Черчилль. Династия на вершине мира - Джон Ли Страница 6

Премьер-министр от консервативной партии, Бенджамин Дизраэли, был большим другом герцога Мальборо и посоветовал ему принять должность вице-короля в Ирландии для того, чтобы отвести себя и свою семью подальше от неприятностей с принцем Уэльским. Срок службы вице-короля составлял три года и три месяца.

Официальное введение седьмого герцога Мальборо в должность вице-короля в декабре 1876 года было большим событием в жизни государства. Герцог был одет в полный парадный мундир, и его семья со штатом слуг въехала в Дублин с вереницей экипажей, встречаемая пушечными выстрелами. Ликующие толпы людей видели, что лорд и леди Рэндольф везли с собой в карете своего двухлетнего сына Уинстона. Следуя моде того времени, на нем было белое атласное платьице с нижними юбочками и пальто ярко-синего цвета, а его рыжие волосы были завиты в свисающие до плеч локоны и повязаны белой лентой. Дженни считала, что ему следовало участвовать в этом первом для него большом государственном событии.

В Дублине герцог и герцогиня жили в вице-королевских квартирах, Вице-королевском Лодже, рядом с Феникс-парком. Рэндольф, назначенный личным секретарем отца (без получения жалованья), жил неподалеку в небольшом отделении Уайт-Лодж вместе с Дженни, Уинстоном, няней Эверест и небольшим штатом слуг.

Рэндольф и Дженни быстро приспособились к жизни англоирландского дворянства, благодаря их сильному пристрастию к верховой езде, охоте, рыбалкам, стрельбе и парусному спорту [34].

Однажды, во время стремительной верховой езды Дженни хотела проскочить галопом через ворота скотного двора, и в тот же момент порыв ветра захлопнул ворота, заставив лошадь удариться в них и резко остановиться, что выбило Дженни из седла. Позднее она вспоминала:

К счастью, я упала в стороне от лошади, а то бы она раздавила меня под собой, и подбежавший в ту минуту Рэндольф думал, что я была мертва. Однако, спустя несколько секунд, убедившись, что я в порядке, он схватил в порыве возбуждения мою плоскую фляжку и опустошил ее. Долгое время этот случай неизменно вызывал смех, так как упала то я, а виски выпил он! [35]

Письменное упоминание о красоте Дженни, сделанное в то время, принадлежит лорду Д’Абернону (Эдгару Винсенту), бывшему послу в Берлине и международному банкиру в Турции. Он видел Дженни на официальном приеме в Вице-королевском Лодже, где все глаза были обращены на нее. Ее темные волосы были украшены спереди бриллиантовой звездой, «блеск которой тускнел» под «сверкающим великолепием» ее серо-голубых глаз. «Пользующаяся несомненным успехом», она стояла среди толпы «сияющая, ослепительно яркая, впечатляющая». К этой характеристике он добавил, что она обладала «развитым интеллектом», «добротой», «веселым настроением» и «желанием нравиться» [36].

Обязанности члена парламента от округа Вудсток требовали от Рэндольфа поездок в Англию и вынуждали его проводить время в Лондоне вдали от семьи. В его письмах к Дженни всегда говорилось, что он «умирает» в разлуке с ней и ему очень скучно.

В своей первой речи в парламенте (в марте 1874 года) он добавил свой голос к предложению оппозиции о превращении Оксфорда в новый территориальный военный центр, высказывая предположение, что там нужно поставить военный гарнизон, так же как в Лондоне, Дублине или Эдинбурге, с войсками в распоряжении для управления непокорным населением. Лорд-мэр Дублина возразил против характеристики, данной Рэндольфом в отношении города, как противоправного и нуждающегося в патрулировании [37].

Дизраэли (известный всем под именем Диззи) имел беседу с Рэндольфом с глазу на глаз об этом выступлении в парламенте. В последующих дебатах той сессии Рэндольф почти не участвовал; только иногда он выступал по вопросам, относящимся к своему избирательному округу Вудсток.

Однако в Ирландии его интерес к политике возрос, когда он попал в компанию нескольких исключительных интеллектуалов. Главным среди них был лорд-судья Джеральд Фитц-Гиббон, юридический советник при Дублинском замке, месте британского правления в Ирландии. В его ведении было рассматривать все вопросы, связанные с законом, поступающие со всех концов страны и из каждого департамента правительства. Он также был центральной фигурой в кругу тонких умов, с которыми он встречался для обсуждения политики и высокой культуры. Рэндольф был вовлечен в этот круг благодаря своему большому другу Фитц-Гиббону. В тот же круг входил римский католический священник, отец Джеймс Хили, который стал часто посещать Уайт-Лодж и очень заинтересовал Дженни вопросом самоуправления Ирландии (а именно отделения парламента в Дублине от лондонского парламента), против чего горячо возражал Рэндольф. По мере лучшего знакомства с этой группой, Рэндольф изменил свое мнение о Дублине как о «крамольной столице» [38]. В конце 1877 года, выступая в Палате общин, он выразил сожаление по поводу своих прежних взглядов, признавая, что «с тех пор я лучше познал Ирландию» [39]. В результате своего интереса к ирландской политике лорд Рэндольф и Дженни посетили все тридцать два графства Ирландии [40].

Весна и лето 1876 года оказались необычайно дождливыми в Ирландии, и урожай картофеля в том году был очень скудным, что привело к большому недостатку семян для посевов в следующем году. Летом 1879 года все еще стояла плохая погода, и начались серьезные проблемы с урожаем картофеля и пшеницы, а также недоставало торфа для отопления, что привело население Ирландии к большой нужде. Бедным была предоставлена небольшая помощь, но этого было недостаточно. Наступил голод, напоминающий печально известный «Великий голод» 1845–1852 годов, во время которого от истощения умерло около миллиона человек [41].

В конце 1879 года герцогиня Мальборо создала свой собственный Фонд помощи голодающим, секретарем которого был Рэндольф [42]. Дженни была активно вовлечена в работу фонда. Его целью было предоставление пищи, топлива и одежды, особенно пожилым и слабым людям; также выдавались небольшие суммы денег трудоспособным мужчинам, временно оказавшимся в нужде, чтобы они могли не обращаться в работный дом, где бедным предоставлялась помощь в виде одноразового питания и ночлега [43]. Школам выдавались субсидии на детское питание. За счет престижа имен Мальборо и Черчиллей фонд привлек к себе большое внимание, а также значительные дары от королевы Виктории, принца Уэльского и всех знаменитых семейных династий британского континента [44]. К марту 1880 года фондом было собрано 88 000 фунтов стерлингов / 484 000 долларов. Всего фонд привлек 135 000 фунтов стерлингов / 742 000 долларов (в современном выражении 8 миллионов фунтов стерлингов / 44 миллиона долларов) [45].