Линейные крейсера Германии - Валерий Мужеников Страница 60

Согласно Вильсону [10]: "В 16 ч. 50 м. два снаряда с "Лютцова" попали в "Лайон", причинив большие потери среди расчетов 102-мм орудий."

Пашен [19]: "Наш огонь продолжал быть метким. Резкий поворот неприятеля на 4 румба вправо был немедленно замечен и учтен. В 16 ч. 52 м. мы засчитали наше третье попадание в "Лайон". Красное пламя вырвалось из его третьей башни и большой обломок – половина крыши башни – взлетел на воздух. Теперь известно, что после довольно продолжительного промежутка времени внутри башни начался пожар, пламя поднялось в верхнюю её часть, но командир башни, смертельно раненный, успел вовремя приказать закрыть двери погреба. Это спасло "Лайон" и державшего на нем флаг адмирала Битти.

Мое личное убеждение, что страшные взрывы английских кораблей произошли из-за возгорания кордита, переходящего во взрыв. У нас же возгорания зарядов оставались только пожарами, губительными только для тех башен, где они случались, но не опасными для самого корабля."

Согласно Вильсону [10]: "Дистанция сократилась до 12000 м (65 каб.). В 17 часов "Лайон" получил самое опасное попадание. Снаряд с "Лютцова" попал в среднюю башню "Q", пробил броню и, разорвавшись внутри башни над левым орудием, перебил почти весь личный состав в боевом и перегрузочном отделениях. Командир башни Харви умирая, успел отдать приказание закрыть двери погребов и затопить их и донес о случившемся через раненого матроса, который ещё мог ходить.

В башне среди убитых и умирающих тлел огонь, но нельзя было проникнуть внутрь, чтобы очистить её. Внезапно пламя охватило заряды, находившиеся в боевом отделении и в зарядниках, и огромный столб пламени высотой до 60 м поднялся над серединой "Лайона". Тем не менее, хотя все в башне и в её отделениях, за исключением двоих, погибли, корабль был спасен геройским подвигом Харви."

В опубликованных источниках не имеется точной картины попаданий и характера причиненных при этом повреждений и разрушений "Лютцова", но воссоздание картины событий говорит о 31 попадании, хотя существует мнение и о 42-х. Вообще это число кажется слишком большим, если не учитывать попадания 152-мм и 102-мм снарядов с легких крейсеров "Фалмут" и "Ярмут" и британских эскадренных миноносцев.

Официальная статистика насчитывает 24 попадания снарядов крупного калибра, и в соответствии с этим здесь приведены причиненные ими повреждения.

16 ч. 35 м. – 17 ч. 55 м. "Бег на юг".

Пашен [19]: "Мы были даже удивлены, когда наконец "Лайон" попал в "Лютцов", сделав пробоину в носовой части."

Согласно Вильсону [10]: "В 17 ч. 15 м. "Лютцов" получил тяжелое попадание."

Первый и второй 343-мм снаряды с "Лайона" почти одновременно попали рядом в полубак впереди башни "А", проделав в верхней палубе пробоину внушительного размера, через которую в дальнейшем в корпус корабля поступило большое количество воды. Вода распространялась по бронированной палубе, создавая кораблю дифферент на нос.

Пашен [19]: "Через 17 минут после начала боя (17 ч. 05 м.) "Лайон" положил руль на борт и повернулся к нам кормой; "Принцес Роял" стал головным. До этого момента я насчитал шесть попаданий из 31 залпа. Мы же получили всего три снаряда, из которых один, вероятно, в 17 ч. 15 м., разорвался между барбетами передних башен и разрушил переднюю часть перевязочного пункта, выбив из строя много людей; другой снаряд попал в броню, но не пробил её, а только сделал вмятину."

Третий 343-мм снаряд с "Принцес Роял" попал в верхнюю палубу толщиной 25 мм между башнями "А" и "В" и разорвался, разрушив находящуюся под ней столовую экипажа.

