Вся моя жизнь - Джейн Фонда Страница 64

Она поведала мне обо одном генеральном директоре, который просил капать ему на грудь горячим воском во время секса; другому нравилось, когда сразу несколько девушек вонзают в него булавки. Некий священник потребовал, чтобы девушка присела на корточки над кошачьим туалетом; один политик держал в ванной удава и кончал, только когда до смерти перепуганная девушка с криком выскакивала оттуда. Об этом последнем персонаже я еще долго думала.

Несколько раз я ходила вечером с девушками в клубы, где они обычно встречались со своими сутенерами и куда сутенеры подгоняли новых девиц. За всё время таких вылазок ни один сутенер ни разу не попытался меня зацепить. В их равнодушии я усмотрела признак того, что не подхожу на роль Бри Дэниел. И хотя я понимала, что где-то есть, наверно, “шлюхи с золотыми сердцами” вроде героинь романов и кино, у тех, кого я видела, по вполне понятным причинам сердца были каменные. Я понимала, что, если Бри будет столь же цинична и проста, как эти женщины, хорошего фильма не получится. Но как я могу пойти против правды? Это всё решило. Я попросила Алана Пакулу, моего режиссера, о встрече.

– Алан, вы совершаете чудовищную ошибку, – сказала я. – Я не гожусь на эту роль, я никак не смогу ее сыграть. Даже сутенеры понимают, что девушка по вызову из меня нулевая.

Я предъявила ему список актрис, которые лучше меня подошли бы на роль Бри, начиная с моей подруги Фэй Данауэй.

– Алан, Фэй – идеальная актриса на роль Бри! Пожалуйста, верните мне мой контракт. Я просто не справлюсь с этой работой.

Алан только рассмеялся и заявил, что я сошла с ума. Эту историю он потом много раз пересказывал своим студентам – полагаю, в качестве примера того, как из-за собственных комплексов актер может перестать соображать. По мнению моей подруги Салли Филд, тревожность и повышенная эмоциональность входят в процесс подготовки к новой роли – ты как бы сбрасываешь защитные покровы и становишься пористой, как губка, и в тебя проникает новый характер. С этой точки зрения беспокойство – обязательная стадия трансформации, когда ты уже не совсем ты, но еще и не кто-то другой.

Пока снимался “Клют”, Ванесса и Дот жили со мной, и у нас вошло в привычку ходить по выходным в зоопарк и кататься на карусели в центральном парке. Ванесса была живым, очаровательным ребенком с сипловатым, довольно громким голосом. В свои два года она отлично умела дать мне понять, что папа, от которого она унаследовала необычный разрез глаз, нравится ей больше. Я не могла винить ее, так как и сама предпочитала отца маме. К тому же я с сожалением вынуждена признаться, что не слишком преуспела по части родительских обязанностей. Моя работа тут была ни при чем. Просто дома я как бы отсутствовала. Для меня моделью поведения служили мои папа с мамой, но теперь всё зависело от меня, а я пока не научилась оставлять свои “дела” за дверью.

Раз уж мне предстояло играть эту роль – к добру или к худу, – я стала думать, как передать разные стороны характера девушки по вызову, как показать ее ожесточенной, несентиментальной, но и не вовсе бесчувственной, и тогда вспомнила тех проституток, с которыми познакомилась еще в Париже благодаря Вадиму. Иногда я замечала у них проблески таланта – и надежды. Вот оно! Бри не будет проституткой, которая мечтает выбиться в актрисы или модели. Она должна быть актрисой, причем одаренной, но ей необходимо было платить за актерские курсы и съемную квартиру, и жизнь подтолкнула ее к проституции ради заработка (Бри, в частности, пережила насилие в раннем возрасте и вследствие этого сознавала, что должна сама о себе позаботиться). Как только я это поняла, кризис миновал. Похоже, дело двинулось. У нас с Аланом установилась полная гармония, будто в туре вальса с идеальным кавалером. Я полюбила его всей душой.

