Судьба династии - Александр Широкорад Страница 64

Лицо царицы покрылось большими красными пятнами.

— А Царь и есть Отечество! — вскричала она.

В этот момент вошёл Николай II, и Александра Фёдоровна заявила ему:

— Феликс — законченный революционер!

Как писал в своих воспоминаниях Юсупов: «Государь ничего не ответил, да и сама императрица не могла не признать, что кому как не ей знать, что не все мужчины созданы для государственной службы».

В конце концов, чтобы «не дразнить гусей», Феликса отправили в Лондон, где он поступил в Оксфордский университет. Но чтобы не быть связанным ученической дисциплиной, Феликс предпочёл стать вольнослушателем.

В Лондоне Юсупов близко сошёлся с семьёй опального великого князя Михаила Михайловича. Феликс писал матери: «Пишу тебе, только что вернувшись с завтрака от гр. Торби. Миш-Миш не было, он на охоте. После завтрака мы поехали на выставку русских художников. Очень интересная. Так было приятно поговорить по-русски. Дети гр. Торби говорят отвратительно, по-моему, это очень стыдно. Мальчик удивительно хорошо рисует и у него прямо страсть бегать по галереям… Гр. Торби в этот раз была гораздо любезнее и просила меня почаще приезжать и привозить товарищей. В следующий term [семестр (англ.)] она хочет устраивать танцевальное утро, чтобы обучать своих детей».

Обратим внимание, сын пишет матери только о младшем двенадцатилетнем Михаиле, как-то забывая о пятнадцатилетней Надежде и восемнадцатилетней Анастасии. Между тем «танцевальные утра» устраивали совсем не для мальчика.

Прошло несколько недель, и Феликс вновь пишет маме: «Завтракал у Lady Ripon с королём Португалии, Марией Павловной [великая княгиня Мария Павловна старшая], Еленой с мужем [великая княгиня Елена Владимировна и принц греческий Николай] и т.д. Елена мне сказала, что со всех сторон ей говорят, что мы помолвлены с Торби, но что пока не объявляют. Ждут, чтоб я окончил Оксфорд. Как глупо!»

То, что последняя фраза лучше всего запоминается, юный Феликс догадался задолго до Штирлица.

Но маму-то не проведёшь! И теперь честолюбивая Зинаида Николаевна грудью встала против романа сына с дочками Миш-Миша. Неперспективные невесты семье Юсуповых не нужны. А непутёвого сына надо срочно женить, поскольку его поведение рождает всё новые и новые сплетни и анекдоты. В Европе есть десятки принцесс без места, которые с радостью «выскочат» за самого богатого русского князя. Но они также бесперспективны и бедны, кроме того, в этом случае Феликс будет скорей всего жить в Европе вдали от матери.

Поэтому Зинаида Николаевна желала выдать сына за какую-нибудь из русских великих княжон. Естественно, речь не шла о тех, отцы которых попали в опалу, как бедный Миш-Миш. Но к 1910 году ситуация сложилась так, что свободных великих княжон практически не осталось. Правда, у самого царя было четыре дочери в возрасте от 16 до 9 лет. Но Николай II и Александра неприязненно относились к семье Юсуповых. Да и вообще, дочь императора выдать за князя со спорной родословной?..

И наконец, Зинаида Николаевна прекрасно знала, что Алиса Гессенская является носителем гемофилии, и не желала иметь внука-гемофилика.

В итоге, единственной кандидатурой оказалась пятнадцатилетняя Ирина, дочь великого князя Александра Михайловича и Ксении Александровны. По законам Российской империи ни Ирина, ни шестеро её братьев не могли носить титула великих князей, а являлись лишь князьями (княжной) императорской крови. Тем не менее породниться с внучкой императора Александра III было крайне лестно для семьи Юсуповых.

