Марко Поло - Сергей Нечаев Страница 6

Он пустился в путь весной 1252 года, и сопровождал его другой францисканец, Бартоломео Кремонский. Из Палестины они прибыли в Константинополь, где задержались до весны следующего года. А в мае 1253 года они выехали в сторону Солдадии (Судака), что на Южном берегу Крыма. Оттуда они двинулись к низовьям Волги. С ними были купленный в Константинополе раб, переводчик Хомодей и несколько воловьих упряжек.

После двухмесячного путешествия Гийом де Рубрук прибыл в лагерь хана Сартака (старшего сына хана Батыя и внука Чингисхана). Рубрук и его спутник попросили доложить Сартаку об их приезде, и тот согласился принять чужестранцев.

Считается, что Сартак [8]исповедовал христианство (несторианство) [9], но скрывал это, так как подобное могло бы быть расценено как предательство. Поэтому он и принял непрошеных гостей вполне благосклонно. Но он не стал вступать в переговоры, а перенаправил их к Батыю (Бату).

Однако хан Батый не захотел вступать в переговоры с посланниками французского короля, оставил в ставке Сартака часть «делегации», а самого Гийома де Рубрука отправил к великому хану Мункэ (своему двоюродному брату), в Каракорум.

Далее, как отмечает Жан Пьер Дреж, «Гийом едет почти тем же маршрутом, что и Плано Карпини, и прибывает в Каракорум в декабре 1253 года» {36}. Фламандец был представлен ко двору великого хана.

К сожалению, письмо Людовика IX потерялось, и монголы долго не могли понять, в чем состояла цель приезда Рубрука. В Каракоруме, кстати, он встретил нескольких европейцев. Это были немецкие и русские пленники, среди которых оказался даже один ювелир-парижанин, имя его осталось неизвестным.

Во время пребывания в Каракоруме Гийом де Рубрук собрал интереснейшие сведения о китайцах, об их нравах, обычаях и письме. А вот монгольская столица, за исключением дворца великого хана, не произвела на него особого впечатления.

О татаро-монголах Гийом де Рубрук пишет так: «Они не имеют нигде постоянного местожительства (civitatem) и не знают, где найдут его в будущем» {37}.

А вот его версия происхождения татар, моалов (монголов) и Чингисхана: «Это были очень бедные люди, без главы и без закона, за исключением веры в колдовство и прорицания, чему преданы все в тех странах. И рядом с моалами были другие бедняки, по имени тартары. Король Иоанн умер без наследника, и брат его Унк обогатился и приказывал именовать себя ханом; крупные и мелкие стада его ходили до пределов моалов. В то время в народе моалов был некий ремесленник Чингис; он воровал, что мог, из животных Унк-хана, так что пастухи Унка пожаловались своему господину. Тогда тот собрал войско и поехал в землю моалов, ища самого Чингиса, а тот убежал к татарам и там спрятался. Тогда Унк, взяв добычу от моалов и от татар, вернулся. Тогда Чингис обратился к татарам и моалам со следующими словами: “Так как у нас нет вождя, наши соседи теснят нас”. И татары, и моалы сделали его вождем и главою. Тогда, собрав тайком войско, он ринулся на самого Унка и победил его; тот убежал в Катайю. <…> Затем Чингис повсюду посылал вперед татар, и отсюда распространилось их имя, так как везде кричали: “Вот идут татары!” Но в недавних частых войнах почти все они были перебиты. Отсюда упомянутые моалы ныне хотят уничтожить это название и возвысить свое. Та земля, в которой они были сперва и где находится еще двор Чингисхана, называется Онанкеруле. Но так как Каракорум есть местность, вокруг которой было их первое приобретение, то они считают этот город за царственный и поблизости его выбирают своего хана» {38}.

Поразило Гийома де Рубрука и другое — наличие, кроме языческих и буддийских храмов, двух мечетей и одной христианской (несторианской) церкви [10]. Это было явным доказательством непонятной для средневековых католиков веротерпимости монголов [11].

А потом великий хан Мункэ передал ему письмо для французского короля. Он назвал себя в этом письме владыкой мира и потребовал от французов присяги на верность.

Кстати сказать, Бартоломео Кремонский так и остался при местной христианской церкви, а Гийом де Рубрук в июле 1254 года покинул монгольскую столицу и поехал домой. Ровно через год он достиг Средиземного моря и вернулся в свой монастырь.

Хотя в дипломатическом отношении путешествие Гийома де Рубрука не принесло французскому королю никакой пользы, оно намного расширило знания европейцев об Азии, ибо Гийом де Рубрук оставил превосходную книгу «Путешествие в восточные страны». Составленное на латинском языке, это сочинение было впервые опубликовано в 1589 году.

Жан Пьер Дреж отмечает: «Подробный рассказ Гийома де Рубрука, не имевший успеха Марко Поло, изобилует точными здравыми наблюдениями, это настоящий этнологический труд, не имеющий ничего общего с “Книгой чудес”» {39}.

Книга Гийома де Рубрука была очень высоко оценена современниками и потомками, а известный немецкий ученый конца XIX века Оскар Петель даже назвал ее «величайшим географическим шедевром Средневековья» {40}.

* * *

Как видим, братья Поло не были первыми. Соответственно, не был первым и Марко Поло. Не был он и вторым и даже третьим. Тем не менее его биограф Лоуренс Бергрин отмечает: «Оценить величие свершений Марко Поло можно, сравнивая его повествование с хрониками его предшественников. При всей своей увлекательности первые рассказы были одномерными и буквальными. Марко, в свою очередь, вольно смешивал факты и фантазии, личный опыт и легенды, подкрепляя всё это прямыми оценками встречавшихся ему людей и мест, а также приукрашивая всё это собственным бахвальством» {41}. При этом, как утверждает Филипп Менар в предисловии к книге Марко Поло, у ее автора «не было возможности знать о существовании и ознакомиться с латинскими текстами своих предшественников» {42}.