Были 90-х. Том 2. Эпоха лихой святости - Александра Маринина Страница 6

…Дарья Дмитриевна шла в школу и чувствовала непреодолимое отвращение: к директору, к Ершовым, к себе… Да еще, как назло, столкнулась у самого крыльца с Таней Тимченко. Та, как всегда, приветливо поздоровалась. «Славная девочка!» — в который раз подумала литераторша. Но сейчас к мыслям об уме и таланте Тимченко подмешивалась ложка дегтя.

«Хватит! — одернула она саму себя. — В конце концов, своя рубашка ближе к телу. Против Ершова только дурак переть может…»

(По городу про него ходили нелестные слухи.)

«И к тому же, — продолжала себя успокаивать Дарья Дмитриевна, — у Тимченко еще будут шансы, ведь она способная. Не сейчас, так потом».

И учительница окончательно успокоилась. А дальше — все было даже проще, чем она ожидала: Лера отдала стихи, потом Инна Григорьевна подошла к Дарье Дмитриевне, потом они позвали Ольгу Антоновну. Удивлялись все втроем: надо же! Это называется «скрытые возможности»! И только одиннадцатый класс слушал недоверчиво, когда на следующий день их пригласили для объявления результатов: первое место — Ершова, второе — Тимченко, ну и третье — все остальные.

— Ребята! — сияла Дарья Дмитриевна. — Сегодня — не просто подведение итогов! Сегодня так удивительно совпало, что победитель нашего конкурса отправляется в Москву на новогодние каникулы в центр молодых литераторов! Поаплодируем Лере Ершовой!

Класс жидко захлопал, а язвительный Семенов громко и нахально сказал:

— Вот неожиданность! Да, Дарья Дмитриевна?

Семенов грубил всегда, и, конечно, не стоило обращать на него внимание: возраст у него такой. Тем более что никто ничего больше не добавил. И только Таня Тимченко посмотрела на учительницу с горькой укоризной. А может, показалось?..

Москва

До и во время 90-х — октябренок, а потом пионер. По словам автора: «После 90-х и до сего дня так и остаюсь вечным пионером».

Оксана, медсестра в недавно государственном, а теперь именуемом ОАО санатории на берегу Черного моря, уже три месяца сидела в неоплачиваемом отпуске. Жить было не на что. Подруга предложила съездить в шоп-тур в Польшу, деньги на поездку одолжила и своих сумок подбросила.

Благодаря рачительности Оксаны, а также исправно отовариваемым талонам в коробке из-под старого пылесоса оказались три картонные пачки стирального порошка «Лотос», двенадцать штук туалетного мыла «FA» с ароматом лаванды, пять бутылок «Русской водки», завернутых в газеты, 10 красных пачек сигарет «Прима». Сверху для маскировки контрабандного товара легли два жостовских подноса, 6 деревянных ложек, расписанных под хохлому, и две старые, но еще приличного вида юбки.

Вторую коробку решено было заполнить маленькими пальмами, которые в Европе очень любили и сажали в больших кадках у себя в домах. Вместе с дочкой пятиклассницей Оксана рано утром пошла в санаторский парк. Из земли, между волокнистых стволов китайских веерных пальм, зелеными пиками торчали молодые растения.

— Мам, нас не арестуют за воровство?

— Мне начальство разрешило, — успокоила Оксана дочь. — Сказали, что это компенсация за невыплаченную зарплату. Главный агроном обещал и справку выдать, что растения не болеют ничем.

Не обращая внимания на моросящий дождь, мама и дочь выкопали и бережно сложили в целлофановый пакет 40 ростков. Дома они каждую пальмочку с комком земли на корнях обернули в кусок мокрой ткани, замотали целлофаном и сверху еще обвязали резинкой.

* * *

В Мамоново приехали около десяти часов вечера. Российские таможенники, проверив документы и для виду поинтересовавшись целью заграничной поездки, без особых придирок пропустили автобус. Неприятности начались, когда через двадцать минут неспешной езды подъехали к польской таможне в Безледах. Машин на пропускном пункте было немного, но российский автобус попросили по какой-то причине подождать.

— Это они денег хотят, — компетентно заметила одна из челночниц, Луиза.

— Нет, вы что! — запротестовала молодая, впервые поехавшая в шоп-тур в качестве руководителя группы Тамарочка. — Они обязаны нас пропустить. Подождем немного. Наверняка скоро во всем разберутся.

— Но они даже документы наши не спросили!

— На обочину заставили съехать, и все.

— Пост закроется в полночь. Вдруг мы не успеем? — тихо спросила Оксана.

— Ничего, больше часа еще осталось, — пыталась подбодрить всех Тамарочка.

— Может, все-таки деньги дадим?

— Быстрее будет, — энергично закивала большой кучерявой головой Луиза. — Проверено лично. Но раз народ не хочет платить…

Тамарочка ни за что не соглашалась. Ждали до двенадцати, а потом граница закрылась до утра. Пропускной пункт погрузился во тьму, сотрудники уехали, и автобус с двадцатью пассажирами и водителем остался один в заросшем молодой травой поле.

— Я же говорила, что надо было бабки им дать!

— Но как же так! — У Тамарочки дрожали губы, она часто моргала, оглядывая присутствующих. — Я ведь хотела как лучше…

— Ладно, что уж сейчас говорить! — Луиза решительно взяла контроль над ситуацией. — Будем укладываться спать. Утром разберемся!

— Одни в незнакомом месте. Страшно… — Оксана попыталась вглядеться в темноту за окном.

— Как же спать тут!

— А нечего ездить тогда, если на перинах спать привыкла! Неженка нашлась!

— Да ладно, бабоньки, что вы взъелись! Всем тяжело сейчас…

— Ни прилечь, ничего…

— Даже умыться нечем!

— А я пить очень хочу. Кто может одолжить бутылочку?

Пассажиры кое-как устроились на жестких, неудобных креслах, и автобус «ЛАЗ» погрузился в тревожный, с частыми пробуждениями и вздохами сон. Оксана долго не могла уснуть. Болела спина от непривычно долгого сидения. Хотелось вытянуться во весь рост или походить немного, чтобы размять затекшие ноги. Она смотрела в черную безлунную ночь через грязное, с разводами от дождей и пыли стекло и куталась в болоньевую куртку. Лишь под утро женщина ненадолго задремала.

Как только открылся пропускной пункт, всем автобусом решили, что если будут намекать на деньги, то лучше заплатить.

Польские таможенники намекнули. После выплаты заявленной суммы началась проверка документов.

Оксана переживала, что могут найти контрабанду — водку и сигареты, спрятанные в вещах. К счастью, вытаскивать весь груз из автобуса не пришлось. Однако таможенники заставили открыть несколько коробок и сумок, лежащих на виду. К досмотру потребовали и одну из коробок Оксаны.

— Ого! — Сотрудник польской таможни присвистнул. — Контрабанду везете, пани.