Книга на книжной полке - Генри Петроски Страница 61

В последние десятилетия XX века, как замечает Николсон Бейкер, и в больших, и в маленьких библиотеках на место карточных каталогов пришли компьютерные (или по крайней мере остановили их рост) [399]. К концу века отчасти исполнилась и другая угроза: компьютеры заменили справочную литературу. Но компьютеры же стали причиной новых трудностей с местом для хранения. Например, в библиотеке моего университета компьютерные терминалы занимают все больше пространства, но и бумажные справочники никуда из него не делись. Многие из старшего поколения читателей предпочитают иметь дело только с бумажной книгой. Какие-то шутники назвали компакт-диск «новым папирусом» [400]; некоторые считают, что он обозначает новую эру в истории человечества — CD, по аналогии с BC («до нашей эры») и AD («наша эра») [401].

Действительно ли в будущем компьютеризированные базы данных заменят традиционные книги, пока остается только гадать. Следующие несколько десятилетий покажут, отвергнет ли поколение, выросшее в компьютерную эпоху, бумажные книги в пользу электронных. Если это случится, то по крайней мере некоторые библиотеки, скорее всего, отсканируют свои собрания и переведут в цифровой вид, а все новые книги будут поступать в них на компакт-дисках или в других электронных форматах. Такой сценарий означает, что на полках вновь станет много свободного места: старые бумажные книги будут понемногу приходить в негодность и списываться, а новых будет поступать мало. Хранение компакт-дисков одинакового размера — это просто мечта для таких библиотекарей, как Фремонт Райдер.

Возможен и другой сценарий: победит электронная книга, и тогда книги будут скачиваться из интернета. В то же время может случиться так, что цифровая сеть и подключенные к ней терминалы достигнут потолка своих возможностей, когда рост компьютерной памяти дойдет до предела, а электронный трафик окажется парализованным из-за использования электронной почты и всемирной паутины. Если такое произойдет, то, скорее всего, возникнет движение за сохранение старых книг в прежней форме, а то и за возвращение к печати новых бумажных книг: это будет лучше, чем забивать интернет все большим количеством информации. При таком сценарии старые книги вряд ли будут выдаваться на дом: великую экспансию компакт-дисков переживет так мало экземпляров каждой книги, что они станут такой же редкостью, как сегодня манускрипты.

Невзирая на все потенциальные сложности, электронная книга, которая обещает вместить все книги на свете, в глазах некоторых провидцев остается в центре любого прогноза на будущее. Но вдруг какой-то электромагнитный катаклизм или сумасшедший хакер полностью уничтожат электронную память центральных библиотек? Придется откапывать на книжных кладбищах антиквариат — печатные издания мертвых книг, и сканировать их заново. Но когда старинные тексты будут переводить в электронный вид, то понадобятся древние книги, сохранившиеся в книгохранилищах, вход в которые, наверное, будет охраняться так же, как въезд в Форт-Нокс. Дальнейшая эволюция книжных полок потребует подсоединения их к электропроводке для связи с компьютерами. Весьма вероятно, что книги будут электронно «прикованы» к своим секциям в стеллажах, и поэтому столы в библиотеках будут установлены перед каждым шкафом: оцифровывать их библиотекари или читатели смогут при помощи портативных компьютеров и сканеров — на расстоянии телефонного шнура или компьютерного кабеля. Скорее всего, проходы между стеллажами расширят, чтобы люди могли в них сидеть за столами. По крайней мере на какое-то время инфраструктура информационного хайвея вновь будет напоминать о средневековой библиотеке, расположенной в монастырской башне на крутой горе.

своем «Филобиблоне» Ричард де Бери писал об «изящных, благоуханных книжных полках» Парижа [402]. Пятью столетиями позже в кругах книголюбов по-прежнему восхищались французами, этими «учителями Европы»: так их называли в одном викторианском сборнике полезных советов [403]. В тот сборник вошли, в частности, и советы «коллекционеру-любителю» о том, как ухаживать за книгами:

Был один библиофил, говоривший, что мужчина может любить лишь одну книгу — ту, что читает сейчас. Каждую свою новую пассию он носил в чудесном кожаном чехле. Иные, у кого книг мало, хранят их в длинных ящиках со стеклянными дверьми, которые можно переносить с места на место так же просто, как идолов Лавана. Но любителю, который не только боготворит свои книги, но и читает их, нужны вместилища большего размера: мы полагаем, что и открытые дубовые шкафы для современных авторов и книг в современных переплетах, и закрытый armoire для книг редких и дорогих будут наилучшим образом хранить его сокровища. Его полки будут уменьшаться в высоте — от самых нижних, где легко можно поместить большие тома ин-фолио, до верхних, где на уровне глаз стоят эльзевиры. Хорошо, когда верхняя полка защищена от пыли кожаной бахромчатой полосою [404].

«Длинные ящики со стеклянными дверями» — это, конечно же, собранные из нескольких отдельных полок книжные шкафы адвокатов и барристеров, которые стали популярны в Викторианскую эпоху, благодаря чему век спустя они стоят очень дорого. (Нам с женой посчастливилось приобрести прекрасный набор таких шкафов, отделанных шпоном из тигрового дуба, с ножками в виде лап с когтями, до того, как они вновь вошли в моду; я действительно переносил полку за полкой с места на место вместе с книгами. К сожалению, большинство этих полок рассчитаны на книги малых форматов, популярные в XIX веке, а не на формат ин-октаво, составляющий большую часть книжной продукции конца XX века. В наши дни такие шкафы снова выпускают, но уже осовремененные, с прямыми линиями, листовым стеклом, на плоских ножках; хранят в них что угодно — от книжек в мягких обложках до компакт-дисков и видеокассет.)

Книги «редкие и дорогие» были чаще всего старинными, так что викторианский совет хранить их в закрытых армариях казался весьма уместным. Что до эльзевиров, то это были малоформатные тома, которые можно было «легко уместить в карман» и таким образом «пронести» в дом, где не все домочадцы одобряли растрату семейного бюджета на заполнение шкафов книгами [405]. Эльзевиры — фамилия голландской династии печатников, работавших с конца XVI века; они прославились своими «пиратскими» изданиями в формате дуодецимо. Особенно хорошо у них шла торговля переводами с французского: копирайт в то время пребывал в зачаточном состоянии [406]. Об этих маленьких книгах, получивших свое название в честь публикаторов, говорили: «прелестные, но набраны слишком мелко» [407]. Наконец, «кожаная бахромчатая полоса», предохранявшая книги от пыли, также служила для того, чтобы скрывать ломаную линию верхушек книг: такая линия получалась, когда книги разных форматов ставили в один ряд с одинаковыми эльзевирами. Даже сегодня этот «эффект небоскребов» раздражает многих книголюбов [408].