Двенадцать минут любви - Капка Кассабова Страница 64

Я вглядываюсь в темный танцпол: он похож на чан с темным шоколадом, который медленно помешивается. Как во сне.

— Капка, — склонился Игнасио. — Ты пришла в танго, потому что была здесь иностранкой, так? Неприкаянной душой.

Я киваю.

— Ты думала, что здесь сможешь убежать от этого. Но обнаружила, что и в танго все иммигранты, обитающие на задворках и страстно желающие оказаться в центре.

— В центре чего?

— Водоворота, как ты это окрестила. Или мандалы.

— А что в центре мандалы?

Я понимаю, что сижу, уставившись на него в ожидании ответа.

— Ничего. Мандала не дает простых ответов. Это не похоже на традиционные религии. Поэтому все эти люди танцуют вокруг центра, движутся по направлению к нему, но никогда внутри него. Центр пуст. В центре есть одиночество, отчуждение, отсутствие корней… то, от чего мы бежим.

Меня трясет от озноба.

— Звучит безнадежно.

Он улыбается. Улыбка психоаналитика-юнгианца в три часа утра в темном танцевальном зале — странная штука.

— Нет, не безнадежно. Танцпол — священное место, где может случиться всякое — от тангазма и любви до исцеления, медитации и нирваны. Что же тут безнадежного?

Понемногу успокаиваюсь.

— Нирвана… ее стоит искать.

Он рассеянно кивает и на секунду напоминает сидящего Будду.

Одно не дает мне покоя: центр танго-вселенной не может быть пустым. Меня не устраивает подобное объяснение ни от Игнасио, ни от Карла Юнга, ни даже от Будды.

В свой последний день в Буэнос-Айресе я гуляю по залитой солнцем Плаза Доррего.

— А, Кап-ка! — Черный Пес приподнимается на своей подстилке. — Мне снилось, что ты придешь.

— Ты так говорил и в прошлый раз, два года назад.

Мы обнялись. Его загар стал еще темнее, морщины — еще заметнее, украшения — еще более затейливыми. Но улыбка и дреды остались прежними. Он походит на одного из красивых братьев Атауальпы Юпанки.

— Время ничто. Два года назад — все равно что вчера. И десять лет тоже. Десять лет назад ты переходила эту самую площадь. У тебя были длинные-длинные волосы, и ты сама не понимала, чего ищешь.

С удивлением смотрю на него, а он смеется:

— Все правильно! Ты меня тогда не знала, но я видел девушку, она могла быть родом откуда угодно, и она что-то искала.

Хуан закуривает косяк, я отказываюсь: хватит с меня зависимостей. Ну разве что маленькую затяжку:

— Как ты так… видишь людей?

Он пожимает плечами, щурясь от мягкого солнца поздней осени, бережно сжимает мои ладони. Otoño porteño.

— Я старый и больной. Я не понимаю танго и никогда в жизни не танцевал. Но я понимаю твой путь, ибо Черный Пес бредет той же дорогой — дорогой тех, у кого нет корней. Она длинная и тенистая. Но смотри, мы на Плаза Доррего.

На площади начинает звучать танго.

— Индеец, — говорит Черный Пес. — Должно быть, сегодня воскресенье.

Индеец и его компаньоны принимаются расстилать переносной танцпол. Солнце село, люди собираются на милонгу. Длинные волосы индейца собраны на затылке в конский хвост. Он начинает танцевать с какой-то иностранкой в туфлях на каблуках, та улыбается. Я наблюдаю за ним на почтительном расстоянии в течение десяти лет. Постоянно окруженный женщинами, он всегда один.

— Но ты благословенна, mi amor, — продолжает Черный Пес. — И я сейчас не с точки зрения религии говорю. Ерунда все это.

— А с точки зрения танго, — говорю я, слегка одурманенная дымом его косяка, а он смеется.

— Именно. Рано или поздно, но для тебя всегда восходит солнце, и ты излучаешь свет.

От смущения хихикаю и закашливаюсь.

— Ты, наверное, потеряла мандалу, которую я тебе подарил? — поглядывает на меня с хитрецой.

Снова удивленно киваю.

— На самом деле нет. Вот она, — Черный Пес рукой волшебника сотворил из проволоки новую. — А что в центре?

— Ничего?

— Как так ничего! — он трясет дредами. — В центре мандалы то, что едва ли кто видел.

— А именно?

— То, что не лжет.

— Да что же это такое?

— Успокойся, детка, — Черный Пес продолжает сдавливать мои ладони своими стальными пальцами. — Боль внизу твоей спины уходит. Меня это радует.

И добавляет:

— Совсем скоро ты найдешь то, что ищешь. Просто нельзя сдаваться.

Вернувшись в Эдинбург, я не возвращаюсь в Counting House. Мои двенадцать минут на исходе. Слишком много теней по углам и крови на полу — причем не только моей. Слишком много информации об этой деревне и ее жителях, чтобы спокойно пить из местного колодца. Я не могу исправить то, что сделали время и интриги со всеми нами.

Выражаясь языком психологии, мне бы хотелось думать, что мудрость вытеснила мои иллюзии. Но на языке танго мое нежелание вновь прийти на милонгу означает: что-то для меня закончилось. Именно на этой арене. Возможно, исчерпала себя та молодая, гладиаторша, активная девушка с карнавала, готовая всеми силами сражаться за право на веселые дружеские вечеринки. Теперь я хочу мира и стабильности, осязаемых вещей и настоящих друзей.

И все же, и все же… мне любопытно видеть изменения в мире танго с тех пор, как началось мое концентрическое путешествие вокруг танцпола. Просто на тот случай, если в будущем у меня появится внезапное желание отправиться потанцевать в другой город или даже страну — свободно и непринужденно.

И вот, вступая в различные интернет-сообщества и группы, я обнаруживаю сайт по поиску партнеров Tango Partner. Как только вижу на их сайте картинку — страстную пару, обнимающуюся на фоне греческой рыбацкой деревушки, — в голове начинают звонить колокольчики, напоминающие о танго-аде.

«Ты любишь танец, близкое объятие, музыкальные истории желания и близости, разговор без слов между тобой и партнером. После короткого знакомства с нашим онлайн-сообществом ты поймешь, как взаимная страсть может расцвести в восхитительный танцевальный роман!»

Спасибо, мне уже довелось испытать восхитительный танцевальный роман, и я знаю все о расцветающих страстях и кое-что об увядании. Но все равно любопытство побеждает, и я подписываюсь. В результате можно быть в курсе планов сорока тысяч других танцоров по всему миру и в соответствии с нужным ростом, стилем и уровнем обсессивно-компульсивного расстройства зарезервировать партнера или пятерых для следующего фестиваля, марафона, практиколонги или кемпа. Я никуда не собираюсь и, безусловно, не обсуждаю свои планы с участниками, просто, оставаясь онлайн, в течение недели получаю виртуальные кабесео от незнакомцев из итальянской Падуи, американского Альбукерке, польского Биелско, Боготы, с острова Лесбос, из Каира… так танцуют танго в начале XXI века.