Габриэль Гарсиа Маркес - Сергей Марков Страница 6

«Теперь я понимаю, что Архемира была удивительная женщина, — вспоминал Гарсиа Маркес. — Я не знал человека более свободных нравов. У неё всегда была готова постель для какой-нибудь, даже незнакомой пары голубков. И был свой моральный кодекс, было плевать на то, что подумают другие. Некоторые из её сыновей, мои дядья, были младше меня, и я играл с ними, мы вместе всюду бегали, охотились на птиц и всё такое… Да, в то время землевладельцы совращали или насиловали тринадцатилетних девочек, а потом их бросали. Мой отец, став взрослым, однажды вернулся в родной город. Его матери было уже за сорок, и он пришёл в ярость, увидев, что она снова беременна. А она рассмеялась и сказала: „Ну и что? А ты, по-твоему, как на свет появился, мой мальчик?“».

Никогда не видевший своего любвеобильного отца, Габриель Элихио вместе с братьями и сёстрами рос в бедности, больше напоминавшей нищету. Благодаря природному уму и великолепной памяти он сумел получить неплохое образование, звание бакалавра, несколько лет учился на стоматолога в университете Картахены. (По мнению Лихии Гарсиа Маркес, сестры писателя, их будущему отцу, тогда молодому красавцу, соблазнившему университетскую преподавательницу, просто разрешили посещать занятия, но он вынужден был зарабатывать на жизнь, трудясь то землекопом, то ремонтником дорог, то телеграфистом, не оставляя при этом гомеопатии, которую считал призванием.)

В селении Ачи, куда привела его специальность телеграфиста, которую освоил самостоятельно, по книгам, он соблазнил дочь аптекаря и стал отцом первого своего внебрачного ребёнка. В соседнем Айяпели рьяный телеграфист соблазнил ещё нескольких девушек и уже собирался жениться на одной из них, но разубедил двоюродный брат Карлос Энрикес Пареха (через двадцать с лишним лет на факультете права Государственного университета Боготы он будет преподавателем Габриеля Гарсиа Маркеса). Скрываясь от рассерчавших родственников забеременевшей невесты, Габриель Элихио перебрался в Аракатаку, где устроился работать церковным музыкантом (был талантливым скрипачом, под исполняемый им сладостно-горький вальс из Американской Золотой эры «После бала» было пролито немало девичьих слёз). «Пустили козла в огород», — говорили люди. Он совратил по крайней мере пятерых хорошеньких девушек-хористок, которые, однажды застав Габриеля занимающимся любовью с какой-то приезжей прямо в алтаре, его крепко поколотили.

В церкви он познакомился и с Луисой Сантьяга Маркес Игуаран, законнорожденной дочерью почитаемого в городе полковника и искусного ювелира Николаса Маркеса. И влюбился в неё, образованную красавицу (Луиса окончила религиозную школу городка Санта-Марта, где монахини учили её не только грамотно писать, но и истории, астрономии, правилам хорошего тона), с первого взгляда.

«Я приветствовал её лёгким пожатием руки, — вспоминал сам Габриель Элихио. — Она ответила мне тем же и, чуть заметно улыбаясь глазами, протянула мне коробку с разными сладостями, которые привезла для меня. Вокруг были люди. Она не сказала мне ни слова, но по взгляду, по улыбке, по тому, как дрожали её руки, я понял, что я ей небезразличен».

Украдкой она сообщила Габриелю, что на следующий день после вечерней мессы будет ждать его в церкви. И, уйдя из дома тайком от своей тётушки Франсиски Симодосеи Мехии, с трудом дождалась окончания мессы. Он сразу, едва они встретились, спросил: «Вы пойдёте за меня замуж?» — «Замуж за вас? — переспросила, опешив, Луиса. — Сомневаюсь, все говорят, что вы ветреник, у вас в задней комнате постель для любовниц».