Четвертый 343-мм снаряд с "Принцес Роял" угодил в главный броневой пояс ниже ватерлинии в районе фок-мачты. От разрыва корабль сильно вздрогнул, но повреждения были сравнительно небольшие.

Пашен [19]: "В 17 ч. 18 м. мы перенесли огонь на "Принцес Роял". Неприятель вновь резко изменил курс в нашу сторону, но дым и слабая видимость не позволили нам сделать то же. Расстояние быстро уменьшалось с 15100 м до 13000 м (81 до 70 каб.), затем увеличилось до 19 000 м (102 каб.) и опять вернулось к 15000 м (81 каб.). Во время этого сближения англичане не добились ни одного попадания, в то время как наши залпы ложились хорошо и дали много попаданий.

Англичане постоянно утверждают, что наш огонь был быстр и меток в начале боя, но вскоре перестал быть таковым, в то время как их собственная стрельба, хотя им пришлось долго нащупывать расстояние, становилась лучшей и более меткой. Однако ни "Лайон", ни "Принцес Роял" не попали в нас с 17 ч. 20 м. до 18 ч. 23 м., в течение 1 часа 35 минут мы получили только три попадания, в то время как за этот период времени в оба британских линейных крейсера попали 12 наших снарядов.

Наш огонь не был таким действенным, как в первые 40 минут, потому что увеличились помеха от дыма и ухудшение видимости. Постепенно видимость стала настолько плохой, что в критический период боя с 20 ч. до 21 ч. не было видно ни одного британского корабля, за исключением "Инвинсибла", который и был быстро уничтожен. Мы же резко вырисовывались на фоне ясной западной части горизонта и всё время находились под тяжелым неприятельским огнем.

Одно наблюдение, сделанное нами в начале боя, очень нас изумило и подбодрило. Два неприятельских снаряда, упавшие близко, рикошетировали и пронеслись над "Лютцовым". Два длинных белых снаряда, которые по цвету я признал за обыкновенные, снаряженные черным порохом. Черный порох! Вот почему так незначительны были действия английских снарядов. Ошибка англичан заключалась в их пристрастии к большим калибрам. Куда бы не попал такой снаряд – удар был мощным и пробоина пещерообразного вида, но разрывное действие было сравнительно слабо.

Один раз наш пост управления огнем наполнился знакомым запахом черного пороха, и мы улыбнулись друг другу. Мы также получили несколько снарядов, начиненных более сильной взрывчаткой, но, по-видимому, не бронебойных, и действие их было только поверхностным.

До настоящего времени браню себя за то, что не стрелял в первый час бронебойными снарядами, а только одними фугасными. Я действовал так по общим правилам, подкрепленным в последний момент советом из авторитетного источника. (Также стреляли японцы по русским кораблям в Цусимском бою. – В.М.) Стреляй мы бронебойными снарядами, "Лайон" и адмирал Битти, по всей вероятности, не пережили бы боя. Один из Наших фугасных снарядов ударил в крышу башни под острым углом и не разбился, а, пробив её, разорвался."

Фон Хаазе [18]: "…старший артиллерист "Лютцова" предпочел не менять типа снарядов и всё время стрелял фугасными, намереваясь после их израсходования перейти на бронебойные. Фугасные снаряды произвели столь сильные пожары на "Лайоне", что он был вынужден на время выйти из боя."

17 ч. 55 м. – 18 ч. 50 м. "Бег на север".

Пятый снаряд (381-мм) с линейного корабля "Бархэм" или "Вэлиэнт" разорвался на главном броневом поясе ниже ватерлинии и пробил броню. Через образовавшуюся пробоину вода затопила снарядный погреб 150-мм орудия № 1.

Согласно Вильсону [10]: "В 18 ч. 10 м. Битти возобновил огонь по линейным крейсерам, находящимся в голове германских сил. Изменение условий освещенности немедленно сказалось."