Босиком до небес - Эд Раджкович Страница 6

– Я ранен, отца убили, брат погиб. Кто будет держать дом? – возникла мысль у одного молодого воина, уставшего биться с врагами, и, подвергшись сиюминутной слабости, он прикинулся мёртвым.

Ожесточённое сопротивление без тени страха оказывали его односельчане, и, вымотавшись полностью, враги засомневались в том, смогут ли они покорить это поселение. Все мужчины были мертвы. Землю застилал изрытый копытами покров почвы, орошённый кровью погибших и раненых. Из многочисленного сборища нападавших остались немногие и, посовещавшись, решили отступить. А вдруг там ещё кто-то остался из способных драться, дух у этих людей силён, и нам не по силам покорить их. Враги собрали многочисленные тела своих погибших и убрались из этих мест.

…Дождавшись ночи этот молодой воин обошёл тела своих сородичей. Все были мертвы. Слёзы навернулись на его глаза.

– Селение будет жить дальше, – победоносно воспрянул он духом.

Среди сельчан этот человек считался сильным и из достойного рода с хорошей историей. Придя в родное селение под утро, он постучал в окно своего дома. Все дома были в эту ночь заперты.

– Почему ты один, сынок? – открыв створку окна, спросила мама.

– Отец погиб и брат, а я жив. Один из всех прочих.

– Зачем ты жив, когда все погибли? Разве ты не знаешь, что каждый должен биться до последнего вздоха!

– Я подумал, что хорошо от того, что я жив, будет всем. Род снова продолжится, и наследники пойдут от меня.

– Я тебя не знаю, – сказала мать и затворила створ окна перед его лицом, дверь она не открыла.

Этот молодой человек прошёл к старейшему из аксакалов.

– Я сын своего отца, наш род Вы знаете, – обратился он, постучавшись в дверь.

– Я знал твоего отца, твоего деда, твоего брата, а тебя – не знаю. Уходи с моих глаз долой! – ответил аксакал.

Рыдая от отчаяния, этот человек вышел на середину селения. Ни одна дверь не открылась перед ним. От страшного страдания сердце его не выдержало, и он упал замертво. К его телу не подходил никто, даже собаки обходили этот труп. Так бесславно закончил он свою жизнь, спасая себя и предавая родных сельчан».

– Он ошибся! – оценивал Хасан поступок того воина. – А, как я объясню гибель Керима? Как буду смотреть в глаза его родителям? О чём рассказать? Что делать?

Только сейчас противоречивость своего положения осознал Хасан. Ему стало очень беспокойно, им овладело чувство, которое он никогда не испытывал прежде – это чувство растерянности. Опечалившись, он осмотрел тело Керима – побратим был мёртв.

– Закончилось счастливое приключение жизни, – подумал Хасан, и глаза его увлажнились.

Погони за ним не было. Люди из тех краёв были не такими благородными в своей смелости как его народ, и старый селянин, встретившийся на горной тропе, был основной причиной произошедшего, но этого никто не узнает.

Нашли эти тела побеждённых в смертельной схватке на второй день после произошедшего. Старик всем говорил, что они ушли, не сказав дома ничего, и началось официальное расследование. Старый хитрец рыдал в жандармерии, высказывал свои версии, что зачастили мусульмане из других долин и от них только беды. Причитал о том, что забрали злыдни жизни кормильцев. И зачем теперь жить? После таких слёзных страданий старика, жандармерия решила разбираться жёстко и по всем уровням. Сообщили в главное управление, и дело приняло политический резонанс. Решили устроить грандиозную по своей масштабности акцию. Осуществить проверку всех окружающих селений дагестанцев, чеченцев, черкесов, кабардинцев до полного разрешения данного инцидента. Старик неустанно рыдал, и всё селение сплотил в своём горе. Результат получился ошеломляющий.

– Зачистят от разбойников все округи, и теперь не поздоровится врагам, – думал Тенгиз потирая руки, – будут знать, как мою кровинушку трогать.

