Русский Лондон - Наталья Командорова Страница 6

Из Лондона русский царь перебрался в Дептфорд, славившийся своими верфями. Русское Великое посольство отбыло из Англии 25 апреля 1698 года.

После посещения Британии Петр Алексеевич не раз повторял, что Английский остров — «лучший, красивейший и счастливейший есть из всего света». Несмотря на то что полюбившаяся русскому царю страна так и не стала его надежным политическим союзником, он продолжал попытки налаживать добрые отношения с Великобританией.

Первый постоянный посол А.А. Матвеев

В мае 1707 года в Лондон был переведен из Гааги русский посланник А.А. Матвеев. Этой миссии государь Петр I придавал большое значение, рассматривая Англию в качестве одного из самых влиятельных участников европейского союза.

В древности и в Средние века постоянных дипломатических постов не было — страны обменивались чрезвычайными миссиями. Дипломатический представитель, отправленный специально для решения дел или какой-либо секретной миссии, назывался агентом. Их назначили главным образом в тех случаях, когда желали достигнуть в скорейшем времени решения спора или дела. Постоянного дипломатического агента называли в давние времена резидентом.

Титул посла в XVIII веке стал наиболее почетным и означал дипломатического агента первого ранга, далее шли посланники и гонцы (курьеры) и другие. Зачастую послы именовались тогда «министрами», а различия между заграничной миссией и посольством особого не было. Дипломатические отношения России с Англией начались со второй половины XVI века, когда в качестве первого посла в Лондон в 1556 году был отправлен Осип Григорьевич Непея.

Такие временные поездки дипломатов с определенной миссией в Англию продолжались до начала XVIII века. В 1705 году в Москву прибыл чрезвычайный английский посланник Карл Витворт и подал Петру Великому верительную грамоту. Он также передал царю пожелание королевы Анны поддерживать с Россией древнюю дружбу и переписку, а также ее готовность способствовать примирению России со Швецией.

А.Л. Матвеев. Художник М. Колпаков

«Во взаимное благодарение за присылку к царскому величеству чрезвычайного посланника» Петр в конце 1706 года решил отправить в Лондон Андрея Артемоновича (Артамоновича) Матвеева, который стал первым постоянным послом России в Англии.

Видный царедворец и дипломат Матвеев, сын боярина Артемона (Артамона) Сергеевича, родился 15 августа 1666 года. За границей ценили его ум и считали одним из образованнейших русских людей того времени. Вначале он был отправлен в Голландию чрезвычайным и полномочным послом весной 1699 года, в августе 1705 года с секретной миссией выехал в Париж, а затем в Гаагу. В конце 1706 года получил назначение в Лондон. По возвращении из Англии оставался на прежнем посту в Голландии до 1712 года. Он был пожалован в тайные советники и определен к австрийскому двору, где перед отъездом на родину удостоился графского титула Римской империи.

В 1719 году Матвеев стал сенатором и президентом Юстиц-коллегии. В 1727 году Андрей Артемонович ушел в отставку и умер в сентябре 1728 года. Как дипломат он пользовался заслуженным авторитетом не только на родине, но и среди зарубежных коллег и европейских монархов. Петр Великий не раз отмечал его качества умного и справедливого человека.

Дипломатический провал

В борьбе со Швецией государь Петр Алексеевич искал помощи и союза у Австрии, Голландии и Англии. Поэтому в инструкции Матвееву предписывалось предложить заключить союз с русским царем, договор о взаимной поддержке, а также напомнить о посредничестве в войне со Швецией.

По утверждению В.Н. Александренко, автора книги о русских дипломатических агентах в Лондоне в XVIII веке, изданной в 1897 году, первоначально Матвеев встретил хороший прием, но вскоре его положение осложнилось. Королева Анна отличалась слабым характером. Ее кабинет носил коалиционный характер, со всем проистекающим из этого разнообразием взглядов и мнений о государственной политике. В этой непростой атмосфере различных влияний трудно было разобраться даже самому способному политику и дипломату. При всей своей опытности Матвеев мало знал страну. Он ездил в Виндзор, вел конференции с министрами, представлял им свои записки, но министры отвечали, что ничего не могут сделать без герцога Мальборо, который в то время имел очень большое влияние на королеву.

Король Польши Станислав Лещинский. Художник Я. Матейко

С вмешательством герцога Мальборо ситуация не улучшилась, так как он был решительным противником России и в переговорах с Матвеевым ограничивался увертками и ни к чему не обязывающими обещаниями. Андрею Артемоновичу, однако, удалось узнать, что европейские державы не хотели усиления России, которого они опасались после разгрома Швеции. Более того, Англия не только поддержала Швецию, но и признала, вопреки мнению царя Петра, Станислава Лещинского королем Польским.

После такого решения со стороны Англии Матвеев перестал появляться при Английском дворе, а в июле 1708 года получил высочайший указ о своем возвращении на прежний пост в Голландию. Он покинул Лондон крайне раздраженным. Это был провал миссии.

Нападение на русского посла

Помимо дипломатических неудач А.А. Матвеев был раздосадован неприятным инцидентом, произошедшим незадолго до его отъезда из Англии. На него напали неизвестные. Вот что он сам писал об этом канцлеру Г.И. Головкину 23 июля 1708 года: «В 21-й день сего месяца около 8-го или 9-го часу вечера поехал я с моего постоялого двора для свидания с чужестранными министрами… Когда я из Сенджемской… к улице от двора дука Болтона с каретою переезжал, необычайно ночью три человека напали на меня со свирепым и зверообразным озлоблением и, не показав мне никаких указов, не объявляя причины, карету мою задержав и лакеев в либерее моей разбив, вошли двое в карету мою, а третий стал на козлах по стороне и велели кучеру, чем побыстрее, мчать меня неведомо куда».

Матвеев подумал, что это обычные хулиганы или разбойники. Налетчики отобрали у него шпагу, трость, шляпу и стали нещадно избивать. Матвеев писал: «Чрез все силы мои публично стал я кричать воплем великим, в которое время все в карете те плуты меня также били и держали за ворот, и платье изодрали с таким варварством, как описать не могу».