Генерал-фельдмаршалы в истории России - Юрий Рубцов Страница 61

Медленно и сложно поднимался он по служебной лестнице. Суровая судьба улыбнулась ему, позволив не раз воевать под непосредственным командованием А.В. Суворова. Проходить полководческую школу русского военного гения он начал в 1771–1773 гг. в войне с польскими конфедератами. Находясь в Варшаве, Остен-Сакен поступил в ординарцы к русскому послу графу О.М. фон Штакельбергу. Общение с дипломатом и чтение позволили молодому офицеру развить ум и основательно пополнить знания.

С 1777 г. Фабиан Вильгельмович служил в Углицком мушкетерском полку, а в 1785 г., будучи толковым и деятельным офицером, отлично знающим порядок службы, продолжил карьеру в Кадетском корпусе.

Подполковником Московского гренадерского полка он вступил в русско-турецкую войну 1787–1791 гг. И вновь судьба свела его с Суворовым. Не беда, что по служебному положению они находились далеко друг от друга, главное, что Остен-Сакен усваивал, как и его сослуживцы, победный дух суворовской армии (см. очерк о А.В. Суворове). Не случайно его имя встречается в реляциях обо всех победах военных кампаний 1789–1790 гг. — при взятии Фокшан, Бендер, Измаила. Суворов особо обратил внимание на «мужество и благоразумие», которые во время измаильского штурма проявил офицер.

Вслед за Суворовым в 1794 г. Фабиан Вильгельмович в качестве командира Черниговского полка отправился на польскую кампанию, где заслужил чин полковника и — за взятие Вильны — золотую шпагу с надписью «За храбрость».

Император Павел I в 1797 г. произвел его в генерал-майоры, а в 1799 г. — в генерал-лейтенанты. В Швейцарском походе Остен-Сакена, действовавшего в составе корпуса генерал-лейтенанта А.М. Римского-Корсакова, подстерегала беда: в сражении при Цюрихе он был ранен и взят в плен. Историк Д.Н. Бантыш-Каменский приводит подробности ожесточенного боя и объясняет поражение малодушием Римского-Корсакова, Остен-Сакен же не только остался с Екатеринославским гренадерским полком на позиции, но и со знаменем в руках попытался повести солдат в контратаку. В этот момент он и получил ранение в голову.

Разгневанный Павел I заочно уволил его со службы. На родину генерал вернулся в 1801 г. и уже императором Александром I был не только восстановлен, но и назначен шефом Петербургского гренадерского полка. Начавшаяся вскоре война с Францией (1806–1807) преподнесла военачальнику новое нравственное испытание. Во главе дивизии он в составе армии Л.Л. Беннигсена принял участие в сражениях под Пултуском и Прейсиш-Эйлау. Раздраженный тем, что при Гутштадте маршалу Нею удалось отвести войска, Беннигсен обвинил подчиненного в умышленном опоздании к месту действия и отдал его под суд. Пять лет длилось следствие, в течение которых Остен-Сакен проживал в Петербурге в крайней нужде.

В предвидении войны с Наполеоном в 1812 г. по повелению Александра I следствие было прекращено, и бывший подследственный получил корпус в 3-й армии генерала от инфантерии А.П. Тормасова, с которым и вступил в Отечественную войну. В 1813 г. он был награжден орденом Св. Александра Невского.

В ходе заграничных походов корпус Остен-Сакена вошел в состав армии прусского фельдмаршала Г.Л. Блюхера и отличился при Кацбахе, Лейпциге и под Бриенном. Государь словно компенсировал прежнее недостаточное внимание власти к полководцу и наградил его за каждое из этих сражений: за первое возвел Фабиана Вильгельмовича в генералы от инфантерии, за второе удостоил ордена Св. Георгия 2-й степени, за третье — ордена Св. Андрея Первозванного. Причем в последнем случае император не удержался от выражения особой чести, возложив на главного виновника успеха свои личные орденские знаки.

Когда 19 марта 1814 г. союзники вступили во французскую столицу, именно барон Остен-Сакен был назначен ее генерал-губернатором.

В этих строках А.С. Пушкин отразил бурю чувств, охвативших многих русских в мстительном желании заставить Париж разделить участь сожженной Наполеоном Москвы. Этому воспротивился в первую очередь Александр I, великодушием и милосердием желавший покончить с многолетней враждой народов, и генерал Остен-Сакен полностью разделял такие устремления. Строго следя за общественным порядком в городе, пресекая недружественные проявления со стороны тех же прусаков, которые не были столь лояльны к французам, заботясь о госпиталях для раненых наполеоновских солдат и офицеров, Фабиан Вильгельмович приобрел невиданную любовь и признательность парижан. Должное внимание генерал-губернатор отдавал и красоте прекрасных француженок. «И этот славный г-н Сакен с его столь нежным сердцем», — так отзывался о нем поэт П. Беранже.

В те дни можно было наблюдать такую характерную картину: если русский генерал опаздывал к началу оперы, то после его появления в ложе публика требовала начать заново с увертюры, чтобы он мог насладиться представлением полностью.

Когда в июне 1814 г. пришла пора передать военную власть в Париже национальной гвардии, городское правление поднесло Остен-Сакену золотую шпагу в бриллиантах в благодарность за то, что он «водворил в Париже тишину и безопасность, избавил его от излишних расходов, покровительствовал присутственным и судебным местам, и что жители, благодаря бдительности его, могли предаваться обыкновенным своим занятиям и почитали себя не в военном положении, но пользовались всеми выгодами и ручательствами мирного времени» [109]. Позднее столь же восторженные чувства вызовет у парижан русский генерал Михаил Воронцов, командовавший российским оккупационным корпусом (см. очерк о М.С. Воронцове).

В 1815 г. Остен-Сакен участвовал в повторном походе во Францию. В 1818 г. он получил назначение главнокомандующим 1-й армии с главной квартирой сначала в Могилеве, а затем в Киеве. Военачальник пришел на эту должность закономерно: не было секретом, что со знанием военного дела, огромным боевым опытом и незаурядным умом он соединял строгость и взыскательность по службе.

Занятый им пост был важнейшим в военной иерархии александровского и особенно николаевского правления, поскольку армия прикрывала западные и юго-западные рубежи страны. Находясь на этом посту до самого момента упразднения штаба армии в 1835 г., Остен-Сакен вошел в высшую элиту Российской империи: стал членом Государственного совета (1818), генерал-фельдмаршалом (1826), был возведен в графское (1821) и княжеское достоинство (1832), получил орден Св. Владимира 1-й степени (1830). В 1826 г. Николай I также назначил Фабиана Вильгельмовича шефом Углицкого пехотного полка, в котором тот служил еще при Екатерине II, и повелел впредь именовать эту воинскую часть полком графа Остен-Сакена.

Но даже это не уберегло старейшего полководца от интриг: киевский военный губернатор граф В.В. Левашов распространил слух, будто бы Николай I, упраздняя штаб 1-й армии, на самом деле желает избавиться от ее главнокомандующего. Узнав об этом, император немедленно уволил Левашова и пригласил Фабиана Вильгельмовича в Петербург в качестве, говоря современным языком, советника, консультанта. Такое предложение было не случайным. По отзыву генерала от инфантерии Н.Н. Муравьева-Карского, он даже в преклонном возрасте «при всей дряхлости своей, в дарованиях и правилах своих далеко превосходил всех первейших людей в государстве» [110].