Генри Морган - Виктор Губарев Страница 64

Корсарами, оперировавшими в Южном море, командовал капитан Роберт Сирл — тот самый, который отличился набегами на принадлежавший голландцам остров Тобаго в 1665 году и на испанский город Сан-Аугустин (современный Сент-Огастин) во Флориде в 1668 году. Морган не смог простить Сирлу, что он упустил галеон с сокровищами, и в дальнейшем никогда больше не оказывал ему содействия.

Тем временем люди, отправленные в Сан-Лоренсо, вернулись в Панаму с хорошей новостью. По их словам, два судна, вышедшие на поиски добычи, встретились близ устья реки Чагрес с испанским кораблем. Когда они начали преследовать его, капитан корабля, увидев над крепостью испанские флаги, опрометчиво решил войти в гавань. Там его и захватили. В трюмах призового судна обнаружили большое количество продовольствия, что привело сидевших на голодном пайке флибустьеров в совершенный восторг.

Узнав, что Сан-Лоренсо по-прежнему остается в руках его людей и гарнизон крепости в достаточной мере обеспечен продуктами питания, Морган решил не спешить с уходом из Панамы. «В то время как часть пиратов грабила на море, — свидетельствует Эксквемелин, — остальные грабили на суше: каждый день из города выходил отряд человек в двести, и, когда эта партия возвращалась, ей на смену выходила новая; все они приносили большую добычу и приводили много пленников».

Данная информация подтверждается и другими источниками. Как писал Фрогг, «наши люди уходили группами иногда в 100, иногда в 40, иногда в 10 человек и каждый день захватывали пленных, но при этом ни разу не встретились с врагом лицом к лицу».

О пассивности испанцев сообщает и Морган. В своем отчете он отмечал, что его летучие отряды уходили на 20 миль в горы к северу и северо-востоку от Панамы, не встречая при этом никакого сопротивления. Да и сами испанцы признавали, что корсары перемещались по их стране с такой свободой, «словно они находились в Англии».

Эксквемелин, как обычно, описал невероятные насилия, которым подвергались захваченные в плен местные жители: «…чего только не приходило в голову пиратам, когда они допытывались у всех без исключения пленников, где спрятано золото. Пиратам удалось отыскать где-то за городом одного старика. На бедняге было отличное платье и шелковые штаны, и на поясе у него висел ключ из чистого серебра. Пираты спросили у него, где тот сундук, от которого этот ключ. Он ответил, что у него нет никакого сундука… Пираты не могли добиться от него никакого признания и избили так, что вывихнули обе руки, его глаза вылезли наружу, словно яйца. Поскольку он продолжал отпираться, его привязали за половой орган и стали снова бить; один из пиратов отрезал ему нос, другой ухо, третий подпалил кожу… В конце концов, когда он уже потерял дар речи и пиратам надоело его мучить, беднягу отдали на растерзание негру, который его пронзил копьем. Подобных жестокостей они натворили очень много. Пираты не давали пощады даже монахам, хотя и не рассчитывали получить с них деньги; они просто убивали всех подряд. Женщин тоже не щадили, кроме тех, с кем им хотелось позабавиться… Пираты вытаскивали женщин из церкви, где они находились, чтобы якобы дать им возможность умыться, а потом делали, что хотели: их истязали, били, морили голодом, подвергали различным пыткам. Морган, как генерал, должен, казалось бы, дать пример достойного обращения с пленницами, однако он сам был не лучше других, и, если привозили хорошенькую женщину, он сразу же творил с ней всяческие бесчинства. Весьма кстати поведать здесь читателю историю одной женщины, стойкость которой вошла в легенду.

Пираты, возвращавшиеся с моря, привезли с собой с островов Товаго [Табога] и Тавагилья [Табогилья] группу пленных, и среди них была жена одного богатого купца, молодая и красивая. Я не стану описывать ее красоту, а только скажу, что и в Европе краше не было и нет никого. Ее муж отправился в Перу с товарами, и она скрывалась от пиратов со своими родственниками… Как только ее привезли к Моргану, он тотчас же приказал отделить ее от ближних и поместить вместе с рабыней в особые покои, хотя эта женщина со слезами на глазах молила оставить ее вместе со всеми. Он приказал дать ей все, что нужно, и послал ей к ужину блюда с собственного стола, хотя пищу ей и готовила рабыня. Сперва эта женщина сочла все эти знаки внимания проявлением благородного нрава Моргана, и она была очень удивлена этим и решила было, что пираты вовсе не такие злодеи, как о том ей говорили другие испанские женщины… Морган каждый день заходил в церковь, где содержались пленники, и проходил мимо помещения, где находилась эта женщина, здоровался с ней и иногда даже занимал разговором (он довольно хорошо говорил по-испански); Морган обещал дать ее друзьям и родственникам свободу, — словом, все шло, казалось бы, как подобает. Так продолжалось три дня, а затем он попытался ее обесчестить и предложил ей стать его наложницей, за что посулил разные драгоценности. Женщина эта была весьма добродетельна, она его поблагодарила и сказала, что находится в его власти; но сперва она думала, что он человек порядочный, и не предполагала, будто его благородству скоро придет конец; она сказала, что представить себе не может, как это у него появилась такая мысль, тем более что командиру столь сильного войска не следует подобные требования предъявлять к человеку, жизнь которого полностью в его руках. Эти слова не могли угасить все более и более распалившегося вожделения Моргана, он еще настойчивее стал добиваться своего, обещая ей возвратить все потерянное богатство… Но она отклоняла все его предложения со всей учтивостью, на которую только была способна. Однако Морган, не добившись ничего по-хорошему, решил применить силу, но она сказала, что достанется ему только мертвой. После этого она окончательно умолкла. В конце концов сопротивление этой женщины так разозлило Моргана, что он приказал перевести ее в другое помещение и запретил кому бы то ни было приходить к ней. Он приказал также отнять у нее платье и давать лишь столько пищи, чтобы она не умерла с голоду. Но она нисколько от этого не опечалилась и проявляла такую же стойкость, моля Бога, чтобы он дал ей силы выдержать издевательства Моргана. Но Морган обращался с ней невероятно жестоко под тем предлогом, что она якобы переписывается с испанцами и однажды будто бы послала к ним раба с письмом. Я никогда не предполагал, что женщина может вести себя с такой стойкостью; сам я ее не видел и не беседовал с ней, хотя изредка тайно приносил ей немного еды. Скажу еще, что она испытала затем много бед не только от врагов, но и от своих друзей».

Можно ли верить этому рассказу Эксквемелина? Сам Морган всегда отрицал свое участие в издевательствах над пленными. Главный хирург экспедиции Ричард Браун, который никогда не скрывал жестоких подробностей флибустьерских деяний, говоря об адмирале, признавал, что «он был достаточно благороден в отношении побежденного врага».

В «Правдивом отчете…» пребывание флибустьеров в Панаме описано предельно кратко:

«Здесь, в этом городе, мы провели двадцать восемь дней, совершая постоянные вылазки на врага по суше в радиусе около двадцати лиг, не получив ничего, кроме одного выстрела в нас из мести, хотя мы захватили в это время около трех тысяч пленных разного сорта, а также задержали барки, крейсируя в Южном море и вывозя пленных с Тобоги [Табоги] и других островов близ того побережья, на которые испанцы бежали вместе со своими семьями».