Игра королей - Дороти Даннет Страница 63

Разговор, принимавший опасный оборот, был переведен на болезни, потом на травы, в которых старая дама хорошо разбиралась и о которых могла рассказывать увлекательно, хотя и со своей обычной кислой миной.

Мариотта слушала с большим интересом, чем сама ожидала. Агнес откровенно скучала, сидя поблизости от беспробудно спящего Кавалла, и развлекалась тем, что кончиком туфельки ерошила ему шерсть. Ее участие в разговоре было минимальным. Потом Сибилла прикинула, сколько времени еще остается до прихода сэра Эндрю, встала и, слегка подтрунивая, спросила, в каких потайных камерах хранятся рецепты.

В голосе леди Хантер снова послышался холод.

— Если бы вы были прикованы к постели, как я, то тоже не раскидывали бы где попало записи, касающиеся ваших дел, чтобы слуги не смогли их прочесть. Рецепты мои, как я уже говорила, стоят денег, и хранить их следует бережно. Ключи за вашей спиной.

Сибилла удалилась, а вернувшись через порядочное количество времени, избавила Мариотту от ужасающего допроса по поводу состояния постельного белья в Мидкалтере. Но Сибилла принесла с собой книгу рецептов, которая помогла им безопасно скоротать время до приезда сэра Эндрю.

Мариотта, глядя на Хантера, нашла еще множество аргументов в его защиту. Она и раньше знала его как человека доброго и отзывчивого, надежного и порядочного. Никто, глядя на его красивые руки и прекрасную осанку, не мог бы сказать, что он лишен привлекательности. Бедный Денди.

Вечер заканчивался. Старая больная дама рано отходила ко сну. Все стали разбредаться по своим комнатам, но прежде Мариотта сумела переговорить с Эндрю наедине.

Он усадил ее перед камином в своем кабинете.

— Две минуты, а потом я отправлю вас в постель. Значит, вы наконец преподнесли Ричарду новость?

— О ребенке? Да, и с великолепными результатами. Вот уже неделю с будущей матери нового Калтера пылинки сдувают.

— А подарки продолжают приходить?

Мариотта кивнула и коснулась нитки отборного жемчуга у себя на шее.

— Просто появляются у меня в комнате. — Она нервно хихикнула. — Лаймонд не может знать о ребенке. Что же мне делать? Вернуть их я не могу.

Сэр Эндрю подошел к огню и ногой поправил бревно в камине.

— Мариотта, примите мой дружеский совет — расскажите Ричарду. Я готов сделать все, что в моих силах, но как будет чувствовать себя Ричард, когда узнает, что вы прежде всего доверились не ему, а человеку, не принадлежащему к вашей семье, пусть вы и сделали это с самыми благородными намерениями? А дело с Лаймондом обстоит очень серьезно. Расскажите все Ричарду, дорогая. Что вы потеряете? Драгоценностей у вас и так хватает — и вы, как никто, имели случай убедиться в том, что представляет собой Хозяин Калтера. — Сэр Эндрю пристально посмотрел в лицо молодой женщины. Та, играя жемчужной ниткой, ответила:

— Денди, но ведь он довольно привлекателен. Если бы из-за одной-единственной ошибки, совершенной столько лет назад, он не стал изгоем…

— Одной-единственной? Вы знаете, сколько человек погибло и сколько было взято в плен в сражении при Солуэй-Мосс? — воскликнул Хантер с неожиданной яростью. — Знаете ли вы, сколько он шпионил для Англии до этого? А когда секрет выплыл наружу, его спрятали в Лондоне и потом в Кале, спасая от виселицы. Когда его поймали французы, а потом освободил Леннокс, он служил Уортону и Ленноксу, пока те не поняли, что он и их водит за нос, и ему пришлось стать наемником за границей. Расскажите все Ричарду, и чем скорее, тем лучше. Пусть Ричард сам займется Лаймондом. Мы оба хотим всего лишь, чтобы вы были спокойны и счастливы.

Еще мгновение Мариотта играла жемчугом. Потом она встала так резко, что Хантер даже отступил на шаг.

— Неужели нет другого способа решить дело, кроме как стравить их друг с другом? Впрочем, Бог с ним. Но я сильно сомневаюсь, что кто-нибудь будет спокоен и счастлив, если Ричард узнает об этой истории… — заключила Мариотта.

2. КОНЬ КОРОЛЕВЫ НЕ НАХОДИТ СЕБЕ МЕСТА

В гостиной Богл-Хаус на круглом кипарисовом столе лежало письмо.

Кристиан знала, что письмо лежит там. Оно не давало ей покоя, к нему все время возвращались ее мысли. И никто не был счастлив больше Кристиан, когда ночью двадцать третьего числа во дворе началась суматоха: леди Сибилла, лорд и леди Калтер, Агнес Херрис и вся их многочисленная свита прибыла в Стерлинг.

Агнес воскликнула, влетая в комнату:

— Еще одно письмо? От Джека?

— От Джека? — повторила леди Сибилла, оборачиваясь.

— От Джека Максвелла. Я написала ему, что на Рождество мы будем в Стерлинге. — Она сломала печать и прочла письмо стоя. — Кристиан! Он просит ответить как обычно, но говорит, что сам может приехать прежде, чем я получу ответ… Он собирается приехать в Стерлинг!

— Он пишет все это по-английски? — настороженно спросила Кристиан.

— Да, самым простым и понятным образом. Слушайте! — пригласила Агнес.

Кристиан выслушала, благодаря Бога за то, что Агнес так привержена к стихотворству, что не находит ничего странного в цветистых метафорах, которыми пестрит послание. Корреспонденту удалось, поняла Кристиан, встретиться с одним из тех двоих, которых он должен был увидеть, и теперь он собирался отыскать второго. Подходящий момент, чтобы прекратить переписку, порвать эту тонкую нить. Итак, любопытный, мучительный эпизод в ее жизни подходил к концу. Джонни Булло, прежний союзник и посланник, тоже, казалось, избегал ее. Одно было несомненно: каковы бы ни были намерения писавшего, переписка эта совершенно преобразила леди Херрис.

В эту ночь шел снег, и Стерлинг перед Рождеством проснулся, весь укутанный белым.

Восхищенная снегом, смягченная красотой природа, Мариотта рано пошла искать мужа и обнаружила, что Ричард уже ушел из дому неизвестно куда. Когда она делилась своим недоумением со вдовствующей леди, в голову внезапно пришла одна мысль. Мариотта тут же направилась к французскому шифоньеру Сибиллы, вытащила верхний ящик и обнаружила, что тот пуст.

— Она исчезла! — вскрикнула жена Ричарда; ее фиалковые глаза почернели. — Исчезла перчатка, которую нашли, когда Ричард был ранен. Он взял ее. Перед самым Рождеством. И никому не сказал ни слова — наш благородный, невозмутимый, хладнокровный герой сам хочет поймать Лаймонда.

Калтер и в самом деле взял перчатку, но унес ее недалеко.

Канитель, которой была украшена перчатка, вероятно, была изготовлена ювелиром, а поскольку Ричард так или иначе собирался в этот день к Пэти Лидделу — забрать миниатюрный портрет своей матери, — то прихватил с собой перчатку и ушел из дому очень рано, чтобы вернуться до того, как Мариотта его хватится.

Пэти еще спал. Ричарду пришлось долго стучать, прежде чем из окна верхнего этажа высунулась голова и Пэти прокричал сонным голосом: