Московские дневники. Кто мы и откуда… - Криста Вольф Страница 6

Немецкие писатели встречались с грузинским романистом Иосифом Нонешвили (1918–1980) и русскими писателями Вадимом Собко (1912–1981) и Александром Корнейчуком (1905–1972).

С Владимиром Стеженским Криста Вольф продолжила переписку и через год после поездки послала ему рукопись своей «Московской новеллы».

Для сведения

1. Открытие III Всесоюзного съезда писателей СССР состоится в понедельник 18 мая 1959 года в 11 часов утра в Большом Кремлевском дворце.

Дальнейшие заседания съезда пройдут в Колонном зале Дома союзов, а именно:

утренние заседания — с 10 до 14 часов,

вечерние заседания — с 17 до 21 часа.

2. Выступления делегатов съезда будут синхронно переводиться на русский, китайский, английский, французский и немецкий языки.

У входа в Колонный зал гости получат аппараты для прослушивания соответствующих переводов. Просьба возвращать их на выходе из Дома союзов.

3. Для гостей съезда предусмотрены экскурсии по памятным местам Москвы, а также посещения театров, музеев и т. д. Пожалуйста, сообщите нам свои пожелания.

4. По окончании съезда для гостей предусмотрены трехдневные поездки в Ленинград, Киев или Сталинград. Пожалуйста, своевременно сообщите, какой из этих трех городов Вы хотели бы посетить.

5. Все гости съезда будут размещены в гостинице «Москва». На двенадцать дней (включая дни съезда) Союз писателей берет на себя все расходы на проживание и питание: завтрак, обед и ужин в ресторане (за исключением алкогольных напитков и дополнительных издержек). Ресторан находится на третьем этаже гостиницы «Москва». Вы получите специальные талоны на питание.

6. Чтобы своевременно заказать авиа- и железнодорожные билеты, просим в ближайшее время сообщить дату возвращения, а также желаемый маршрут, пункт назначения и вид транспорта. Норма бесплатного провоза багажа самолетом составляет 20 кг.

7. Обмен денег производится в кассах гостиниц «Метрополь» и «Националь».

8. Просим Вас заполнить прилагаемую анкету и передать ее в секретариат съезда.

Секретариат съезда

Москва

Входной билет на III Всесоюзный съезд писателей СССР на имя Кристы Вольф

Халле, 3.9.60

Дорогой Владимир,

ты наверняка уже и думать перестал, что получишь от меня письмо, которое так запоздало. Но твое последнее письмо опять было довольно скучным, согласись, и мой ответ грозил быть не лучше. Поэтому я решила подождать, когда смогу приложить что-нибудь, что, надеюсь, тебе не наскучит, хотя совершенно не знаю, понравится ли тебе мое приложение, нет ли, а может, то и другое сразу. Я правда не знаю, и, прочитав рассказ, ты поверишь, что говорю я это не просто так. Сейчас вот сижу и размышляю, что бы еще сказать в разъяснение этой маленькой написанной мною истории, чтобы ты понял ее правильно, а мне очень этого хочется. Но в голову ничего не приходит. И как критик я всегда презирала авторов, которые полагали необходимым комментировать свои рассказы. Итак, сейчас я впервые сама испытываю неприятное ощущение, что мне остается лишь уповать на то, что все, о чем я хотела сказать, содержится в рассказе или хотя бы между его строк и будет понято без всякого разъяснения.

Слишком долгое предисловие, в котором чувствуется замешательство… Чем ты теперь занимаешься? Вероятно, как раз вернулся из отпуска, глядишь, даже ездил на Черное море, как и мы. Мы были в Болгарии, чтобы вознаградить себя за на сей раз весьма прохладное и дождливое лето, копили солнце, пока не перебрали и не начали высматривать на небе облака, купались и загорели дочерна. В память о голых болгарских горах сейчас у нас на балконе шныряет черепашка по имени Нурка, которую вся семья нежно любит, хотя она тем не менее ничего не ест и, похоже, не одобряет наш климат. Наверно, она умрет, и все мы очень огорчимся, особенно дети, которые каждый день купают ее и пытаются говорить с ней по-болгарски: им известно только, что, когда говоришь «нет», надо кивать, а в знак согласия, наоборот, мотать головой. Кстати, это в самом деле здорово сбивает с толку, и взрослых тоже!

Впрочем, по-русски наша старшая скоро будет говорить лучше, чем ее нерадивая мать. Она теперь учится в спецшколе, где русский изучают уже с третьего класса, и целыми днями терзает нас своими новейшими познаниями: «Что это? Это стол». И так далее.

Наверно, ты заметил, что настроение у меня хорошее, и не только сегодня вечером, когда я, кстати сказать, выпила немножко вина, а вообще, даже в принципе, я пью, когда у меня дурное настроение. Сейчас мне кажется, я знаю, как использовать свое время, и по-настоящему недовольна бываю, только думая о том, как мало действую по собственному разумению. Пожалуй, начну вскоре новую историю и, если выйдет по-моему, больше не стану так обременять других авторов своими критическими статьями.

Тебя как критика это обижает? Пожалуйста, не надо! Напиши мне, что успел сделать за минувшее время, и не думай, что я так подолгу молчу из-за отсутствия интереса. Мне кажется, на сей раз отвечу быстрее. Прежде всего хотелось бы знать, получили ли вы уже новую квартиру — наудачу отправлю это письмо на старый адрес, — здоровы ли и бодры ли вы все. Однажды побывав в Москве, все время по ней скучаешь, особенно весной. Я тем временем несколько дней провела в Праге, еще мы мельком повидали Софию, оба эти города мне очень понравились, но Москва-то больше чем «понравилась», и думаю, едва ли какой-то другой город скоро отнимет у нее пальму первенства. Мой муж — закоренелый поклонник Праги, но ведь он пока не знает Москвы. Возможно, на будущий год нам удастся приехать.

А до тех пор надеюсь услышать о тебе.

Сердечный привет тебе, твоей жене и дочке.

[Твоя Криста]

[4]

Москва, 14.9.60

Дорогая Криста,

понимаешь ли ты, какую замечательную вещь ты написала? Давно я не читал ничего подобного. Проглотил я ее всю залпом, а потом перечитал снова, не спеша, смакуя каждую фразу. Молодец! Нет ничего лишнего, ни капли воды, все словно высечено из одного куска гранита. Такая сдержанная, даже строгая манера делает особенно волнующим и трогательным содержание. Это не всегда удается даже опытным писателям. Однако хватит, а то боюсь тебя перехвалить. Как бывший критик ты знаешь, как опасны для молодых авторов чрезмерные похвалы. И потом я ведь не могу быть в данном случае объективным. Если бы это написал кто другой и о другом, я может быть был бы более строгим. Так что не очень зазнавайся и не задирай нос. И все же еще раз повторю: молодец! Пиши, пиши и пиши. Забудь пока о критике, пусть писатели спят спокойно. Если нужно, я их сам покритикую. Чтобы не забыть, два малюсеньких замечания: едва ли твои герои могли в июне есть в Киеве дыню, да еще перезревшую. Даже в Армении они поспевают много позднее. И бараниной на вертеле их едва ли угощали в украинском колхозе. Конечно, и в немецком ЛПГ могут сварить борщ, но это, как говорится, не типично.