Отец не хотел расставаться с любимой дочерью, третьей и последней из законнорожденных. Узнав о сделанном предложении, он категорически запретил Габриелю к ним приходить и разослал повсюду гонцов, чтобы те собрали о нём все сплетни и слухи, которых было множество, в особенности касаемо его амурных похождений. Но Луису это не отпугнуло. Молодые переписывались и встречались — на главной площади Аракатаки, в аптеке, в лавке, в церкви, в кинотеатре, на берегу реки Магдалены… Габриель был упорен и храбр: по вечерам он играл на скрипке «После бала» и пел серенады под окнами возлюбленной, боясь схлопотать пулю от её отца. В апреле 1925 года родители решили, что расстояние способно излечить девушку от любви, и отец отправил её с матерью и одной из служанок в Санта-Марту с тем, чтобы они подолгу гостили в городках и селениях у многочисленных друзей отца, и путешествие продлилось целый год. Но будущий отец нашего героя не отступал. Он договорился с коллегами-телеграфистами населённых пунктов, где останавливалась Луиса, и засыпал её пылкими любовными посланиями по телеграфу и почте.

А когда теплоход, на котором приплыли мать с дочерью и служанкой, пришвартовался к пристани в Санта-Марте, первым, кого они увидели на берегу, был Габриель Элихио во фраке и с громадным букетом роз. В бело-розовом платье, с развевающимися на ветру лентами в волосах, Луиса, казалось, от счастья готова была чайкой полететь над волнами. Осознав, что многомесячное путешествие не излечило дочь от любви, а, напротив, до предела обострило чувство, мать, оставив Луису с её старшим братом, отправилась обратно в Аракатаку, чтобы вместе с мужем принять окончательное решение.

Санта-Марта — небольшой городок со множеством церквей. Влюблённая девушка посещала все мессы, делилась переполнявшими её чувствами с подругами, с которыми некогда училась, с монахинями местного монастыря. На исповеди она обо всём рассказала викарию Педро Эспехо, который прежде был священником в Аракатаке и ещё со времён Тысячедневной войны дружил с полковником Маркесом. Проникшись, святой отец дал самые положительные отзывы о Габриеле Элихио Гарсиа Мартинесе, притом неоднократно. Одно из писем сохранилось в церкви Санта-Марты — оно напоминает советские характеристики для выезда за границу, где рефреном утверждалось: «Морально устойчив, политически грамотен…» «Да он просто святой у тебя, девочка! — улыбался викарий. — Таким и должен быть истинный мормон!»

Обвенчал их Педро Эспехо в семь (запомним!) часов утра 11 июня 1926 года в кафедральном соборе Санта-Марты, на свадьбе присутствовали соученицы невесты и несколько монахинь. В первую же брачную ночь и был зачат будущий нобелевский лауреат. (Кстати, любопытный и неисследованный доселе исторический факт: среди выдающихся личностей немало зачатых именно в первую брачную ночь, например Александр Македонский.) Вскоре молодожёны переехали в Риоачу, куда перевёлся Габриель Гарсиа. Известие о том, что Луиса беременна, слегка растопило лёд отношений с её родителями. Молодым стали приходить посылки со сладостями и детской одеждой. Но на предложения переехать в дом полковника Габриель неизменно отвечал отказом. И лишь когда стало известно, что тёща из-за этой ситуации серьёзно заболела и слегла, гордый телеграфист дал согласие на то, чтобы рожать супруга поехала к своим родителям в Аракатаку.

Городок Аракатака располагался между бескрайней равниной и горами Сьерра-Невада, громоздкий тяжёлый абрис которых зловеще нависал в непогоду. Основали Аракатаку воинственные индейцы-араваки, чимиласы. Их вождь носил имя Cataca, ara в переводе «река, вода», и селение назвали Aracataka, что означает «источник прозрачных вод». В 1887 году плантаторы из Санта-Марты завезли в эти места новую сельскохозяйственную культуру — банановое дерево. Североамериканская компания «United Fruit Company», имевшая головной офис в Бостоне, обосновалась здесь в 1905 году. И с тех пор в Аракатаку потянулся на заработки люд — качакос, как в Колумбии называют коренных жителей Боготы, работники из Венесуэлы, Европы, с Ближнего Востока… Аракатака быстро превратилась в процветающий, завидный край.