Сервантес - Андрей Красноглазов Страница 6

С прибавлением семейства Родриго де Сервантес почувствовал необходимость покинуть Алькалу и попытать счастья в Вальядолиде, излюбленном городе королевского двора. Так в возрасте трех с половиной лет Мигель де Сервантес отправится в свое первое путешествие, еще не ведая, что именно эта участь — постоянных путешествий и переездов с места на место — будет сопровождать его всю жизнь.

Кроме материальной нужды еще одной причиной отъезда Родриго де Сервантес в Вальядолид могло послужить судебное разбирательство с маркизом де Когольюдо. Родриго якобы лечил его сына и то ли не вылечил, то ли прекратил лечение за безрезультатностью — неясно. Ясно только, что маркиз отказался заплатить медику. Родриго подал в суд, и дело было передано на рассмотрение в Вальядолид. И истец, вполне естественно, пожелал быть рядом с тем местом, где будет рассматриваться его петиция. Хотя во всех случаях наиболее убедительным мотивом его отъезда представляются финансовые проблемы — элементарное отсутствие средств к существованию.

Как раз в это время, в 1549 или 1550 году, племянница Родриго донья Мартина, плод любовной связи герцога де Инфантадо и дочери лиценциата Сервантеса Марии, удачно вышла замуж. Ее супругом, как мы уже писали, стал нотариус Диего Диас де Талавера.

Поддерживали ли Сервантесы из Алькалы отношения с домом Инфантадо? Неизвестно. Учитывая размах имевшего места скандала, скорее всего нет. Неизвестно также, помогал ли Мартин де Мендоса своей незаконнорожденной дочери. Единственно, что известно, это то, что донья Мартина стала женой старшего нотариуса архиепископства Толедского Диего Диаса де Талаверы, человека, имевшего вследствие занимаемой должности определенный вес в Алькале-де-Энарес.

В испанском обществе того времени социальный статус был чрезвычайно значим. И даже внебрачное происхождение ребенка, в данном случае доньи Мартины, меркло перед тем фактом, что ее отцом был сам герцог де Мендоса. Во всяком случае, Талавера (кстати, судя по приставке «де», из идальго) непрестанно об этом рассказывал и всячески этим гордился. А их внуки всегда с гордостью вспоминали о выдающемся предке, прибавляя при этом, что донья Мария де Сервантес и герцог сочетались законным браком.

Однако положение семьи Сервантесов от этого брака не улучшилось. На руках у полуглухого медика были: мать — донья Леонора, сестра — донья Мария, жена и четверо детей — Андреа, Луиза, Мигель и Родриго. И вся семья, конечно, очень надеялась на переезд в Вальядолид — поближе к королевскому двору, вокруг которого всегда кипела жизнь и была надежда обеспечить себя работой и, соответственно, средствами к существованию. Но нужны были средства на переезд.

Донья Мария, сохранившая кое-что из своего наследства, обратилась в конце 1550 года в Кордову к своему отцу — лиценциату Сервантесу, чтобы он выслал необходимые документы для продажи принадлежавшего ей дома в Алькале. Как незамужняя женщина, она была подчинена воле и власти отца и не могла самостоятельно распоряжаться имуществом.

10 января 1551 года в Кордове лиценциат оформил доверенность с широкими полномочиями на продажу дома.

Проживая в Кордове, лиценциат в это время занимал весьма доходное место судьи. Со своими двумя слугами Педро Моньис, негром Бернардо и верной Марией Диас он вел образ жизни, достойный лучших представителей идальгии. 30 апреля 1551 года, предупреждая возможные претензии наследников, он отписал все имущество Марии Диас. Очевидно, это была благодарность за те двенадцать лет их совместной жизни, в которой она была ему и помощницей в делах, и хозяйкой в доме. Сумма составила 50 тысяч мараведис.

Этот документ поставил точку в отношениях между лиценциатом и остальной частью семьи, которая жила отдельно начиная с 1538 года. Спустя три месяца, 10 июля 1551 года, лиценциату был предложен пост адвоката Кордовы, который он и занял 9 декабря. Его карьера была не только удачной, но и последовательной, на исходе жизни он вернулся к тому, с чего начал, — к адвокатуре.

Относительно Андреса, сына лиценциата и брата Родриго, мы знаем то, что он не навещал семью в Алькале, а жил со своей женой в Кабре, где 27 марта 1548 года был крещен его первенец. Андрес находился в прекрасных отношениях с отцом и поэтому не нарушил семейных традиций — его сын был назван Хуаном в честь лиценциата Хуана де Сервантеса. У Мигеля же, таким образом, появился двоюродный брат.

Весной 1551 года семейство Родриго вместе с его матерью доньей Леонорой и сестрой Марией, продавшей дом в Алькале, переехало в Вальядолид, тогдашнюю столицу Испании. Из имущества в Алькале-де-Энарес осталось только несколько клочков земли, сданной в аренду. В апреле-мае Сервантесы уже обосновались в Вальядолиде.

Денег у Родриго почти не было, выручали сестра и мать. Донья Мария арендовала у некоего Диего де Гормаса двухэтажный домик на весь 1552 год. Семья Родриго заняла первый этаж, мать и сестра — второй. Жизнь, казалось, налаживалась.

Глава семьи начал интенсивные поиски работы. Он даже нанял слугу — некого Кристобаля де Вегиля, парня лет двадцати, жаждущего овладеть «премудрой» профессией медика-хирурга. Но после продолжительных и безуспешных поисков Родриго понял, что ему найти какой-либо заработок почти невозможно.

Город был наполнен медиками, и притом первоклассными. И ему, глохнущему чужаку, обзавестись клиентурой было делом напрасным.

Через несколько месяцев бесплодных попыток заработать хоть какие-то деньги он дошел до крайней степени нужды. И был вынужден пойти на мошенничество — взять кредит под якобы принадлежащее ему имущество. Хитрость, нередко встречавшаяся в то время.

В 1551 году 5 ноября Родриго подписал долговую расписку, где за него ручались сестра донья Мария и некий Педро Гарсия, в том, что в день Святого Хуана в 1552 году он обязуется вернуть некоему Грегорио Романо долг в 44 472 мараведис, полученных под залог серебряных подсвечников, бокалов и чайничка.

То, что это было мошенничество, известно доподлинно. Все было шито белыми нитками, но тем не менее донья Мария и Педро Гарсия (главный поручитель) подписались под этим документом. Видимо, нужда совсем приперла.

Незаметно подошло время уплачивать долг. Денег взять было неоткуда. К тому же Сервантесы задолжали еще и домовладельцу, так как уплатили за аренду домика только за пол года. Таким образом, у них было два долга — Грегорио Романо и Диего де Гормасу, владельцу жилья. Позже выяснится, что Родриго был должен еще и Педро Гарсия, своему поручителю. Ситуация сложилась крайне тяжелая.

В начале июля 1552 года Грегорио Романо подал иск против Родриго. Он предъявил в суде расписку и потребовал посадить должника в публичную тюрьму, арестовать как имущество самого должника, так и имущество его поручительницы доньи Марии. Маленькому Мигелю в то время было пять лет.

В Испании того времени тюремное заключение за долги было обычным делом и часто применяемым наказанием. В истории России существовали долговые ямы, пребывание в которых было не столько тяжко, сколько позорно, вследствие чего подобная мера действовала весьма эффективно.