Сталинский порядок - Сигизмунд Миронин Страница 6

Поэтому можно согласиться с Е. Безродным [47]— все эти спекуляции на теме «уморэния гирдой Украини» есть элементарная политическая спекуляция украинских националистов-фальсификаторов, поскольку голод был отнюдь не только на Украине. Миф о «голодоморе» — изобретение манипуляторов сознанием.

Вопрос о числе жертв стал ареной манипуляционной борьбы, особенно на Украине. Суть манипуляций в том, чтобы: 1) увеличить насколько можно число «жертв сталинизма», очернив социализм и в особенности Сталина; 2) объявить Украину «зоной геноцида», чтобы получить от России или мирового сообщества какие-нибудь компенсации.

Непрерывно прокручиваемый украинскими националистами вопрос о миллионах умерших от «голодомора» на Украине с упоминанием умопомрачительных цифр делает насущным ответ на вопрос: а все-таки сколько было жертв голода? Поэтому перед тем, как начать анализ мифологии, связанной с «голодомором», мне придется проанализировать имеющиеся данные о численности погибших. Надеюсь, что прояснение этого вопроса позволит понять, рукотворный был голод или нет.

Вообще, вопрос о количестве жертв голода 1932–1933 гг. на Украине и в СССР очень сложен — точных данных здесь нет и, похоже, не предвидится. Историк Солдатенко вообще считает, что не только подсчет числа жертв, но и более или менее точная оценка этого невозможна. Он пишет. «Количество жертв (демографических потерь), как ни горько, установить хотя бы приблизительно, даже с допустимой погрешностью (хотя это звучит цинично, кощунственно, но такова источниковая база), скажем в сотню тысяч, — нереально» [48].

В статье, размещенной на страницах интернет-журнала «Демоскоп», приводится таблица оценок числа жертв «голодомора» [49]. В целом мнения о числе жертв резко расходятся: цифры варьируют от нескольких сотен тысяч до 8 млн. Так, цифра в 7–10 млн. человек фигурирует в Совместном заявлении, принятом Генеральной Ассамблеей ООН. Конквест в своей книге 1969 года сообщает, что тех, кто умер от голода в СССР в период 1932–1933 гг., было 5–6 млн. человек, половина из них — это жители Украины [50].

Сейчас многими либералами-демократами упоминается цифра в 7–8 миллионов крестьян в СССР, будто бы погибших от голода 1932–1933 гг. Интересно, что именно эта цифра (если точно — 7 910 000 чел.) встречается в пропагандистской листовке серии 1543 доктора Геббельса, сброшенной в октябре 1941 г. на советские позиции [51]. Достаточно странное совпадение. Интересно, что М. Таугер, лучший американский специалист по проблеме голода 1932–1933 года, считает цифру жертв в 7–8 млн. человек преувеличенной [52].

Согласно подсчетам ОГПУ (правда, со слов невозвращенца Орлова [53]), которое подготовило доклад, предназначенный для Сталина, число умерших голодной смертью составляло 3,3–3,5 млн. человек. В учебнике по истории России под редакцией Сахарова [54]общее число жертв голода также определено в 3 млн. чел. Там же указывается, что на Украине от голода умерло 1,5 млн. человек [55].

По подсчетам В. Кожинова [56], коллективизация и голод привели к тому, что в 1929–1933 годах смертность в стране превысила смертность в предыдущие пять лет нэпа (1924–1928) в полтора раза (надо сказать, что совершенно аналогичное изменение показателей смертности в России имеется начиная с 1994 года по сравнению со второй половиной 80-х годов). Самое интересное, что после завершения коллективизации, в 1934–1938 годах смертность (включая потери от пресловутых «репрессий») была даже ниже нэповских показателей 1924–1928 годов.

Украинский историк Кульчицкий [57]попытался подсчитать возможное число жертв среди населения Украинской ССР в результате голода 1932–1933 годов, основываясь на опубликованных лишь в последние годы результатах Всесоюзной переписи 1937 года. При оценке людских потерь от голода Кульчицкий исключил число смертей, соответствующее ожидаемой естественной смертности в 1933 году, предложив признать этот показатель равным среднему арифметическому от показателей смертности за 1927–1930 гг. Естественная смертность за годы, которые непосредственно предшествовали году массового голода, составила в среднем 524 тыс. в год. Исходя из откорректированного уровня рождаемости в 1933 году (621 тыс.), получается, что нормальный прирост численности населения в этом году составил лишь 97 тыс., что в пять раз ниже, чем в предыдущие годы. Итого, добавочное число умерших составляет только 388 тыс. человек. Казалось бы здесь и надо поставить точку. Однако путем манипуляций с цифрами Кульчицкому удается повысить эту цифру до 4649 тыс. человек. Есть и другое обстоятельство. Если исходить из того, что перепись 1937 года не врала, то кое-какой резон в подсчетах Кульчицкого вроде бы есть, но тут есть такая тонкость: глава ЦУНХУ Краваль — это отпетый «бухаринец», один из шайки бухаринских воспитанников Института красной профессуры. Поэтому он мог подложить и свинью.

Далее. В своих расчетах Кульчицкий недоучитывал миграцию в города из Украины. Кроме того, он стремится выдавать недород за смертность (а ведь дураков в голодный год детей заводить найдется мало).

По данным Осокиной [58], количество зарегистрированных смертей превышало количество зарегистрированных рождений, в частности, в Европейской части СССР в целом — на 1684 тысячи, в Украинской ССР — на 1459 тысяч, в Северо-Кавказском крае — на 291 тысячу, в Нижне-Волжском крае— на 163 тысячи, Центрально-Черноземной области — на 62 тысячи. Но детей, которые могли бы быть рождены, нельзя все-таки засчитывать в число жертв голода 1933 года.

По данным докладной записки заместителя начальника сектора населения и здравоохранения ЦУНХУ Госплана СССР от 7 июля 1934 года, численность населения Украины и Северного Кавказа по состоянию на 1 января 1933 года уменьшилась на 2,4 млн. человек [59]. Если учесть, что население Северного Кавказа составляло около 30 % от населения Украины, то убыль населения на Украине составит где-то 1,7 млн. человек.