Русский ад. На пути к преисподней - Андрей Караулов Страница 6

— Президент?! Президент тоже, бл, ждать будет?! Пока вы тут… накачаетесь?!

Барсуков вроде бы говорил, но слова эти были уже не похожи на слова, он всего лишь разбрызгивал вокруг себя какие-то буквы.

— Э, Михал Иваныч… какая война… — ласково (так умеют только армяне) протянул Азат. — …какая война? С какой еще дурки?

— Па-а-авлик… — Барсуков стоял над спящим Грачевым… — П-павлик, милый, открой глазки, открой!

— Открыл. Дальше что?

Грачев стоял перед Барсуковым.

— Говори, генерал. Не бзди.

Они стояли лоб в лоб, как звери.

«Вертолет, суки, перевернут», — догадался Азат.

— Говори, генерал, — повторил министр обороны Российской Федерации. — Я когда маленьким был, тоже ссал против ветра. Говори!

— Ты… дурак? Скажи, Паша, ты дурак?

— Сам как думаешь? — удивился Грачев.

— Теряюсь в догадках, товарищ генерал армии.

— Все мужики, Миша, делятся, бл, на две категории, чтоб ты знал! Долбоебы и мудозвоны. Других категорий нет, извини… уж. Ты, генерал, в первом батальоне. Пожизненно. До веку, так сказать. Я во втором.

— Кончай, знаешь…

— Не кончай, а заканчивай, — Грачев поднял указательный палец. — Да, я негодяй, генерал, негодяй, но тебя об этом предупреждали! А еще, Миша, я прагматик: лучше хер в руке, чем п…зда на горизонте, понял? Вот моя философия. И Борис Николаевич… ты башкой не крути, сюда, значит, слушай… тихо и благодарно, — Борис Николаевич наш… я ж при нем в люди вышел! Поднялся при нем!

А главное, Миша, — генерал, вот что: те парни, которые Бориса Николаевича… нашего… в России продвинули, они, бл, в нем не ошиблись, точный, я думаю, ход… на таком уровне ошибок уже не бывает! Всем хватит, всем! Мы при нем всегда людьми будем, все поднимемся, наш круг я имею в виду! Все заработают — ч-чув-ствую! Так что ты, Миша, когда в Кремль… свой… помчишься, чтоб меня, значит, обосрать там злонамеренно, ты, родной, всем… на паркетах этих… всем говори: Пашка-афганец, чтоб я о нем лично не думал, Пашка за Борис Николаича нашего… жизнь отдаст, жизнь… как Сусанин в песне.

А почему? Знаешь почему, сволочь кремлевская?! Пашка при нем, при царе… нашем, Пашка… он — полководец! Он человек, этот Павел Грачев! Ельцин армию дал. Во как! И не одну армию, все войска России ему доверил — ему, Грачеву! Я ж как Барклай де Толли! Ты понимаешь, Миша, что такое Барклай де Толли, а? Это тебе, бл, не хухры-мухры, — Грачев уселся в кресло, — Кутузов — он же, бл, не был министром, не дотянулся… помер, значит. А я министр! Куда мне, больше? Есть Ельцин — есть Пашка, нет Ельцина — и Пашки нет, говно я, Пашка, без Ельцина, даже со звездами! Вот она, Миша, правда нашего быта… Дудаев второй год вас просит, не слышит никто: дайте мне, суки, генерал-лейтенанта и не будет у вас проблемы Чечни, гарантирую, на веки вечные не будет, я ж генерал, вашу мать… — это что, трудно, скажи генералу из Грозного еще одну звезду на погоны пришпандорить? Может, он, бл, об этой звезде, может, всю жизнь мечтает, а?!

Дудаев, чтоб с Борис-Николаичем встретиться, папаху новую сшил… летний вариант… с волком на пилотке — людей-то, Миша, любить надо… — вот Леонид Ильич понимал, потому и держался столько, — я же когда перед зеркалом в мундире стою… сам себя не узнаю, честное слово! Он меня… Борис-Николаич… Верховным сделал! Как Колчак… я. Как Иосиф Сталин в Москве! И кого? Меня, бл, десантника!..

Кулак видишь? М-мой?! Трогай, бензанасос, не бойся! Вот где у меня страна! Я, Миша, второй год в этих руках страну держу! И ведь хорошо, бл, держу, войска без блудни живут, потому что я их за загривок схватил! И — не надорвался пока, как ваш Гайдар с пацанами!

