Когда зомби оживают... Призрачная магия Черного континента - Арчибальд Брукс Страница 6

Там же я обнаружил интересное описание одного древнего обряда. Однажды Гарри Райту посчастливилось провести несколько дней в обществе вождя Ахо, после чего доктор постарался аккуратно записать все, что с ним происходило:

Первое, что бросилось в глаза, – барельеф леопарда, вырезанный на деревянной панели в жилище вождя. Мне кажется, что дом принадлежит… секретному союзу «леопардов», обрядные церемонии которого относятся к числу самых зловещих в Африке. Гостеприимный хозяин, впустив меня внутрь, уселся на шкуре леопарда, что я невольно отметил про себя. Сам вождь для начала посоветовал мне заснять на кинопленку обрядовые пляски Бенина. Он понимал, что белые предпочитают прежде всего экзотику, и сам принялся рассуждать о власти фетишей, среди которых наиболее могущественными по воздействию являются части тела человека. Говорил он и о том, как определяет фетиш менталитет африканца.

В один из дней вождь предупредил меня, что покажет одно из самых редких зрелищ в Африке – перевоплощение человека в леопарда. Это был тот самый древний ритуал, о котором мне столько приходилось слышать. Так называемая ликантропия, форма безумия, когда участник ритуала воображает себя каким-либо животным, копируя некоторые его характерные внешние черты и привычки. Ахо прошептал мне, что, если зверь появится из-за кустов (видимо, это будет леопард), я ни в коем случае не должен его касаться. Нельзя также пытаться убежать. И то и другое является грубым нарушением ритуала и вызовет гнев леопарда…

Некоторое время мы ждали. Затем внезапно на площадку вбежала, почти впорхнула девушка. Ее нагота не была прикрыта ничем, если не считать бус из раковин каури на шее и такого же пояса на талии…

Неожиданно она остановилась и огляделась, затем произнесла несколько слов низким музыкальным голосом. Барабаны стихли, только последний звук, казалось, еще дрожал в воздухе. Вдруг Ахо схватил меня за руку.

– Смотрите! – прошептал он в каком-то экстазе. – Видите двух леопардов рядом с нею?

Луна поднималась над деревьями, заливая светом темноту за пределами костра. Девушка была всего в нескольких шагах от меня, я никаких леопардов не видел, но глаза зрителей следили не только за девушкой, но и за пространством рядом с нею, как будто там было что-то видимое только им. Ахо продолжал сжимать мою руку.

– Смотрите, там за нею – пять леопардов!

Я не понял, говорил ли он всерьез или издевался надо мной. Но когда он неожиданно скомандовал: «Отойдите на шаг, или вы его коснетесь!» – я понял, что это не шутка. Что бы ни происходило на самом деле, вождь Ахо видел леопардов.

Главный жрец фетиша начал петь еще громче, чем раньше. Барабан снова стал бить громко и быстро. И вдруг глаза мои буквально полезли на лоб: сразу за девушкой, на границе мерцающего света, я увидел тень животного. Не успел я выразить своего удивления, как передо мной появился взрослый сильный леопард. «О, это может быть всего лишь моим воображением», – подумал я в этот момент. Но если так, то, значит, я обладал большим воображением, чем считал прежде, – еще два леопарда появились позади девушки. Они величественно прошли через площадку, и все трое исчезли в тени деревьев. Больше всего меня поразило то, что я совершенно отчетливо видел в зубах одного из леопардов цыпленка.

– Вы видели их! – с триумфом воскликнул Ахо, повернувшись ко мне. Я не смог ответить. Я молчал. Я не знал, видел я что-нибудь или находился под воздействием массового гипноза. Если это был гипноз, то гипноз превосходный. До сих пор я не знаю, что же я видел. Я думаю, что это был леопард или, точнее, три леопарда. Но если нет, то что-то удивительное похожее на леопардов.

Наверняка ритуалы африканцев сродни массовому гипнозу или состоянию, схожему с тем, когда принимают стимулирующие вещества. Не скажу, что мне не хотелось бы попробовать изменить собственное сознание, пускай даже благодаря шаманскому зелью. Да и вообще, как бы мне хотелось стать другим, послушать потусторонние голоса, избавиться от узости человеческого восприятия!

Приятель рассказывал мне, что у самураев есть обряд, когда испытуемого заживо закапывают в землю и оставляют в гробу на сутки, а то и больше. И человек, прошедший все круги ада в своем разуме, выходит обновленным. Я загорелся идеей, тем более что в одном из журналов, посвященном эзотерике, обнаружил объявление, где некий учитель как раз проводил этот самый обряд всего за тысячу долларов. Более того, по удачному стечению обстоятельств ровно через неделю у меня была бы как раз тысяча – так что просветление само шло ко мне в руки. Как же я обрадовался: через семь дней я стану другим человеком!

Перечитав о жертвоприношениях, подумав о будущей инициации, я бросился в объятия Морфея, вот только поспать спокойно не удалось. Нельзя на ночь читать такие страсти. Мне снилось, что я барахтаюсь в котле, мне безумно больно, шипящая вода кусает меня и голос Фалька шепчет: «Брукс-с-с, вы форменный идиот!» А вокруг пляшут радостные туземцы – африканцы, индейцы, даже парочка китайцев затесалась в этот хоровод. Ко мне тянут копья и палки, а я в ужасе смотрю в черное звездное небо, где созвездия водят хороводы, и боюсь смерти…

Есть сорок видов сумасшествия, но только один – вид здравомыслия.

Неизвестная даль беспокоит сердце, знакомые окрестности – только ноги.

Утром я отправился в университетскую библиотеку и даже не проспал – так захотелось узнать, что же упоминал наш зануда Фальк. Там я попросил старые газеты. Правда, о Белом Духе так ничего и не удалось узнать. Зато, перелистывая пожелтевшие страницы десятилетней давности, я наткнулся на фотографию бравого молодца, дававшего интервью журналисту «Таймс». И этот герой кого-то очень сильно мне напомнил. Черт возьми, вот это поворот судьбы! Еще в детстве я зачитывался авантюрными романами о диких джунглях и записками путешественников. Однажды мне попалась на глаза неприметная книжонка в мягком переплете, что валялась у отца под письменным столом. В этой книге – «Загадки египетских сфинксов», найденной в груде старых газет, говорилось о бесстрашном Черном Роджере, путешественнике-исследователе, археологе, летописце фараонов и искателе кладов. И разрази меня гром, если на фотографии под именем Черного Роджера не был изображен профессор Фальк, только на десять лет моложе и молодцеватее, не в костюме, а в джинсах и ковбойке, верхом на лошади и без очков. Смотрелся он ничуть не хуже Клинта Иствуда, я им залюбовался, потому что сам мечтал о такой выправке.

Имя Черного Роджера тогда не сходило с газетных полос, он отметился не только в Африке, но и в Южной Америке, в поисках золота инков. Он добывал для Соединенных Штатов исторические ценности и славу, за что его любили и уважали. А потом он вдруг неожиданно исчез. Ходили слухи, что Роджер погиб в Африке, что его растерзали дикие звери. «Желтая» пресса проводила параллели с Куком, которого съели аборигены, а кто-то даже заявлял, что этот авантюрист получил предложение от ФБР и с радостью принял его, став теперь бойцом невидимого фронта. Только никому не пришло в голову, что Роджер оставил путешествия ради науки, сменил костюм для верховой езды на классический костюм, обзавелся галстуком и принялся писать монографии, а также выступать в защиту культуры чернокожих народов и преподавать в Нью-Йоркском университете разгильдяям вроде меня.