С 1910 года сын и мать Юсуповы начинают сложную и многоходовую охоту на княжну Ирину. Ситуация облегчалась тем, что Юсуповы были хорошо знакомы с Александром Михайловичем и его братьями. В юности Сандро был увлечён Зинаидой Николаевной. В Крыму у Юсуповых было три имения — в Кореизе, Коккозе [127] и Балаклаве. В Балаклаве Юсуповы практически не бывали, предпочитая Кореиз и Коккоз. Именно Кореиз был приобретён в 1867 году у князей Мещерских. Там был выстроен огромный красивый дворец и разбит роскошный сад, украшенный фонтанами и скульптурами в духе итальянского Возрождения. По воспоминаниям Феликса Юсупова младшего, «количество статуй, им купленных, невозможно представить. Нимфы, наяды и богини показывались из-за всех кустов и баскетов: всё было наполнено мифологией».

Имение выходило к морю, включало в себя виноградники, многочисленные хозяйственные постройки и т.д. Хозяин вложил в него большие деньги и по общему мнению имение Кореиз было самым богатым и ухоженным в Крыму имением после императорских.

Замечу, что Юсуповский дворец в Кореизе очень нравился Сталину, и он останавливался там не менее двух раз: в ходе Ялтинской конференции 1945 году и в 1947 году перед походом на крейсере «Молотов».

Имение Кореиз прилегало к имениям Ай-Тодор и Харакс, принадлежавшим великим князьям Александру и Георгию Михайловичам. Соседи часто посещали друг друга, причём не обязательно в экипажах, но и в ходе пеших прогулок.

Не только Михайловичи, но даже сам царь с семейством периодически наведывался к Юсуповым в Коккоз, расположенный в 17 километрах от моря, за горным массивом Яйла. Дворец в Коккозе, построенный по проекту знаменитого ялтинского архитектора Н.П. Краснова, отражал архитектурные приёмы Бахчисарайского дворца. Дворец и парк украшали многочисленные фонтаны, из которых до наших дней сохранился только один — «Голубой глаз». Кстати, так переводится слово «коккоз».

Семьи Александра Михайловича и Юсуповых сблизила неприязнь к царской чете и особенно к Александре Фёдоровне. Рост влияния при дворе Распутина сильно тревожил обе семьи. В январе 1912 года великая княгиня Ксения Александровна записала в дневнике: «Все уже знают и говорят о нём и ужас какие вещи про него рассказывают, т.е. про А(ликс) и всё, что делается в Царском. Юсуповы приехали к чаю — всё тот же разговор — и в Аничкове вечером, и за обедом я рассказывала всё слышанное. Чем всё это кончится? Ужас!»

В октябре 1910 года Феликс пишет матери: «Забыл сказать, что у Torbi [графиня Торби — жена великого князя Михаила Михайловича] я видел последнюю фотографию дочери Ксении Александровны. Какая она красивая». Действительно, в шестнадцать лет Ирина была чертовски хороша. Любопытно, что отвечает Зинаида Николаевна: «Получила твоё письмо после завтрака у Торби. Будь с ними очень осторожен, т.к. ты знаешь, почему тебя зовут. Я рада, что фотография И.А. [Ирины Александровны] тебе понравилась. Верь моему чувству. Я знаю, что говорю, когда хвалю её».

Между тем Сандро и Ксения прочили брак Ирины с каким-либо принцем, желательно наследственным. Слухи об этом доходили и до семейства Юсуповых и чрезвычайно волновали маму и сына. Основных претендентов на руку Ирины было двое — греческий принц Христофор, пятый сын короля Георга I и Ольги Константиновны, и принц Уэльский Альберт Эдвард. Последний кандидат был самым интересным для Александра Михайловича. Можно только гадать, куда пошла бы мировая история, если бы в 1936 году Ирина Александровна взошла на британский престол вместе со своим мужем королём Эдуардом VIII. Но, увы, по разным обстоятельствам дело до брака Ирины с иностранным принцем так и не дошло.