Своего партнера по фильму, Дональда Сазерленда, я тоже полюбила. Худой и длинноногий, с несколько виноватым видом и мировой скорбью в голубых глазах, он казался мне ужасно привлекательным. В нем было что-то от английского джентльмена из прошлых времен. Очень удачно, что мы подружились еще за несколько месяцев до начала репетиций, когда вместе занимались благотворительной деятельностью в пользу антивоенного движения “Джи-Ай”.

Съемочный павильон нью-йоркской киностудии оформили как квартиру Бри, и Алан, по моей просьбе, устроил так, чтобы я могла ночевать там, – для меня даже оборудовали ванную с унитазом. Я лежала ночью на кровати Бри в жутковатой тишине, и в моем воображении постепенно вырисовывалась обстановка, в которой она должна была жить. Ни у девушек, ни у одной из мадам я не видела дома книг или домашних животных. Но Бри, решила я, любит читать – пусть не Достоевского, а женские романы, книги по домоводству и тогдашний астрологический бестселлер “Знаки Зодиака”. И у нее будет кошка, такая же одиночка, как и сама Бри. Я вспомнила одну актрису с курсов Ли Страсберга, которую периодически вызывали в Вашингтон развлекать президента Кеннеди, и подумала, что Бри тоже могла бы это делать, поэтому повесила на холодильник фотографию Кеннеди с автографом. Я понимала, что Бри не должна употреблять тяжелые наркотики, – травку можно было бы покурить, но большего ее самоконтроль не допустил бы.

По сценарию Бри посещала психотерапевта – мужчину. Однако, когда начались репетиции, я поняла, что Бри ни за что не открыла бы душу мужчине, и попросила Алана поменять этот персонаж на женский. Дважды мне просить не пришлось. Кроме того, я предложила снимать эпизоды у психотерапевта в последнюю очередь, когда я постигну все тонкости характера Бри, и тогда, сказала я Алану, в этих сценах мне хотелось бы импровизировать. Алан принес мне книги по психологии проституции, и мы с ним много беседовали о том, как половая идентичность влияет на представления о власти и самоконтроле, и о том, как трудно женщинам, пережившим насилие в детстве (чаще всего со стороны родственников и друзей семьи), решиться потом на близкие, доверительные отношения с другим человеком. Я понимала, что наедине с клиентом Бри должна была сама контролировать ситуацию.

Один из моих любимых эпизодов в “Клюте” – это когда я с мужчиной, изображаю оргазм, а сама бросаю взгляд из-за его плеча на свои наручные часы. На этом месте женщины в зрительном зале всегда хохочут. В другой сцене детектив Клют просит Бри пойти с ним в морг и посмотреть, нет ли на фотографиях убитых женщин ее пропавшей подруги. Алан организовал для меня экскурсию в настоящий городской морг, где мне показали документы из уголовных дел. У меня перед глазами до сих пор стоят те цветные фотографии – сотни женщин с множественными ранами и кровоподтеками, убитых мужьями, любовниками, клиентами. Мне пришлось извиниться и выйти, а в туалете меня вырвало. Я и раньше догадывалась, что случаи насилия по отношению к женщинам – не редкость, но, пока не увидала все эти лица, до меня это не доходило в полной мере. Эпизод в конце фильма – встреча Бри с убийцей – сделан под впечатлением от того визита в морг.

Бизнесмен в дорогом костюме (его блестяще сыграл Чарльз Чоффи), сидя передо мной, дает мне прослушать магнитофонную запись, и я слышу голос своей пропавшей подруги – с такими призывными интонациями проститутки обычно обращаются к клиенту при первом знакомстве. Далее разговор переходит в более мрачное русло. Я слышу в женском голосе нотки усиливающегося страха и догадываюсь, что мой нынешний собеседник записал этот разговор за минуту-другую до того, как убил эту девушку, и что меня он тоже убьет.