Новая эра пирамид - Филип Коппенс Страница 60

«Стезя коровы» предполагала путешествие в священной ладье через Дуат. Считалось, что это некое временное состояние: душа еще не определилась, что делать. Это состояние в фольклоре представлено существованием в виде привидения. Здесь душа находится в состоянии «небытия», она не развивается. Однако на каком-то этапе душа, как кажется, либо начинает стремиться к тому, чтобы перевоплотиться, либо священная ладья влечет ее к «вратам, ведущим на стезю льва».

Это был выбор фараонов и, вполне возможно, его символом был Сфинкс: полулев-получеловек. Ранее мы уже отмечали, что Сфинкс являлся центральным звеном священного ландшафта Гизы и формировал основную точку, с которой Леннер осознал важность «ахет». Однако сам Сфинкс — «человек в образе льва» — каждый день, но особенно в дни весеннего и осеннего равноденствия, смотрит на восток, в сторону, противоположную закату. Так не стоит ли рассматривать Сфинкса как зримое воплощение мифологических представлений о мертвом царе, который непременно возродится на следующее утро? Однако возродится он не в облике простого смертного, но в соединении с самим богом-творцом, как душа, которая благополучно завершила свое путешествие в священное царство богов. Таким образом, может, Сфинкс — это человек, ставший богом, превратившийся в бога… человек, прошедший «стезей льва»?

Древний Египет был средоточием колдовских знаний, пришедших из еще более седой древности. Племенные жрецы-колдуны не просто сосредотачивались на смерти, но и обращали пристальное внимание на мир живых, который в разных культурах считался всего лишь подготовкой к смерти. Понятия жизни и смерти не только взаимно исключали друг друга в представлениях древних, но и составляли единое целое, что отметили в своих новейших исследованиях Леннер и Хавасс. Эти два ученых постепенно находят все новые и новые аргументы, опровергающие старую догму о том, что пирамиды были не чем иным, как гробницами. Да, они могли выполнять в том числе и роль усыпальниц, однако сейчас все более становится ясно, что они служили живым царям — это были и храмы, и гробницы.

Подобная точка зрения заставляет нас посмотреть на пирамиды скорее как на места для посвящаемых, нежели как на гигантские мавзолеи. Вообще следует признать, что подобные взгляды на пирамиды были чрезвычайно модными в прошлом веке, особенно среди масонов. Но масонство, в сущности, и есть стилизованное представление о добровольной смерти в течение жизни -иначе говоря, инициация. Еще до Хавасса и Леннера дискуссия о «пирамидах как храмах посвящения», объединяющая египетские пирамиды со всеми остальными подобными сооружениями, возобновилась в 1982 г. египтологом Эдвардом Венте и была поддержана британским автором Джереми Нейдлером. Последний утверждал: «В то время когда ученые в целом соглашаются, что «добровольная смерть» является одной из главных целей греческих и эллинистических мистерий и культов, египтологи отказались от самой идеи о том, что подобные традиции либо опыт существовали в Египте». На мой взгляд, отсутствие подобной практики позволяло бы считать египетскую культуру совершенно уникальной в ряду античных цивилизаций. Это означало бы, что Египет, единственный из всех древних культур, не имел религии, которая допускает совершенствование души… Подобное утверждение выглядит, мягко говоря, более чем странно, поскольку все древние источники как раз утверждают, что Египет был главной страной в мире, где подобная практика существовала. Но, спрашивают египтологи, где же доказательства? Что у нас имеется, кроме свидетельств античных путешественников (которые для египтологов по какой-то причине особого научного веса не имеют), что? Ответ опять-таки можно найти в «Книге мертвых», в первых строках Текстов пирамид. Тот факт, что их сразу не обнаружили, объясняется тем совершенно очевидным обстоятельством, что сами Тексты оказались жертвой собственного «ребенка» — кодекса «Герметический корпус», или «Герметика». Этот документ представляет из себя краткий и ясный синопсис системы религиозных взглядов Древнего Египта, записанный в III в. до н.э. сразу после завоевания страны фараонов греками. Эти тексты вдохновляли средневековых алхимиков, легли в основу итальянского Возрождения и могут оказаться ключом, который поможет понять символизм в живописи Леонардо да Винчи и Сандро Боттичелли. Вполне возможно, что в этих текстах содержатся самые ранние ссылки на Грааль… Однако Тексты пирамид содержат подлинное послание соплеменникам — самим древним египтянам, — в отличие от «Герметики», адресованной в первую очередь грекам. Расшифровка иероглифов породила ожидания, что Тексты пирамид вскоре откроют нам подлинную картину древнеегипетского учения. Однако, когда Гастон Масперо — первый, кто издал Тексты пирамид в полном объеме, — подвел итог своим попыткам сделать их перевод, он вынужден был признать, что, несмотря на все усилия, ему так и не удалось приоткрыть окно в эту бездну древнего религиозного знания.

