Шпион на миллиард долларов. История самой дерзкой операции американских спецслужб в Советском Союзе - Дэвид Хоффман Страница 63

Его стол в институте находился в большом зале на пятом этаже. Там, кроме него, сидели еще двадцать четыре человека. С высокого потолка свисали флуоресцентные лампы. Прямо перед ним и боком к нему сидели две женщины. На его столе стояли два телефона, один для внутренних звонков (номер 159), другой городской; лежали бумага для заметок, блокнот со списком задач, которые предстояло решить, блокноты для черновиков и справочники по радарам. В одном ящике стола лежали графики работы и копии официальных писем, которые Толкачев отсылал в другие институты. В другом ящике хранились электронные узлы и детали, необходимые для контрольной проверки оборудования, над которым он работал.

Уходить в обеденный перерыв домой, засунув секретные документы во внутренний карман пальто, Толкачеву было легко и приятно. В 1981 году на московских центральных улицах было не много машин. Часто он, выйдя из института, срезал путь, проходя насквозь кварталы многоэтажек с их внутренними дворами и сквериками. Миновав детский сад и игровую площадку, он сворачивал в узкий Новопресненский переулок. Потом шел по тихому Волкову переулку вдоль ограды зоопарка, за которым виднелась его высотка. Чтобы дойти до дома, ему было достаточно двадцати минут. В обеденное время в квартире никого не было. Он доставал фотоаппарат Pentax, прикреплял его к спинке стула, размещал рядом лампу и снимал копии с документов.

В один из таких дней в 1981 году Толкачев повел себя беспечно. Обычно он по окончании работы засовывал камеру и зажим на антресоли, где их не было видно. Но в этот раз в спешке оставил их в ящике стола. Наташа обнаружила их и сразу догадалась, чем занимается Адик. Когда они остались одни, она потребовала объяснений.

Наташу волновал не ущерб, который будет нанесен советскому государству. Она ненавидела систему еще больше Адика. Она боялась за них. Она не хотела, чтобы ее семья пострадала так, как пострадали ее родители. Она не хотела навлекать на семью гнев КГБ.

Толкачев признался ей во всем. Наташа потребовала, чтобы он прекратил этим заниматься, чтобы пожалел семью, и он пообещал ей все бросить. Но свое слово не сдержал {257}.

Дэвид Ролф не встречался с Адольфом Толкачевым восемь месяцев. Толкачев не включал свет на кухне — сигнал, который он должен был подать, чтобы показать, что в запланированные даты готов встречаться. Окно на кухне оставалось темным. 10 ноября 1981 года — это была дата следующей встречи — Ролф отправился в назначенное место, в парк неподалеку от дома Толкачева, и с облегчением увидел его ждущим у фонтана. Было довольно холодно. Ролф быстро сбежал по каменным ступеням и тепло поприветствовал Толкачева. Лицо Толкачева просветлело, он сказал, что купил машину и жестом предложил Ролфу пойти и посмотреть на нее.

Движущийся автомобиль — рискованное место для встречи с агентом: Ролф не смог бы контролировать их маршрут. Припаркованная машина — тоже не лучший вариант: она может привлечь внимание любопытного прохожего или милиционера. Не стоило забывать и о дружинниках — организованных властями отрядах, патрулировавших улицы. Они не всегда готовы были проявить бдительность, но дружинник с красной повязкой на рукаве мог постучать в окно машины и потребовать документы. И все же не стоило огорчать Толкачева, который говорил о машине почти с детским возбуждением. И они пошли к автомобилю, разговаривая на ходу, наверстывая пропущенное время {258}.

Когда Ролф заговорил о молчании Толкачева в последние месяцы и сказал, что резидентура следила за светом на кухне, Толкачев перебил его. Он сказал, что не готов был встречаться в сентябре, а в октябре был готов и подал сигнал, припарковав свою машину рядом с рынком, как предлагал Ролф. ЦРУ выдало ему карту и инструкции насчет этого места, обозначенного как “Машина”: встать напротив рынка между 12.45 и 13.00, припарковавшись задом к обочине, и пятнадцать минут походить по рынку {259}. Толкачев точно выполнил инструкции, но Ролф не появился. Толкачев счел, что дело в инциденте, о котором он прочел в газетах. В сентябре КГБ застал советского гражданина во время встречи с американцем и обвинил американца в шпионаже. Ролф знал об аресте: резидентура и вправду потеряла агента, а оперативника выслали, но он заверил Толкачева, что это не было причиной. Просто Ролф не думал, что площадка “Машина” будет задействована раньше ноября, и не проверил ее. Он извинился за путаницу {260}.

Они дошли до компактных “жигулей” Толкачева, втиснутых между плотно припаркованными машинами, и залезли внутрь. Толкачев сел за руль. Ролф подумал, что это не самый удачный шаг, но у них было много дел. Толкачев был расслаблен, в хорошем настроении и, похоже, был настроен говорить. Вскоре Ролф с облегчением заметил, что окна запотевают. Их встречи обычно так и начинались: Толкачеву, жившему в постоянном напряжении, не с кем было поговорить, кроме своего куратора. Ему нужна была разрядка {261}.

Толкачев передал Ролфу 23 кассеты с пленкой — меньше, чем в прошлый раз, но на них могли быть сотни страниц секретных документов. Одна из камер Pentax барахлила, и он вернул ее. Ролф в обмен выдал ему запасной фотоаппарат, который прихватил, вспомнив о шести пустых катушках пленки в марте. Также он вручил Толкачеву новые стереонаушники, музыку для сына и пакет с 32 400 рублями.

Ролф рассказал, что принес Толкачеву новое надежное устройство связи, которое называли IOWL — временная односторонняя линия. В систему входили обычный коротковолновый радиоприемник, маленький электронный прибор под названием “демодулятор” и одноразовые шифроблокноты. Настроившись на определенную короткую волну в определенное время и подключив демодулятор, Толкачев мог получать и читать шифрованные сообщения. Устройство его, похоже, заинтересовало. Еще в одном из первых писем в ЦРУ он предлагал использовать для передачи секретных сообщений модифицированное радио {262}.