энтузиастов потребовали признать этот регион еще одним местом зарождения древней цивилизации, как будто ее создатели оказались в положении своего рода угнетенного класса, нуждающегося в исторической реабилитации. Европа уже упоминалась в качестве поставщика металлов на древний Ближний Восток. Надо признать, все, что мы теперь находим интересным, происходило там в доисторические времена, но не представляется слишком волнующим или поразительным. Во всемирной истории доисторическая Европа имела разве что показательное значение. Для великих цивилизаций, возвысившихся и переживших крах в долинах рек Ближнего Востока, Европа по большому счету была бесполезной. Внешний мир накладывал на нее отпечаток, но европейское влияние на процесс исторических перемен было косвенным и эпизодическим. Параллель тут можно провести с Африкой более позднего периода, интересную саму по себе, но не с точки зрения какого-то особого или позитивного вклада во всемирную историю. Пройдет еще очень много времени, прежде чем люди окажутся в состоянии осознать существование географического, не говоря уже о культурном, единства, присущего Европе более поздних времен. Для народов древнего мира северные земли, откуда пришли варвары, до того момента, когда они появились во Фракии, никакого интереса не представляли (практически все варвары предположительно пришли издалека с востока). Северо-западные внутренние районы представляли интерес только потому, что там можно было добыть сырьевые товары, необходимые для цивилизованных жителей Азии и бассейна Эгейского моря.