А ты, блядистка, что тогда здесь делаешь? Прелки мне катишь! На хрена? Шаришься зачем? Измену, ищ-щешь? Нет тут, сука, измены, ты б лучше позитив искал, плюсы, но ведь ты на позитив не настроен, у тебя ж мозги на другое задрочены, вот почему ты осел! Такому парню, как наш Ельцин, изменить нельзя, запомни это, выборзок, здесь ебатуры нет, здесь генералитет, — а если ты, Миша, будешь меня с Борис Николаичем еще и ссорить, я тебе лично все — и ананасы… яйца, в смысле, и башку… отрежу, так десантура моя выдрет, в смысле — поработает, Склифосовский не справится, башку, проблядь, тебе обратно не пришьют, у них, у академиков, ниток не хватит… Выпьем давай, блоха, ты нас, десантников, плохо знаешь, и не спорь со мной, брат, убью на хер. Ты ж инкубаторский, Миша, блядка из Кремля, из пажеского корпуса, — бобочка, одним словом, а настоящий политик в России, Миша, всегда мечтает быть Сталиным, понял? Только не признается никому. А я — признаюсь! В России, Миша, только у Сталина и получилось, между прочим… пятьдесят лет этот товарищ в гробу ебилярит, сгнил, я думаю, уже насквозь, а никого от себя не отпускает, ты заметь! Так вот, Миша-генерал, умный он был, товарищ Сталин, его не интересовала, бл, русская душа, как вас, интеллигентов вонючих, зато его интересовал русский страх, генетика этого страха, я тебе прямо говорю! И не промахнулся, усатый, в точку с русским человеком попал… — цари, слушай, не справились, потеряли власть над Россией, просрали все, а осетин этот — не промахнулся!

Придумали, бл, иллюминаторы, образ русского мужика, вот все и мучаются с тех пор… душа, мол, загадочная, сердце золотое, яйца сказочные, а русский мужик, Миша, испокон веков только бандюков и уважал; Илья Муромец, он по-твоему кто? С двумя подельниками — Добрыней Никитичем и… там еще один парень какой-то крутился, фамилию счас не упомню, в России любят когда на троих!..

Ты, камбала, короче, измену иш-ши у себя в Кремле. Ты любую хрень там скорее найдешь, а в армию, бл, даже не суйся, там, где Павел Грачев, там нет измены, нет и не будет, не дож-жжешься!

Не…а — отставить! Не так… По-другому. Я счас тебе… яснее все объясню. — Азат, родной… гавкни майора, скажи — сюрприз, бл, министр всем приготовил.

Ты, Михал Иваныч, сейчас в вираж уйдешь. Прям на наших глазах. Будешь счас… десантироваться. С неба — и прямо в горы. Пора, значит, и тебе, генерал, порох понюхать, он хорошо пахнет, этот порох, наркотически…

Вниз пойдешь по моей личной команде, во, бл, недомерок, честь тебе какая! С легкой радостной улыбкой на парикмахером холеной мордой лица. На склоны Кавказа. Майop, приказываю: выдать генерал-лейтенанту парашют, только такой, бл, чтоб распахнулся, знаю я вас, сволочей, веселуху устроите… — его ж… кремлевские… комиссию потом создадут… — как? как нет? Нет парашютов? И у меня нет? Ты че, капуста! Совсем спятил, майор? Ну кинжал! Я тебе, сука, комбайн устрою! Вернешься на землю лейтенантом — это для ясности. — Ладно, иначе будет! Зависай над сугробом — усвоил? Высота — сорок. Там снег… метра два есть? Генерал Барсуков, значит, своим ходом пойдет.

— Паша…

— Я Паша, а ты — Миша, будущий покойник. Иначе нельзя, — выпил я, понял? И не спорь со мной, ты меня плохо знаешь, ты жив, компот, только до тех пор, пока у меня, бл, хорошее настроение! Я, чтоб ты знал, в жизни больше всего люблю водку, деньги и баб, впрочем, водку и баб тоже можно деньгами, а ты, сука, мне отдых портишь… — майор, слушать приказ… чей-то, бл, рожа у тебя такая довольная? Выбираешь, значит, сугроб пожирнее…