Брежнев. Разочарование России - Леонид Млечин Страница 6

Леонид Ильич жаловался старым друзьям, что его не продвигают по службе, что многие начальники политотделов армий уже получили генеральское звание, а его зажимают.

Еще до войны, 7 мая 1940 года, указом президиума Верховного Совета в Вооруженных силах были введены новые звания. Они присваивались правительственной комиссией, которая рассматривала личное дело каждого командира. Для высшего политического состава специальные звания сохранялись. И только когда в октябре 1942 года в очередной раз был упразднен институт военных комиссаров, политработникам дали обычные для армии и флота звания.

Бригадные, дивизионные, корпусные и армейские комиссары получили генеральские звания. Впрочем, вожделенные генеральские погоны достались не всем бригадным комиссарам. Заместитель начальника политуправления Южного фронта Леонид Ильич Брежнев при аттестации стал 15 декабря 1942 года всего лишь полковником. И только 2 ноября 1944 года Брежневу наконец присвоили звание генерал-майора.

18-я армия закончила свой боевой путь в освобожденной от немецких войск Чехословакии. После войны ее расформировали. Но Брежнев уже получил повышение. Ему благоволил член военного совета 4-го Украинского фронта генерал-полковник Лев Захарович Мехлис, в прошлом один из доверенных помощников Сталина.

Мехлис приметил среди своих подчиненных генерал-майора Брежнева, приблизил его к себе и через голову других политработников назначил в июне 1945 года начальником политуправления фронта. Так что именно Мехлису Леонид Ильич был обязан фактически первым за все годы повышением в должности. Тонкость состояла в том, что Леонид Ильич стал начальником политуправления фронта, когда война уже закончилась.

Леонид Ильич считал себя обделенным наградами, у других на груди было богаче. Компенсировал упущенное, став генеральным секретарем. Зато он участвовал в Параде Победы в июне 1945 года на Красной площади в качестве комиссара сводного полка 4-го Украинского фронта. Эти хроникальные кадры часто повторяли в те годы, когда он был главой партии и государства. Бравый веселый генерал смотрелся очень выигрышно…

Только 18 июня 1946 года его уволили в запас. О нем вспомнили в ЦК компартии Украины. Возможно, это была инициатива самого Никиты Сергеевича Хрущева, который после войны был первым секретарем республиканского ЦК и одновременно председателем Совета министров Украины. Он возвращал в республику украинские кадры.

Леонид Ильич Брежнев пришел с войны в генеральских погонах, что выгодно отличало его от просидевших всю войну в тылу других руководителей страны. Он честно прошел всю войну, хотя и не в окопах. Фронтовику предложили самостоятельную работу.

30 августа 1946 года на XI пленуме областного комитета Брежнева избрали первым секретарем Запорожского обкома и горкома. Вторым секретарем был Андрей Павлович Кириленко, который работал в Запорожье и до войны. Кириленко был человеком надменным и сухим, но, разумеется, не с начальством. У них с Брежневым сложились дружеские отношения, сохранившиеся до конца жизни.

В войну город был совершенно разрушен. В том числе пострадал крупнейший в стране металлургический завод «Запорожсталь», взорвана знаменитая Днепровская гидроэлектростанция. Эти объекты общесоюзного значения подлежали восстановлению в первую очередь. Восстановительные работы начались еще до Брежнева, но «Запорожсталь» никак не удавалось запустить. За положением дел следили в Москве.

«Правда» поместила передовицу, в которой критиковался обком за низкий темп восстановления «Запорожстали». Леонид Ильич поднажал, и осенью 1947 года завод заработал. Что бы ни говорили о Брежневе впоследствии, в те годы он не отлынивал от работы.

В октябре газеты опубликовали рапорт Сталину о восстановлении первой очереди «Запорожстали» и начале выпуска холоднокатаного стального листа. 2 декабря Брежнев «за успехи в возрождении завода “Запорожсталь” имени Серго Орджоникидзе» получил свой первый орден Ленина. В том же году пустили и Днепрогэс.

В Запорожье Брежнев жил один, без семьи, которая так и не вернулась из эвакуации. Редактор областной газеты «Индустриальное Запорожье» Андрей Клюненко вспоминал:

«В Запорожье он приехал в цветущем сорокалетнем возрасте. Вот и представьте себе: первый секретарь обкома, боевой генерал, красавец-мужчина, а вокруг множество молодых вдов. Случалось, что и Леонид Ильич кем-то всерьез увлекался. Мы, его фронтовые друзья, стали спрашивать: почему не привозишь семью? Почти целый год он отбивался от нас, ссылаясь на то, что в разрушенном Запорожье нет приличной квартиры».

На склоне лет Брежнев вспоминал, как, приехав в город, велел сшить себе новенькую форму и сапоги. Когда за ним пришла машина, сказал, что пойдет пешком.

— И я пошел, — горделиво рассказывал Леонид Ильич, — и одним глазом следил, пройдет ли мимо хотя бы одна женщина, не посмотрев в мою сторону…

Очередным повышением Брежнев был обязан Кагановичу. В ноябре 1947 года Лазарь Моисеевич перебросил его в Днепропетровскую область, одну из крупнейших на Украине, утвердил первым секретарем обкома и горкома. Туда Брежнев вызвал семью.

Днепропетровск Брежнев застал в столь же бедственном положении, что и Запорожье, — шахты затоплены, заводы разрушены, дома сожжены, центр города лежал в руинах. Восстановлением города днепропетровцы в немалой степени обязаны Брежневу.

В июле 1950 года Леонида Ильича вызвали в Москву. Хрущеву было поручено подыскать нового первого секретаря для Молдавии. Он отправил в Кишинев Брежнева.

После войны на Молдавию обрушилась жестокая засуха, какой не было полвека. Это привело к массовому голоду. Партийно-государственный аппарат республики не в состоянии был распорядиться тем, что имел, организовать медицинскую помощь голодающим. Лечили только тех, кто сам мог добраться до сельсовета или больницы. Больных клали прямо на пол. Они заражали друг друга чесоткой, желудочными инфекциями. Вши ползали по больным. Взрослых и детей держали в одном больничном бараке. Взрослые отбирали еду у детей. А двух-трехлетние и не могли есть плохо пропеченный хлеб. Молока им не давали.

По официальным данным, дистрофией переболела пятая часть населения республики — около четырехсот тысяч человек. Точная цифра умерших не установлена, молдавские ученые называют цифру в двести тысяч человек. Были месяцы, когда в день умирали триста-четыреста человек. Зафиксированы десятки случаев людоедства, в основном убивали и ели маленьких детей (все это подробно описано в изданной республиканской Академией наук монографии Б. Г. Бомешко «Засуха и голод в Молдавии 1946–1947 гг.»). В конце концов пришлось организовать сотни бесплатных пунктов питания для тех, кто уже был на грани истощения. Небольшая помощь, поступавшая от союзного правительства, разбазаривалась и раскрадывалась…

Не злой по натуре человек, Брежнев, как и многие чиновники сталинского времени, воспитал в себе умение не замечать страдания и несчастья окружающих. Действовал инстинкт самосохранения: человек искренний и чувствительный работать в аппарате бы не смог.