Латино-Иерусалимское королевство - Жан Ришар Страница 6

Итак, в XI в. популярность паломничеств в Святую Землю еще более возросла: несколько свидетельств, дошедших до наших дней, не позволяют в этом сомневаться. В начале столетия, после виконта Ги Лиможского, Гильома III, графа Руэга, и Гильома II Тайфера, графа Ангулемского, сам Роберт Великолепный, герцог Нормандии, пустился в дорогу на Иерусалим и скончался на обратном пути (1035 г.). Гуго I, граф Шалонский и епископ Оксерский (ум. 1039 г.) также принял участие в паломничестве, а ужасный Фульк Черный, граф Анжуйский, совершал его трижды. Незадолго до 1085 г. граф Люксембурга Конрад умер во время паломничества, и великий граф Фландрии Роберт Фриз, посетил Алексея Комнина по возвращении из Иерусалима (1090 г.). Путешествия в Святую Землю также приписывали Петру Отшельнику, популярному проповеднику крестового похода, равно как и Раймунду Сен-Жилльскому, которому было суждено стать одним из его главных героев.

И паломничества уже становятся военными! Наряду с латинскими наемниками, которые, подобно Русселю де Байолю и Эрве «Франкопулу», оказали помощь Алексею Комнину в борьбе против турок и создали «франкским» наемникам добрую репутацию у князей Востока, мы видим, как трое германских епископов появились в Иерусалиме с многочисленным отрядом, ввязываясь во все драки по дороге (1064 г.). И когда Урбан II озвучил идею крестового похода, которая уже толкнула рыцарей в Испанию (и которую Вильгельм Завоеватель использовал в пропагандистских целях перед нападением на Англию), крестоносцам оставалось всего лишь вступить на дорогу, где уже прошли их отцы.

Но для латинского королевства также важным является то, что успех первого крестового похода обеспечил новый подъем паломничества. Историки крестоносцев вспоминали чувство, с которым бароны Запада вновь обрели места, освященные Христом, Девой Марией и апостолами. Недостатка в чудесах также не ощущалось, и рассказы вернувшихся домой крестоносцев придали духу тем, кто еще колебался. И хоть из крестоносцев, отправившихся в поход в 1000 г., мало кто добрался до Востока, толпы пилигримов, жаждавших посетить Святые места, все чаще и чаще прибывали по морю.

Лучше всего для нас будет пролистнуть «путеводители», которыми пользовались пилигримы, необычайно интересные и трогательные своей наивностью одновременно. Что может быть более очаровательно, чем замечание «это весьма доброе паломничество», следующее за описанием той или иной святыни! К этому прибавлялись примечания «туристического» свойства: крокодилы Цезареи стоят того, чтобы сделать крюк и поглазеть на их логово, а заодно и на находящуюся по соседству с ними часовню Богородицы, «необычайно красиво расположенную и весьма почитаемую». И конечно, привлекательность путешествия на Восток наряду с богоугодностью паломничества могло только подстегнуть пилигримов отправиться ко Гробу Господню.

В первые годы молодого королевства Яффа была единственным портом, где высаживались пилигримы: тем более что это был самый приближенный к Иерусалиму город. Но скоро Акра выдвинулась на первый план, и именно ее наши путеводители указывают в качестве принимающего порта в рекомендуемых маршрутах. «Дорога паломников» восходит в южном направлении к горе Кармиль, откуда открывался вид на «Франшвилль», пещере и скиту Св. Дионисия, затем аббатству Св. Маргариты Греческой, где часовня напоминала о пребывании там Св. Илии. Недалеко от этого места Св. Бурхард основал монастырь Св. Девы Марии, где зародился орден кармелитов. Дорога шла возле моря, минуя маленькое поселение Анн, где, как говорили, были выкованы гвозди Креста — так же как неподалеку, в Кафарнаоне, отчеканили тридцать серебряников, за которые Иуда продал своего учителя. Еще дальше находился греческий монастырь Св. Иоанна, известный чудесами, которые там происходили.

