В гареме Сына Неба. Жены и наложницы Поднебесной - Виктор Усов Страница 6

После Синьхайской революции 1911 г. выборы невест для императора, который продолжал жить в Запретном городе, намного упростились. Вот как он сам описывал это событие.

«Когда князья и сановники, выполняя волю императорских наложниц, напомнили мне, что я уже достиг возраста „великой свадьбы“, если я к этому и проявил какой-то интерес, то только потому, что женитьба — символ того, что человек стал взрослым, — вспоминал Пу И. — После нее уже никто не мог обращаться со мной, как с ребенком.

Из этих девочек будут выбраны наложницы для императора… Фото конца XIX века

Больше всего эти вопросы беспокоили моих старых тетушек. В начале десятого года республики (1921 г. — В. У.), то есть когда мне только-только исполнилось пятнадцать лет, императорские наложницы несколько раз приглашали на консультации моего отца, а затем созвали десятерых князей для обсуждения вопроса о женитьбе. После этого до свадьбы прошло два года. Сначала смерть наложницы Чжуан Хэ, а затем моей матери задержали приготовления. Кроме того, политическая обстановка в стране была крайне неясной; к тому же существовали серьезные разногласия в выборе невесты. В связи с этим моя женитьба несколько раз откладывалась.

Кого выбрать себе в жены, в конце концов, разумеется, решал император. При императорах Тунчжи и Гуансюе девушек-кандидаток выстраивали в ряд, и жених тут же выбирал себе невесту. Избранницу на месте отмечали, вручая ей яшмовый скипетр, либо привязывая к пуговице кисет. В мое же время князья после проведенного совещания посчитали, что выстраивать напоказ любимых дочерей почтенных особ не совсем удобно, и решили выбирать невесту по фотографиям. На фотографии приглянувшейся мне девушки я должен был сделать пометку карандашом.

В дворцовую палату Янсиньдянь были доставлены четыре фотографии. Мне показалось, что все четыре девушки были одинаковы… Лица на фотографиях были очень мелкими, и трудно было различить, красивы они или уродливы. Можно было сравнить лишь цвет и узоры на халатах — у кого более необычный. В то время мне не приходило в голову, что наступает одно из важнейших событий моей жизни. У меня не было какого-либо идеала, поэтому, недолго думая, я взял и поставил карандашом кружочек на одной фотографии, которая почему-то вдруг мне пришлась более по душе.

Это была дочь Дуань Гуна, маньчжурка по национальности. Ее звали Вэнь Сю (второе имя Хуэй-синь) и она была на три года моложе меня — ей исполнилось всего двенадцать. Это была избранница Цзин И. (Цзин И считалась старшей наложницей, она имела большой вес во дворце. Но были еще три наложницы первого ранга, с мнением которых требовалось считаться.

Император Пу И

Одна из них, Дуань Кан, официально считалась „первой матерью“ усыновленного Пу И. — В. У.). Когда мой выбор стал известен наложницам, Дуань Кан была очень недовольна. Не обращая внимания на протесты Цзин И, она настаивала на том, чтобы князья уговорили меня заново сделать выбор, причем, той невесты, которая нравилась ей. Она считала семью Вэнь Сю бедной, а девушку некрасивой, тогда как ее протеже была из богатой семьи и хороша собой. Это была дочь Жун Юаня, маньчжура из корпуса белого знамени. Звали ее Ван Жун (второе имя Му-хун). Она была на год старше меня — ей было шестнадцать. Слушая уговоры князей, я подумал, почему они не сказали мне об этом раньше, тем более что мне ничего не стоило поставить карандашом кружочек. И вот теперь я поставил его на фотографии Ван Жун.

Однако недовольными на этот раз оказались наложницы Цзин И и Жун Хуэй. Не знаю, о чем спорили наложницы и князья, — вспоминал Пу И, — но Жун Хуэй предложила следующее:

Поскольку его величество сделал отметку на фотографии Вэнь Сю, она теперь уже не может выйти замуж за простого смертного, поэтому ее можно взять в качестве наложницы.

Я подумал, что и в одной-то жене не вижу особой необходимости, а тут вдруг сразу две! Мне не очень хотелось соглашаться с таким предложением, однако возражать против доводов князей я не мог. Согласно традициям предков, император должен иметь и императрицу, и наложницу. Я подумал, что раз это дозволено только императору, то я, конечно, должен быть к этому готов, и согласился».

В семейной иерархии у каждой женщины было строго определенное место: служанки подчинялись наложницам, наложницы — женам, жены — главным женам, и все без исключения — первой госпоже, главной жене отца, а в случае его смерти — главной жене старшего сына. А в гареме Сына Неба императрица заведовала всеми второстепенными женами.

Ван Жун — жена императора Пу И

Второстепенные жены, а также наложницы не имели права сидеть при первой или главной жене. Это выразилось даже в написании иероглифа «це» — наложница, который состоит из двух частей: сверху иерогиф «ли» — «стоять», а снизу «нюй» — «женщина, девица». Как вспоминал последний китайский император Пу И, в детстве, когда его ввели во дворец в качестве приемного сына императоров Тунчжи и Гуансюя (так как у них не было детей), все их жены и наложницы высших рангов стали «матерями» Пу И. Но главной среди них была вдова Гуансюя императрица Лун Юй, которая постоянно вела «холодную войну» с наложницами третьего ранга Юй, Сюнь и Цзянь за главенство во дворце. И когда восьмилетний император встречался за обедом с Лун Юй и тремя наложницами, то он и Лун Юй сидели за столом, а остальные три женщины должны были стоять.

«Тому, кто низводит главную свою жену в положение второстепенной, — говорилось в законах династии Цин, — назначается 100 ударов; кто при жизни главной супруги дает такое же звание второстепенной, тому назначается 90 ударов; в обоих случаях жены должны быть возвращены в свое первоначальное положение».

Жены и наложницы Сына Неба жили во дворцах. В пекинском комплексе Гугун бывшего Запретного города к востоку и западу от трех дворцов, изначально отведенных под резиденцию императора, имеется по шесть дворцов, предназначавшихся для императриц и наложниц.

Обычно в последнюю эпоху Цин вдовствующая императрица носила светло-желтый халат, расшитый драконами, а наложницы высших рангов — темно-желтый. Наложницы старались угодить жене своего господина, расположение которой почти наверняка обеспечивало к ним хорошее отношение со стороны самого господина.

Вдова Гуансюя — императрица Лун Юй