Легендарные фаворитки. "Ночные королевы" Европы - Сергей Нечаев Страница 6

Если учитывать, что эти два благовоспитанных человека, боясь за свое положение в обществе, старались выражаться об Аньес очень мягко, то можно себе представить, как о фаворитке Карла VII отзывался простой народ.

Ну, и наконец, именно Аньес Сорель стала первой в истории Франции официальной фавориткой Его Величества. Дело в том, что до нее короли как-то стеснялись своих внебрачных связей и старались особенно не афишировать их. Здесь же ситуация коренным образом изменилась: король не желал больше таиться и наградил Аньес чем-то вроде почетного титула официальной фаворитки. Титул этот звучал как «Дам де Ботэ» (по-французски — Dame de Beauté), то есть «Дама Красоты», или «Прекрасная Дама», что вполне соответствовало внешности ее обладательницы. С таким титулом положение любовницы стало гораздо более прочным, и даже законная супруга короля Мария Анжуйская сочла, что с ней лучше поддерживать дружеские отношения.

Конечно, фаворитизм, то есть возвышение конкретного лица (или группы лиц), существовал еще задолго до Карла VII, но именно он впервые провозгласил, что его возлюбленная отныне будет иметь при дворе официальный статус. Это выражалось в частности в том, что ей прислуживали, как принцессе, и она носила самый длинный (после королевы) шлейф.

Король, судя по отзыву папы Пия II, «не мог прожить и часа без своей прекрасной подруги» и был больше озабочен оттачиванием своего любовного мастерства, чем ведением государственных дел.

Пожаловав дворянство матери своих внебрачных детей [3], король подарил ей небольшой замок, возвышавшийся над излучиной Марны недалеко от Парижа, на опушке Венсеннского леса. Раньше этот замок использовался для хранения королевских книг. Замок назывался Ботэ-сюр-Марн (beauté — по-французски «красота»), что и стало одним из титулов Аньес Сорель. Теперь она звалась дамой де Ботэ-сюр-Марн (что созвучно с «Прекрасной Дамой») и графиней де Пентьевр. Помимо сеньории Ботэ-сюр-Марн с правом ношения этого имени она получила и другие владения, в частности замок Иссуден в Берри и поместье Вернон в Нормандии.

Ее братья тоже стали иметь отношение к королевскому дому. Двое из них состояли в штате резиденции короля, двое других служили в королевской гвардии. Аньес занимала не второстепенное место любовницы: вопреки этикету, она вела воистину королевский образ жизни и владела драгоценностями редкой красоты. После ее смерти король выкупил их за значительную сумму — более 20 000 экю, что соответствовало почти ста килограммам чистого золота.

Увы! Все эти королевские щедроты и особенно привольная жизнь, проходившая в постоянных празднествах и в «нежных забавах», в конце концов вызвали ропот в народе, жившем в то время в нищете. Поэтому, когда в апреле 1448 года Аньес приехала в Париж, народ не слишком тепло ее встретил. Вот что писал один из жителей Парижа в своем дневнике:

«На последней неделе апреля в Париж приехала девица, о которой все говорят, что она любовница короля Франции, в которую он влюблен без совести и без стыда перед доброй королевой. Хорошо известно, что она ведет такой же роскошный образ жизни, как графиня или герцогиня, и состоит на короткой ноге с самой французской королевой, совершенно не стыдясь своего греха. И король, не желая скрыть свой большой грех, решил подарить ей замок де Ботэ, самое красивое и удачно расположенное поместье по всему Иль-де-Франс. Эту барышню прозвали «прекрасной Аньес». Но поскольку парижане не были с ней почтительны, как этого требовала ее большая спесь, она не стала скрывать своего негодования. И, уезжая, сказала, что эти люди скверны, раз не оказали ей больших почестей, и больше на улицы Парижа никогда не ступит ее нога. Жаль, конечно, что она так решила, но и народ поступил с ней довольно низко. Красавица Аньес уехала, чтобы, как и прежде, заниматься грехом».

И автор дневника кончает свой рассказ горьким комментарием:

«Увы! Как жаль, когда король подает такой дурной пример своему народу, ибо, как гласит известная пословица: «Каков поп, таков и приход». Нам известна Семирамида, царица Вавилонии, соорудившая одно из семи чудес света. Но она же превратила собственного сына в своего друга и любовника, а когда узнала, что ее народ недоволен ее поведением, публично заявила, что разрешает брать в жены собственную мать, дочь или сестру или заниматься с ними любовью. Она разрешила своему народу и предоставляла возможность этих порочных действий, чтобы оправдать свое распутство. Именно поэтому на королевство Халдеев и обрушилось множество бед, ибо мужчины насиловали собственных жен и дочерей, совершали убийства. Ибо, когда очень знатный сеньор или знатная дама публично совершает большой грех, их подданные очень хотят повторить его».

Однако эти упреки и даже оскорбления, дойдя до ушей Аньес, ее не рассердили, а только сильно опечалили. Фаворитка хотела понять, почему народ так ее презирал и ненавидел. Получалось, что напрасно она растратила целое состояние на милостыни и подаяния нищим и церквям — все равно никто не видел в ней добрую женщину, а все видели лишь алчную королевскую любовницу. Вот уж действительно, оказывая благодеяния, мы не всегда приобретаем друзей, но непременно наживаем врагов.

Во Франции широко распространены легенды, представляющие Аньес патриоткой, вместе с Жанной д’Арк способствовавшей освобождению страны от англичан. Авторы подобных легенд приписывают ее влиянию поворот короля от светских удовольствий к воинским подвигам. Эти предания, в частности, отражены в поэме Вольтера «Орлеанская девственница».

Впервые поднял Аньес Сорель на этот почетный пьедестал в своей «Истории Франции», вышедшей в 1576 году, Бернар де Жирар. Современный историк Ги Шоссинан-Ногаре констатирует:

«Аньес Сорель стала первым образцом великодушия и благотворного влияния, оставшись примером для всех своих последовательниц».

И действительно, наделенная не только красотой, но и тонкой ранимой душой красавица горячо желала понять, почему народ так нетерпим к ней. И тут только ей открылось, в какой нищете живут французы, на глазах которых разворачивались не только великие деяния Святой Девы Жанны, но и все бедствия Столетней войны.

Поняв это, Аньес поспешила напомнить королю о его долге и обязанностях. С этой целью она использовала некую хитрость, о чем повествует Пьер де Бурдей, сеньор де Брантом в своей книге «Жизнь галантных дам»:

«Прекрасная Аньес, видя короля Карла влюбленным в себя, не помышляющим ни о чем, кроме любви, мягким, слабым и равнодушным к делам королевства, однажды рассказала ему, что когда она была еще совсем юной девушкой, некий астролог предсказал ей, что ее полюбит один из наиболее доблестных и храбрых королей Христианского мира, и когда он удостоил ее своей любовью, она подумала, что он и есть тот самый мужественный государь, о котором ей было предсказано. Но, видя его таким безвольным, так мало заботящимся о своих делах, она считает, что обманулась, и не он тот смельчак, а король Английский, совершающий великие подвиги и под носом у него захватывающий прекрасные города. «Вот человек, — заключила она, — которого я должна была встретить, это о нем говорил астролог». Такие слова столь сильно уязвили сердце государя, что он разрыдался. Вскоре, набравшись мужества, он оставил свою охоту и свои сады и взялся за оружие. Он действовал столь успешно, что бесконечными стараниями и храбростью выбил англичан из своего королевства».