Книга алхимии. История, символы, практика - Владимир Рохмистров Страница 6

Вновь обратимся к Юнгу: «Все алхимики с самых ранних времен утверждали, что их искусство священное и божественное и что поэтому их работа может быть выполнена только с помощью Бога. Эта их наука давалась лишь немногим, и никто не понимал ее до тех пор, пока Бог или мастер не объяснял ее. Полученное знание не могло перейти к другим, если они не стоили этого…» (§ 423). Более того, в работах Якова Бёме, часто использовавшего алхимические термины, философский камень уже стал «метафорой Христа». Существуют и более ранние свидетельства, которые можно найти у Раймонда Луллия.

Но наиболее древним источником, где Христос упоминается непосредственно по имени, по праву считается «Tractatus aureus»,[14] приписываемый Гермесу. Таким образом, мы вновь возвращаемся к Гермесу Трисмегисту.

Получается, что все истинные алхимики являлись представителями герметической науки, включавшей в себя «три стороны мировой философии»: умозрительное познание мира, практическое его изучение и… некую религиозную практику? Дабы окончательно убедиться в правильности сделанного нами вывода, нужно проследить основные этапы развития алхимии, начиная с момента ее зарождения и до наших дней. Для этой цели в первой части книги мы приводим очерк профессора И. И. Канонникова, который вполне актуален и сегодня – не столько потому, что написан на рубеже XIX и XX веков, сколько благодаря уже свершившемуся к тому моменту факту отделения классической химии от алхимии?[15]

В XIX веке дороги химии и алхимии расходятся, а в следующем, XX-м, алхимия опирается уже на новую дисциплину – физикохимию, которой фактически занимался Ньютон и о необходимости которой говорил еще М. В. Ломоносов.[16] Физикохимия необходима алхимии потому, что последняя тоже всегда опирается на строгий эксперимент, точно так же, как благодаря работам Фрэнсиса Бэкона, Рене Декарта, Роберта Бойля и Исаака Ньютона опирается всякая другая истинная наука начиная с XVII века. И именно новая наука, физикохимия, продемонстрировала, что догадка Праута (1785–1850), о которой вскользь упоминает в конце своего очерка Канонников, далеко не лишена смысла.[17] Действительно, после обнаружения того замечательного факта, что все атомные веса элементов кратны атомному весу атома водорода, почти сразу же принятого всеми химиками за единицу, логично было предположить, что все элементы состоят из большего или меньшего количества атомов водорода. Однако не удивительно и то, что эта гипотеза была в минувшее время легко раскритикована тем же Берцелиусом, ибо, согласно ей, практически невозможно было объяснить различие свойств. И только позднее, когда стало ясно, что сам по себе атом водорода не является неделимым, шаг за шагом удалось установить следующее: сначала выяснили, что он состоит из протона, нейтрона и электрона, а затем – что различные свойства веществ обеспечиваются различными комбинациями этих трех мельчайших частиц, являющихся в свою очередь не чем иным, как сгустками разнонаправленных энергий.

Чтобы облегчить понимание этого важнейшего современного открытия, предпримем небольшой экскурс в квантовую механику. Развивая теорию строения атома, Резерфорд путем многочисленных экспериментов пришел к выводу, что в центре атома имеется очень маленькое ядро, которое заряжено положительно. Как выяснилось позднее, оно содержит в себе протоны и нейтроны. Во внешних оболочках атома находятся отрицательно заряженные электроны. Окружающие ядро атома электроны в свою очередь подразделяются на определенные группы и образуют так называемые электронные оболочки. Ближайшая к ядру оболочка была названа К-оболочкой, последующие – L-, M-, N-оболочками и т. д. Согласно этой теории, на ближайшей к ядру оболочке могут располагаться только два электрона, на следующей (L-оболочке) – 8, на М – 18, на N – 32 и т. д. На последнем же слое – не более 8.

Итак, разные вещества имеют разное количество электронов вокруг ядра каждого атома и, естественно, разное количество электронных оболочек (энергетических уровней). А на каждом энергетическом уровне может быть строго ограниченное количество электронов. Целиком заполненный внешний слой есть только у инертных газов – потому они и называются инертными, что в результате «полной комплектности» практически не вступают в химические соединения ни с какими другими веществами; ведь во время химических реакций атомы всех элементов «обмениваются» друг с другом электронами, стремясь либо дополнить свой внешний слой, либо и вовсе «освободиться» от него. Например, у фтора на внешней оболочке имеется 7 электронов, поэтому фтор очень активен; он постоянно стремится отнять недостающий электрон у любого другого элемента.

Таким образом, когда два атома сталкиваются и вступают в реакцию, они или соединяются вместе, объединяя свои электроны, или же вновь расходятся после перераспределения электронов. Именно это объединение или перераспределение электронов и вызывает наблюдаемое изменение свойств веществ. Причем обычно все подобные химические изменения затрагивают только электроны – протоны центрального ядра во всех случаях, кроме одного, надежно защищены. Исключение же составляет как раз атом водорода, ядро которого состоит из одного протона. Если атом водорода потеряет единственный свой электрон (ионизируется), то его протон останется незащищенным. Все же остальные элементы, как правило, теряют атомы лишь с внешних оболочек. Что касается металлов, то они, как правило, имеют на внешней орбите сравнительно малое число электронов: 1, 2 или 3. Естественно, для них легче отдать электроны, чем и объясняется их хорошая электропроводность.

Получается следующая картина. Различное количество соединившихся вместе протонов, нейтронов и электронов образуют атомы различных элементов. Таких комбинаций может быть огромное количество. Более того, как всем нам известно, различные комбинации атомов образуют различные молекулы – каково многообразие мира! А ведь это касается только неорганической химии. В органической же, предполагающей комбинации из молекул, и в химии полимеров, представляющей собой сложнейшие нагромождения атомов в молекулах, – границы и вовсе необозримы. И такое богатство существует благодаря лишь трем мельчайшим сгусткам энергии, практически нематериальным частицам, образующим в единственном числе один атом водорода – спокойную, вполне уравновешенную структуру! Сегодня, в самом начале XXI века, все прекрасно знают, к каким гигантским разрушениям приводит нарушение столь «ничтожного» единства. Вот вам рождение из ничего во всех смыслах.

На основании всего вышеизложенного можно сделать следующий вывод: для того чтобы превратить, предположим, свинец в золото, необходимо изменить внутреннюю структуру атома свинца, заряд ядра которого, согласно Периодической системе элементов, составляет 82, во внутреннюю структуру атома золота, заряд которого равен, соответственно, 79. Если представить это в упрощенной схеме, то от каждого атома свинца нужно отнять всего лишь по 3 протона, нейтрона и электрона. А сегодня все знают, какие средства и сколько энергии затрачиваются на расщепление только одного атома водорода. Соответственно, трансмутация потребует таких колоссальных затрат, что получение золота не будет иметь никакого практического смысла. Химическим же путем, как известно на сегодняшний день, можно менять лишь внешний электронный слой, в результате которогополучаются изотопы исходного металла, а вовсе не другой металл. Это не представляет большой проблемы – но точно так же не представляет и большой ценности?[18]