Монголы. Основатели империи Великих ханов - Э. Д. Филлипс Страница 6

Рис. 3. Китайский рисунок с изображением Чингисхана передает скорее идеальное представление о хане, нежели подлинные черты лица

Постепенно Тогрул становился все менее благосклонным по отношению к Темучину, хотя никогда открыто не высказывал своей ненависти, в отличие от своего сына Сэнгума и Джамухи. Однажды Тогрул попытался заманить Темучина в ловушку, послав ему ложное приглашение; Темучина вовремя предупредили, и он избежал опасности. После этого между Темучином и Ванханом началась открытая война.

В первом сражении в Восточной Монголии, у края открытой степи при Калакалджит-элет близ источника Халка, войско Темучина успешно сражалось с кераитским войском Джамухи до тех пор, пока Сэнгум не был ранен в щеку и кераиты не покинули поле битвы. Но у Темучина не было достаточно воинов, чтобы в дальнейшем продолжать сражения, и его потери усугублялись тем, что их было значительно труднее восстановить. Поэтому он удалился в леса Хингана, где кераиты не стали бы преследовать его, и постепенно прокладывал себе путь к озеру Балджуна, на север от Онона. Туда его воины заранее переправили женщин и детей.

Темучин выжидал там лето вместе с самыми верными сторонниками, среди которых стало честью отведать горькие воды Балджуна. К нему присоединился его брат Хасар, который покинул семью и службу у Ванхана. Темучин воспользовался этим и послал двух слуг Хасара к Ванхану, якобы для того, чтобы верховный правитель принял провинившегося обратно, но на самом деле они должны были разузнать, готовы ли войска врага к сражению. Узнав обстановку с помощью шпионов и встретив подкрепление, Темучин день и ночь вел свои войска к тому месту в верхнем течении Керулена, откуда они могли окружить лагерь кераитов в Джеджер-ундур (вероятнее всего, к югу от Орхона). Затем целых три дня они сражались с застигнутым врасплох врагом, пока тот не запросил пощады. Ванхану и Сэнгуму удалось скрыться, но позже они погибли во время скитаний.

Сражение при Джеджер-ундуром сыграло решающую роль в завоевании Монголии. После него Темучин сражался с меркитами и найманами, которым помогал Джамуха, пока их ханы и правители не погибли или не убежали. На курултае (собрании вождей) 1206 г. он провозгласил себя Чингисханом или «всемирным правителем» улуса Эке-Монгол. Это весьма важная дата в истории человечества: решения, принятые на этом курултае, определили судьбы многих миллионов людей по всей Азии.

Чингисхан учредил свой туг – знамя или штандарт, подобный штандартам (бунчукам) тюркских ханов. Он представлял собой шест, с верхнего конца которого свисали девять хвостов белого яка, поскольку число «9» считалось священным. Этот штандарт всегда несли впереди во время сражений, когда Чингисхан сам присутствовал на поле битвы. У каждого из военачальников имелись свои, менее пышные штандарты. После смерти Чингисхана возникла легенда, что его душа поселилась в туте и слилась с «сульдэ», или духом, охраняющим борджигинов и защищающим всех монголов.

Рис. 4. Китайский рисунок, изображающий, как сравнительно молодой Чингисхан советуется с предсказателями судьбы. Особые предсказатели («толган») кидали на землю гадательные палочки («толга»). По тому, как они падали на землю, судили о будущем или о возможном исходе событий

Шаман Кокчу объявил, что Вечное Синее Небо, «Мункэ коко тэнгри», сделало Чингисхана своим представителем на земле. Род борджигинов стал «алтан уруком», то есть «золотым родом», господствующим над всеми остальными родами. Все подданные Чингисхана с этого дня стали называться монголами.

Чингисхан преобразовал увеличившееся монгольское государство по феодальному образцу под своим началом и началом своих родичей. Все племенные отношения были отменены, за исключением тех случаев, когда они совпадали с новым порядком. Основным принципом организации стал принцип деления на «десятки», и он действовал как во время войны, так и во время мира. В «Тайной истории» приведены обширные списки командиров «десятков тысяч» и «тысяч», назначенных из воинов, лично доказавших свою преданность правителю.

Все эти командиры, «нойоны» или «берки», возглавлявшие отряд войск, руководили своими подчиненными и в мирное время. Термин «нойон» не воинское звание, а скорее общий титул крупного феодального владыки. Командующий десятком тысяч назывался «тумен», тысячей – «минган», сотней – «джегун» и десятком – «арбан». Любой человек обязательно находился в подчинении у нойона, а нижестоящий нойон подчинялся вышестоящему нойону. Покидать одного нойона и переходить к другому запрещалось под страхом смертной казни.

Хотя основным предметом реформ Чингисхана стала организация войска, он также прославился тем, что создал Ясу, или систему монгольских законов. В нее вошли как древние обычаи и правила, так и новые, придуманные Чингисханом. На протяжении многих поколений монголы по всей Азии почитали Великую Ясу как волшебную книгу и как победный талисман. Писцы записали ее монгольским вариантом уйгурского алфавита, хотя сам Чингисхан не умел читать и не учился этому. В Великой Ясе имелись особые правила для членов Золотого Рода и, по всей видимости, законы, регулирующие деятельность войск. До нас не дошло полного текста законов, хотя из различных источников известны фрагменты.

Яса содержала следующие заповеди: почитать добродетельных и невинных; уважать ученых и мудрецов любого народа; любить друг друга; делиться пищей; не красть; не прелюбодействовать; не лжесвидетельствовать; не предавать; защищать стариков и бедных; уважать все религии и не отдавать предпочтение ни одной. В основном все предписания касались исключительно монголов, а в том случае, если их действие распространялось и на чужеземцев, это оговаривалось особо.

Отдельные правила можно отнести к разряду международного права (по крайней мере, ближе к концу правления Чингисхана). Предполагалось, что великий хан послан самим Богом с целью завоевать всю землю, и поэтому непокорность и сопротивление монголам рассматривались как бунт против Бога. Если другие народности покорялись своей участи, то с ними обращались довольно хорошо, но если они сопротивлялись, то монголы высказывались примерно следующим образом: «Откуда и что нам знать? Только Вечный Бог знает, что случится с вами». Существование суверенных государств, равных по своему статусу Монгольской империи, не признавалось. Эти правила оправдывали любые жестокости и зверства, военные набеги и подавления восстаний. В них отчетливо видна воля самого Чингисхана.

Основополагающим принципом монгольского общества была жесткая зависимость каждого его члена от начальников. Никто не смел покинуть место, куда его поставил начальник, и никто не имел права сменить работу без непосредственного приказа. Бремя налогов распределяли поровну между всеми членами общества, независимо от богатства или положения. В Ясе были предусмотрены законы относительно сбора налогов, а также призыва на военную и курьерскую службу и всеобщей обязанности участвовать в великой охоте. Эту охоту устраивали зимой, не столько ради пополнения запасов дичи, сколько для военных маневров под непосредственным надзором хана, который проверял готовность своей армии к войне. При этом духовные лица всех религий, врачи и ученые освобождались от призыва и налогов.

Конец ознакомительного фрагмента