Посетив могилу Св. Эуфемии, в Шатель-Пелерен, благочестивые путешественники спешили в Цезарею, где их глазам представала часовня центуриона Корнелия, «наследника Св. Петра на посту архиепископа Цезарейского», и могилы дочерей дьякона Филиппа. Рекомендуемая экскурсия предусматривала посещение «Peine Perdue», не столько из-за часовни Пресвятой Девы, сколько из-за болот, «где водилось много крокодилов, которых поместил туда один из сеньоров Цезарейских, приказавший привезти их из Египта». Другой путеводитель приводит более расширенный вариант этой легенды: этих «кровожадных тварей» привез туда «один богатый человек, пребывавший в Цезарии, и приказал их вскормить, ибо пожелал, чтобы они сожрали его брата из-за разногласий между ними». Но в день, когда он уговаривал своего брата искупаться в этом пруду, тот заставил его спуститься /в воду/ первым, и бестии, которых он завел, мигом утащили его на глубину, да так, что никто не смог его найти». Впрочем, Плиний Старший уже поведал сходную легенду о первых крокодилах, которых видели в Сирии, прежде чем попасть в Египет, в этом регионе Цезареи, который напоминает дельту Нила.

Затем следовала часовня, где Мария Магдалина принесла покаяние; вслед за этим пилигримы попадали через Арсуф в Яффу, где им показывали причал, откуда «св. Яков Галисийский (Компостельский)» отправился в Испанию.

Из Яффы путь вел в далекий монастырь Св. Екатерины на Синайской горе, о котором рассказывало множество привлекательных легенд: как и монахи, животные из самой пустыни питаются только маслом, проистекающим из гробницы святой, и «манной, которая снисходит на гору»; по пути можно было в Гадре (Газе) почтить память Самсона, который унес на плечах двери этого филистимлянского города. Но Яффа была прежде всего вратами Иерусалима, откуда две дороги вели в Святой Город: путь через Рамлу, менее безопасный, рекомендовали выбрать из-за необычайно древней часовни Св. Абакука; на другом дороге, пролегавшей мимо Лидды, Св. Петр воскресил Табифу, служанку апостолов, «и это — прекрасное паломничество из-за церкви необычайной святости и чудес, свершенных там Св. Георгием»

И на подходе к Иерусалиму паломник на каждом шагу встречал новые святыни: ворота Св. Стефана напоминали о побивании камнями первого мученика, Св. Гроб состоял из Циркуля (гробницы) и Круга (где было положено тело Христа перед его погребением). Перед паломником представали Голгофа с колонной бичевания, место, где нашли Св. Крест, темница Господа, чудотворное изображение Девы Марии (Египетской), церковь Св. Марии Латинской, место, где рыдали святые женщины, Храм и Святой Холм, жертвенный алтарь Авраама, церковь Св. Иакова, возведенная на том месте, где претерпел мученическую смерть первый епископ Иерусалима. Затем следовал алтарь, где был умерщвлен Захария, сын Барахии, «Купальня Богородицы и Господа Нашего», изваяние Св. Симеона, Сионская гора, где умерла Пресвятая Дева, место трибунала Каифы, часовня Св. Духа — с Сенаклем, купелью Силоэ, поле Хакелдама, Кедронекий ручей, где Давид собирал камни, которыми потом сразил Голиафа, Гефсиманский сад и Оливьерская гора, с отпечатком ноги Иисуса, «часовня Св. Пелагеона, ou Nostre Sir fist la Pater Nostre», место, где росло дерево, из которого сделали крест, Иосафатская долина, с изваянием Пресвятой Девы и множество иных мест, ставших святынями из-за связанных с ними воспоминаний или происходивших там чудес. Уже одного их перечисления было достаточно, чтобы сделать желанным паломничество в Иерусалим и притягивать толпы людей со всех уголков христианского мира к Святому Граду, несмотря на опасности, подстерегавшие их на долгом пути! Однако автор «путеводителя» позаботился о том, чтобы пилигримов не постигло разочарование при виде незначительных размеров городов, где находилось столько святынь: «города там, — пишет он, — не большие, маленькие».