И только совесть могла сказать ему, что он сам виноват в их гибели, подстрекая на коварные действия. Но, к сожалению, совесть Тенгиза спала крепко и очень давно. Ничто не могло поколебать его убеждения в своей правоте и правильности поступков.

Хасан нервничал. С конями и телом Керима путь усложнился. Он не боялся.

– Как показать бездыханное тело Керима? – мучил его вопрос.

Хасан не ел два дня, и слабость начинала его одолевать. Он остановился у реки, перекусил сухими остатками домашнего лаваша и сыра. От родного хлеба стало тепло и безмятежно, и он задремал. Идти приходилось петляя, в обход отвесных скал, где с лошадьми было невозможно передвигаться.

– Как хорошо, что я поел и выспался, – подумал он.

Силы его восстановились, и чувство уверенности вернулось.

– На всё воля Аллаха. Моя судьба теперь идёт неразрывно с произошедшим.

Горе от потери настоящего надёжного друга опечаливало его теперь всё больше, отвлечься было трудно. Всё соединилось в одном этом событии, и Хасан понимал всем своим нутром: теперь жизнь его не будет как прежде…

* * *

Проснувшись, Хасан потянулся и вспомнил свой сон, который повторялся очень часто. Гибель Керима, осуждение на пожизненную ссылку. Все печальные последствия напоминал ему этот навязчивый сон. Хасан сделал зарядку, позавтракал. После утренней встречи с помещиком Адивлиным занялся своими ежедневными обязанностями: смотреть за всем хозяйством этого богача. Сон как обычно улетучился в суете ежедневных дел – нет того Хасана, есть этот. И тут он вспомнил о Саше. Сердце овеяло теплотой, удивляясь этому, Хасан улыбнулся и только после понял, что он улыбнулся впервые за долгие годы.

– Она женщина, а женщинам верить нельзя, – подумал он.

При этом какое-то новое чувство сопротивлялось в нём этому стандартному правилу горцев. Ему стало хорошо от мыслей про эту девушку.

– Надо к ней обязательно зайти, – решил Хасан и принял обычный свой облик.

Российская империя начала ХХ века отличалась от иных стран своим уникальным обустройством. Северный Кавказ всё в большей степени становился связанным с Великой Державой. Многие районы Кавказа входили в состав Российской Империи. Столица местности дагов называлась в те дни Порт Петровский. Великий царь распространил влияние державы до берегов Каспийского моря. Порт Петра являлся значимым районом для всей Империи.

Поступило постановление имперского управления жандармерии из Санкт-Петербурга во все регионы Северного Кавказа: «В связи с обострением кровавых междоусобиц соседних народностей и на основании данного постановления высочайшего уровня была создана специальная комиссия и армейское подразделение для установления порядка и искоренения произвола преступности».

Много происходило длительных историй с продолжительностью в столетия кровных столкновений. Эта суть того мира и месть считались обыкновенным условием в законе справедливости того времени. Случай с Хасаном принял такой резонанс, что во многом поменял отношение людей к подобным вопросам. Жители Кавказа немногословны, свои конфликты и их разрешения оставляли в своём закрытом мире. Сор из дома не выносился. У каждого человека есть мотивация для поступка, знает только он и Всевышний истину, которая толкает на поступок. Хасан с Керимом оказались в водовороте событий, совсем не ожидая этого. Керим погиб от руки коварного юноши, а Хасан пребывал в затруднительном положении. Для него пролитая кровь была естественно воспринята, он защищал свою жизнь и жизнь своего настоящего друга. И в сию минуту он был озабочен другим, как побыстрее добраться до родного села и похоронить по обычаям Керима. Хоть тело Керима и было мёртвым, оно не издавало запаха, в горах особый климат. Это помогало в столь трагичных мгновениях Хасану доставить и дать возможность родным проститься, воздать все почести настоящему Мужчине, его другу Кериму.