Две тысячи лет до нашей эры. Эпоха Троянской войны и Исхода, Хаммурапи и Авраама, Тутанхамона и Рамзеса - Джеффри Бибб Страница 6

Мы должны признать, что ничего не знаем о форме правления, существовавшей в долине Инда, равно как и о предшествующей истории региона, нам также почти ничего не известно о местной религии. Причиной тому – невозможность расшифровать пиктографические письмена, которыми пользовались там. Нетрудно себе представить два государства. Каждое управлялось одним из двух городов – как Верхний и Нижний Египет до объединения или как Вавилония и Ассирия в более поздние времена. Близкое соседство правительственных зданий, государственного зернохранилища и бань предполагает жреческое правление или, по крайней мере, существование государственной религии. Бани – публичные и частные – являются характерной чертой индских городов, поэтому есть все основания полагать, что купание имеет религиозное значение, как в индуистской религии наших дней. У религии было много других аспектов. Большое число животных считались священными, в первую очередь, по-видимому, бык, а бог, изображенный на нескольких квадратных печатях, которыми пользовались городские купцы, имеет много качеств, сегодня ассоциирующихся с именем Шивы. Иными словами, некоторые характерные черты сегодняшнего индуизма, вероятнее всего, зародились еще во втором тысячелетии до н. э. в долине Инда.

Представляется вероятным, что южную область долины Инда со столицей в Мохенджо-Даро ее обитатели называли Мелуххой. Жители Месопотамии знали о стране с таким названием, в которой правило много царей, и располагалась она далеко от Персидского залива. Из Мелуххи они ввозили золото и слоновую кость, сердолик и лазурит. Вряд ли их можно было привезти откуда-либо еще, кроме Индии. Еще одним подтверждением может служить тот факт, что завоеватели протоиндийской цивилизации более позднего времени называли обитателей долины Инда млечха.

Браминский бык, воспроизведенный с изображения на хараппской печати, представлен на многих печатях цивилизации Индской долины и вполне мог быть священным уже тогда, как и сейчас

Что занимало мысли сельского жителя, стоящего на верхней ступеньке цитадели в Мохенджо-Даро, мы просто не знаем. Мы уверены, что он обладал такими же подробными, частично поверхностными и, безусловно, романтизированными знаниями о прошлом своего народа, как жители Месопотамии и Египта. Он являлся наследником по меньшей мере семи поколений горожан, обладавших знаниями организованного ведения сельскохозяйственных работ. Это мы можем доказать. Но вполне вероятно, цивилизация в долине Инда возникла намного раньше, так давно, что о ее началах не осталось даже мифов, которые изображают доходчивую картину народного прошлого. Можно с уверенностью утверждать, что существуют сказания о царях и войнах, связанные с настоящим моментом, правительственными структурами, решениями, возможностями и недовольствами первого дня второго тысячелетия до н. э. в долине Инда.

В предрассветной тишине замерла поляна. Небо на востоке уже начало светлеть. На его фоне отчетливо видны темные, четко очерченные силуэты сосен. На западе, за расчищенными от деревьев полями и болотами прибрежной полосы, уходящая луна протянула за собой серебристую дорожку на мрачных водах фьорда. В сгрудившихся деревянных домиках спят люди, закутавшись в шкуры убитых ими животных и придвинувшись как можно ближе к очагу. Низкие двери плотно закрыты, чтобы защитить людей от зимней стужи. Новое тысячелетие пришло незамеченным и в лесные поселения Северной Европы.

Был, конечно, страж, но он задремал у костра, разведенного с подветренной стороны хижины, где складывали припасы, неподалеку от загона для скота и овец. Местные жители были довольно дружелюбными – такое положение не менялось уже в течение нескольких поколений. Стража была только мерой предосторожности против волков или мародерствующих рысей. При этом на скот в загоне можно было положиться – домашние животные дадут знать о приближении хищника.

Поселение было типичным среди множества других, разбросанных по берегам фьордов и в поросших лесом низинах Южной Скандинавии. Оно было новым. Поля были отвоеваны у леса не более трех лет назад. Однако пришедшие сюда люди были не первыми на этой территории. Когда была покинута бывшая деревня и ее жители прошли семь миль по гористой местности на новую площадку, указанную им богами, они обнаружили массивные старые пни среди молодой растительности. Это говорило о том, что когда-то давным-давно здесь уже обрабатывали землю. Обнаружилась даже древняя каменная гробница – там, где холмы сменяются ровным участком эстуария: гигантский камень дольмена, который возвышается над низким курганом, скрывающим стены, заросший кустами ежевики вход, полусгнившая дверь. Люди очистили пещеру под камнем и использовали ее для первых двух захоронений своих соплеменников. Но в прошлом году они устроили другое место для погребения – большое помещение со стенами из вертикально поставленных камней и крышей, сделанной из не менее шести массивных плит, вплотную подходивших к каменным стенам. Все сооружение было покрыто землей. Люди по праву гордились новой гробницей, взирали на зеленый дерн над белыми известняковыми плитами с удовлетворением, к которому, однако, примешивался страх. Не проходило и месяца, чтобы по ведущей к ней дороге не прошла процессия с подношениями, кувшинами с едой и напитками для духов трех мертвецов, которые уже находились внутри.

Но, хотя эти люди почитали своих отцов и дедов и педантично снабжали их должными подношениями, они почти не вспоминали о тех, кто жил на этом же месте в далекие времена. Они даже бесцеремонно выкинули из дольмена старые кости, лежавшие толстым слоем на полу, чтобы освободить место для своих захоронений. Вообще на берегах фьордов и в лесах было очень много признаков того, что здесь когда-то уже жили люди: частично заросшие участки земли, некогда очищенные от растительности, поросшие мхом гниющие остатки деревянных домов.

Люди знали, что деревня не вечна. Максимум через дюжину лет урожаи проса и ячменя начинали резко падать, приходилось бросать насиженное место и искать новое. Когда же лес снова обретет отвоеванное у него пространство, к истощенной земле вернется сила, и довольно скоро, на протяжении жизни одного поколения, появится возможность возвратиться на свои заросшие молодым лесом поля, очистить их огнем и снова начать сеять зерно. Так жили здесь, на берегу холодного Северного моря.

Хотя они, строители погребальных сооружений и сеяльщики зерна на лесных участках, уже давно жили на этой земле, из преданий своего народа им было известно, что их предки пришли с юга. Они могли рассказывать предания о первых поселенцах, появившихся здесь около 500 лет назад, – для сравнения, примерно столько же лет отделяют нас от открытия Америки. Эти люди поддерживали глубокие семейные связи и семейную вражду с людьми, жившими на земле, откуда пришли их отцы, – вплоть до венгерских равнин. Молодые искатели приключений иногда отправлялись в странствия по древним миграционным путям и годами путешествовали от одного племени к другому среди своих далеких кровных братьев и, если возвращались, привозили семейные новости, а также, возможно, жену, быка или витой медный браслет как видимое доказательство богатства и изысканности сказочных южных земель. Обладателям медных предметов завидовали, поскольку металлические украшения и орудия было очень трудно добыть. Правда, иногда медные топоры привозили через западное море на случайных судах. Но, чтобы купить такой топор, нужно было копить всю жизнь, и, если молодой человек стремился стать обладателем этого символа богатства и культуры, ему следовало самому отправиться в путь и добыть его.