Разочарование было вызвано прежде всего тем, что Тексты пирамид (в отличие от «Герметики») не содержали вообще никакой системы взглядов. Это своего рода «руководство» по ритуалам и таинствам, использовавшимся в этой религии. Ведь согласитесь, что «Руководство по эксплуатации» вашего телевизора ничего не говорит о программах, которые он будет принимать либо которые вы собираетесь смотреть; в нем совершенно ничего не говорится о том, что означает «смотреть телевизор» и как вы при этом будете себя чувствовать. «Руководство» никогда не передаст вам тот восторг, который вы испытаете, когда узнаете о том, что Горан Иванишевич наконец-то выиграл Уимблдон. Из него вы сможете только узнать, как сделать погромче звук, чтобы услышать рев трибун в момент завершения финального матча Чемпионата мира по футболу. Так вот, Тексты пирамид были именно таким руководством. Древним египтянам, как и всем остальным народам, не было никакой нужды записывать собственную систему религиозных взглядов на мир, а если они это когда-то и сделали, то эти надписи пока что еще не обнаружены. Однако во времена Птолемеев, когда греки завоевали Египет и когда, по мнению многих ученых, и был составлен «Герметический корпус», греки, иудеи и другие народы желали узнать побольше о религиозных воззрениях египтян. Это им требовалось прежде всего для того, чтобы лучше понять религиозную жизнь своих соседей и соотечественников. Именно поэтому подобная доктрина и была наконец записана. Но ни греки, ни иудеи не собирались совершать таинства и мистические ритуалы по египетскому образцу, поэтому Тексты пирамид в «Герметический корпус» и не включили. Спустя тысячелетия, когда над иероглифами приоткрылась завеса тайны, разочарование из-за невозможности увидеть подлинный объем древнеегипетского представления о загробном мире оказалось настолько сильным, что оно окутало всю египтологию непроницаемым облаком, которое лишь сейчас начинает только-только рассеиваться.

Нейдлер показал, что Тексты пирамид — не единственный пример, смутно намекающий на то, что фараон действительно умер. Мы уже говорили о том, что для древних египтян смерть вообще представлялась как некая возможность принятия решения — возможность выбора дальнейшего пути для своей души. Однако Нейдлер заметил в Текстах пирамид фразы, ясно указывающие на то, что фараон еще жив (причем в самом обычном физическом смысле) в тот момент, когда читаются некоторые части этих Текстов. Нет никакого сомнения в том, что Тексты пирамид обращают внимание на фараона, однако Нейдлер утверждает, что в данных кусках текста внимание уделяется, в первую очередь, его роли как правителя, а вовсе не тому, что он усопший владыка. Таким образом, Тексты пирамид представляют собой описание ритуалов, которые совершает фараон в ключевые моменты своего правления. Нейдлер считает, что это прежде всего момент коронации и праздник Хебсет. Этот праздник означал обновление царской власти и отмечался через каждые тридцать лет правления; впрочем, интервалы между юбилеями могли быть и короче. Эти обряды подтверждали власть царя над этим и «тем» мирами, единство между которыми достигало совершенства только при его посредстве. Тем самым и фараон утверждал собственную священную роль над всей землей. Давайте отметим, что в этой интерпретации пирамиды начинали выполнять роль храмов, и надписи на их стенах предназначались в таком случае не для того, чтобы их читали участники похоронных процессий или души усопших фараонов. Они предназначались для живущих царей, которые совершали священные церемонии в интерьере пирамиды.