Загадка Александра Македонского - Неля Гульчук Страница 66

– Нет, проклятый македонец! Нет! Ты отнял у меня все самое дорогое. Бесса ко мне!

Дарий снова почувствовал себя владыкой мира.

В знак печали по Статире слуги надели на Дария рубашку темного цвета и разорвали ее от ворота до пояса.

Царь жестом приказал всем удалиться, решив до прихода Бесса остаться в полном одиночестве, чтобы собраться с мыслями.

Великий царь сидел в саду, пронизанном лучами яркого солнца, но все вокруг казалось ему черным. Он мысленно вызывал образ любимой жены и повторял про себя слова из «Авесты»: «Ты была всеми любима за твое величие, доброту и красоту, за твое благоухание и победную силу, ибо и ты меня любила за мое величие, мою благость и красоту. Когда ты видела человека, живущего в легкомыслии, ненависти, скрывающего свой хлеб, то ты садилась возле него и пела гимны и приносила жертвы огню Ахурамазды, а праведного ты ободряла, откуда бы он ни приходил: из близких мест или из дали».

Когда Бесс подошел к царю, одиноко сидевшему в своем саду на скамье, лик Дария был спокоен и полон царского величия.

Царь поднял на царедворца глаза:

– Повелеваю! Завтра же принести пожертвования в честь Статиры по всей Персии, раздать новые одежды жрецам и всем нуждающимся.

Бесс склонил голову в знак повиновения.

Наступила долгая тишина.

Наконец, властелин мира снова заговорил:

– Повелеваю! Не жалеть золота, найти людей, ненавидящих македонского царя. Именно таких много среди афинян. Они должны завоевать его доверие и убить, безжалостно убить царя македонян. Обязательно допроси Тирея, слугу царицы, кто из приближенных Александра мог бы быть нам полезен и исполнил бы нашу волю. А теперь иди!..

На следующий день, едва взошло солнце, по пути следования царя к месту жертвоприношения по обеим сторонам дороги выстроились ряды воинов. За эти ряды никто не смел заходить, ибо нарушающих правило зорко выслеживали биченосцы.

Из распахнувшихся ворот царского дворца первыми вывели великолепных быков, предназначенных для заклания. За быками горделивой поступью следовали великолепные кони, тоже уготованные для жертвы. За конями торжественно шествовали маги, облаченные в белые одежды, несшие огонь в жаровне.

Вскоре вслед за магами появился царь царей Дарий в тиаре и в пурпурном хитоне с белой полосой – никто, кроме властелина мира, не смел носить хитон с такой полосой.

При виде царя все попадали ниц.

Дарий ехал на колеснице, а по обеим сторонам от него двигались четыре тысячи копьеносцев. Следом за ними из царских конюшен вели под уздцы две сотни лошадей, украшенных золотой сбруей. Десять тысяч всадников замыкали шествие.

Когда процессия достигла места жертвоприношения, были заколоты и целиком сожжены жертвенные быки и кони.

– Прощай, Статира! Твоя душа освободилась от зла жизни, и все совершенное тобою зло искупилось, – проговорил тихо Дарий.

Царь поднял глаза и, увидев вздымающиеся к небесам клубы дыма, вспомнил македонского царя, вернее его взгляд, подобный молнии, с которым он встретился на поле битвы при Иссе.

И снова Дарий задал сам себе вопрос: «Каким образом Александру удалось так быстро достичь славы?»

И здесь, на священном месте жертвоприношения, нашел ответ: «Македонец презирает смерть».

Клубы дыма заволокли солнце, но пронзительные лучи светила, упрямо пробиваясь сквозь густой дым, больно слепили глаза царя царей. Ослепленный царь невольно зажмурился.

Солнце – светило эллинов.

Что значит этот знак?

Дарий вздрогнул.

Сад Бесса, раскинувшийся около его дворца, пышностью уступал лишь саду Дария. Сад перегораживали толстые стены, выложенные мрамором, терракотой и причудливой мозаикой, разделяя его на несколько частей, куда можно было попасть через отдельные входы.

Калитки были украшены орнаментом из золота, серебра и драгоценных камней. Над причудливыми водоемами парили стрекозы. Посреди сада, на берегу искусственного пруда, был разбит розарий. С ажурной решетчатой аркады свисали гирлянды вьющихся роз, лозы и листья которых густо переплелись. В их сени скрывались пышные ложа на подставках из глазурованного кирпича.

Бесс сидел в одиночестве, окруженный пьянящим благоуханием цветов, и напряженно думал, вспоминая рассказ Тирея о царе Александре: «Македонец равнодушен к женщинам. Он велел художнику Апеллесу нарисовать портрет своей наложницы Панкасты, а когда тот влюбился в нее, царь подарил рабыню живописцу. Александр отдалил от себя даже гетеру Таиду, хотя был близок с ней и высоко ценил ее ум и красоту. Она снова вернулась к влюбленному в нее Птолемею».

От осведомителей Бесс много слышал о Таиде, знаменитой афинской гетере. Знал, что персы убили ее мать у нее на глазах. Но какая женщина, тем более гетера, тем более еще совсем юная, устоит перед властью золота…

Таида – красавица, гетера, гордость Аттики – вот к кому пойдет с поручением от персидского двора афинянин Персей, служивший при дворе Дария осведомителем.

Бесс ждал прихода богатого афинянина Персея, ярого сторонника партии Демосфена, ненавидевшей Александра, по-прежнему считавшей, что македонская армия не должна вступать на афинскую землю, что в афинские гавани не должны входить македонские военные суда.

Когда Персей вошел в сад Бесса и увидел, что рядом с ним нет ни слуг, ни телохранителей, по спине его пробежал холодок. Последний раз, когда они встречались подобным образом, речь шла о смерти одного знатного македонца из окружения Олимпиады, который должен был отправиться в армию Александра с секретным сообщением, но не отправился… А что сейчас?..

Царедворец молчал, внимательно рассматривал афинянина, хотя давно знал его и пользовался услугами более двух лет… Едва познакомившись с Персеем, Бесс безоговорочно принял его в число особо приближенных исполнителей своих замыслов.

Персей был красивый, представительный мужчина около тридцати лет, из тех, которые особенно нравятся женщинам. Он умел хорошо держаться, был начитан, образован, вежлив, красноречив, обладал даром убеждения и на каждый довод мог привести свой, лучший, аргумент. У него был один-единственный недостаток: фальшивость, и именно поэтому он был незаменим. Персей стоял само внимание и почтительно ждал.

Наконец, Бесс заговорил:

– Я решил предложить тебе должность при дворе. Она принесет тебе богатство и почет, достойные какого-нибудь правителя. Но сначала ты должен для меня кое-что сделать.

Он сказал это так приветливо и мимоходом, словно о незначительной услуге, но Персей внутренне насторожился.

Бесс пристально взглянул на него:

– Ты получишь много денег, очень много денег.

Теперь стало ясно, что речь идет об убийстве. Но кого на этот раз следовало отправить в царство Аида?

– Я вовсе не требую чего-то необычного. В Афины из Египта возвратилась гетера Таида, возлюбленная сводного брата македонского царя Птолемея. Александр на некоторое время тоже приблизил ее к себе и, говорят, что он не равнодушен к ней до сих пор. Против Македонца формируется оппозиция из особо приближенных к нему соратников. Это вполне понятно: им надоело только завоевывать, они хотели бы также воспользоваться тем, что уже завоевали, то-есть нашим персидским богатством и сокровищами. То, о чем я тебя попрошу, будет дружеской услугой царю царей Дарию.