Изабелла Католичка. Образец для христианского мира? - Жозеф Перес Страница 6

Делом, тщательно продуманным и подготовленным Изабеллой и ее советниками, стало бракосочетание с наследником арагонского престола. Брак инфанты был и остается государственным делом: он позволяет заключить или расторгнуть политический или дипломатический союз. Говоря о браке Изабеллы, следует выделить два его этапа: до и после ее назначения наследницей кастильского престола. До 1468 года она занимает своего рода пассивную позицию: матримониальные союзы находятся в ведении ее сводного брата, короля Энрике IV. После 1468 года Изабелла, перехватив инициативу, сама решает, что ей следует делать; она не спрашивает совета Энрике IV и даже идет против его воли.

Сначала король хотел выдать Изабеллу за Карла Наваррского, принца Вианского, то есть за наследного принца Наварры: тем самым король хотел расстроить планы короля Хуана II Арагонского, намеревавшегося женить своего сына на дочери португальского короля, что стало бы первым шагом на пути к конфедерации Арагона и Португалии. Смерть принца в 1461 году положила конец этим начинаниям. Гораздо более серьезным оказался план, разработанный Энрике IV в 1466 году. То было время гражданской войны, находившейся в самом разгаре. Королю угрожала коалиция знати. Чтобы расколоть ее, Энрике IV пошел на сделку с великим магистром Калатравы, доном Педро Хироном, братом маркиза Вилена: он предложил ему руку Изабеллы в обмен на его выход из коалиции. Хирон предложение принял, но 2 мая 1466 года его настигла внезапная смерть — в тот момент, когда он отправлялся в путь, чтобы встретиться со своей нареченной. Провозглашение Изабеллы наследницей трона, состоявшееся в 1468 году, изменило ситуацию. Юная принцесса Астурийская намеревалась пустить в ход все, что было способно утвердить ее верховную власть. Выбор супруга в таком деле оказывался определяющим фактором, поскольку с его помощью принцесса могла заручиться мощнейшей поддержкой Арагона или Португалии. В марте 1469 года Энрике IV был склонен отдать свой голос в пользу португальской партии: Изабелла станет супругой Альфонса V, короля Португалии, а принцесса Хуана (Бельтранеха) будет выдана за старшего сына короля, будущего Хуана II. Самому Энрике IV, как видно, подобный проект сулил выгоду: он позволял оградить права его дочери, которую он лишил наследства лишь по принуждению; португальский брак служил бы именно этой цели. Маркиз Вилена поддержал план короля по причинам менее достойным — он желал избавиться от Изабеллы, которая, похоже, не соглашалась быть пешкой в чужой игре.

Действительно, принцессу Астурийскую нелегко было одурачить. Она прекрасно осознавала — для того, чтобы начать царствовать, ей не обойтись без поддержки извне государства. На португальцев, как она понимала, ей надеяться не стоит, а потому обратила взор на Арагон. Ведь король Хуан II Арагонский (а сам он, повторим, был кастильцем по происхождению) всегда живо интересовался делами Кастилии. Став принцессой Астурийской, Изабелла превратилась в многообещающую партию: женив на ней своего сына и наследника Фердинанда, Хуан II исполнил бы свое давнее заветное желание: играть в Кастилии роль первого плана. Итак, у старого короля Арагона и Изабеллы появились общие интересы. Кто же сделал первый шаг? Вероятно, Хуан II, поручивший своему доверенному лицу, Педро де Перальта, предпринять все возможное, чтобы воплотить этот проект в жизнь. Перальта появился в Кастилии в ноябре 1468 года. Неимоверно высокой ценой ему удалось заручиться поддержкой главных советников Изабеллы. В самой Кастилии арагонским кланом руководил очень влиятельный человек — архиепископ Толедскии Каррильо.

Таким образом, брак Изабеллы и Фердинанда нельзя назвать браком по любви, пусть даже будущие супруги немногим отличались по возрасту: принцессе в 1469 году исполнилось восемнадцать лет, ее жениху — семнадцать. Их брачный проект планировали, исходя из сугубо политических соображений. Путь к вершине власти для Изабеллы лежал через арагонский альянс, поскольку португальцы в целом отдавали предпочтение ее сопернице Хуане. Помимо этих личных соображений речь шла и об участи Иберийского полуострова. Королевства и княжества христианской Испании мечтали возродить политическое единство на полуострове, и основой этого единства должны были стать матримониальные союзы. Кастилия, в силу ее центрального положения, могла выбирать между Португалией и Арагоном. Два раза ей почти удавалось довести дело до конца: в начале XII века, когда Уррака, дочь Альфонса VI Кастильского, стала супругой арагонского короля Альфонса Воителя; это была первая попытка объединить короны Кастилии и Арагона, но все закончилось гражданской войной, а потому продолжения не последовало. В конце XIV века чуть было не объединились Кастилия и Португалия: в 1383 году португальская инфанта Беатриса должна была наследовать своему отцу Фердинанду I, не оставившему после себя наследника. Однако ее супругом был король Хуан I Кастильский, из-за чего в стране сложилась сильная оппозиция. В Португалии вновь вспыхнула гражданская война. Многочисленные португальские группировки поддерживали незаконнорожденного сына покойного короля, магистра Ависского ордена, который в конечном счете одержал верх и, разбив кастильские войска в битве при Альжубарроте (1385), правил в Португалии под именем Жоана I.

В этих неудачах нет ничего удивительного. Мусульманское вторжение 711 года раскололо политическое единство Иберийского полуострова. Реконкиста — это дело рук уже разделенных христиан из независимых, соперничавших между собой королевств. Конечно, эти соперники осознавали свою принадлежность к единой для них общности, выходившей за пределы политических границ, — иными словами, все они осознавали свою принадлежность к Испании, но каждое королевство в конечном счете обрело свои неповторимые черты. Первые сообщества христиан складывались на основе собственных обычаев и языков; они создавали собственные правовые структуры и учреждения. Возможно, разговор о нациях в данном случае преждевременен, однако, без сомнения, вожди и народы осознавали свою самобытность и защищали ее. Вот почему проекты, направленные на преодоление политической раздробленности и воссоздание утраченного единства, порождали волну оппозиции и часто оканчивались гражданскими войнами вкупе с вторжениями извне. Подтверждением чего может служить ситуация, сложившаяся в 1468-1479 годах.

В 1468 году, как и в двух первых случаях, внешнеполитические соображения переплелись с доводами внутренней политики. Кастилии в очередной раз предстояло сделать выбор между Португалией и Арагоном. Если решение оказалось бы в пользу Португалии, то королевой Кастилии, скорее всего, предстояло стать принцессе Хуане. Если Изабелла хотела оказаться на троне — а она, как кажется, твердо решила стать правительницей, — ей нужно было опираться на Арагон, а значит, стать супругой наследника Хуана II. [14] Мы уже говорили о том, что последний не менее убежден в необходимости подобного союза: об этом красноречиво свидетельствуют значительные денежные суммы, потраченные [15] им для того, чтобы заручиться поддержкой окружения Изабеллы, однако мы бы исказили смысл столь значимого события, если бы свели дело к простым подсчетам материального характера. Спору нет, окружение Изабеллы действительно было подкуплено арагонцами, но принцесса приняла решение самостоятельно, исходя при этом из соображений совершенно иного характера.