Деникин - Георгий Ипполитов Страница 66

Приняв под главное командование армии Западного фронта, генерал Деникин стал претворять в жизнь свои наработки по летнему наступлению русской армии, сделанные в ставке. Появилась реальная возможность проверить правильность расчетов.

Соотношение сил и средств было примерно равным (см. Приложение 6). Правда, у немцев было превосходство по тяжелым орудиям и гаубицам.

Однако моральный дух русской армии становился все слабее. Временное правительство, объявив о «войне до победного конца», похоронило надежду на скорое завершение опостылевшей всем войны. Тлетворное влияние приказа № 1, разложившее в одночасье тыловые гарнизоны, стало все больше ощущаться и на фронте. А тут еще Керенский подлил масла в огонь, издав знаменитую «Декларацию прав солдата» [43].

Причем во всех армиях воюющих сторон налицо элементы разложения личного состава. Это нашло проявление в таком действе, как братание. В борьбу за армию вступают политические партии, в первую очередь большевики и эсеры. Подобное не могло обойти стороной Западный фронт. Только с 19 по 31 мая из запасных частей дезертировал 2931 человек. Главком воочию, а не по сводкам штаба ставки столкнулся с таким явлением, как митинговая демократия. 169-я пехотная дивизия, например, на митинге приняла резолюцию против наступления, считая его изменой лозунгам «провозглашенным революционной демократией».

У Антона Ивановича имелись все основания написать 25 июня (8 июля) 1917 года Ксении Васильевне:

«Крайне медленно, с большим трудом и с большими трениями налаживается боевая работа. Едва ли не самая неблагодарная почва, вспаханная успешными руками противогосударственных и пораженческих элементов, оказалась на моем фронте».

Не помогли и уговоры приехавшего на передовую главковерха генерала Брусилова. Тогда верховный, видимо, с целью показать, что он предпринимает нечто эффективное для успеха наступления, сместил с должности командующего 10-й армией генерала Кислевского. Это в то время, когда до наступления оставалось 10 дней! Деникин с трудом отстоял своего кандидата командира 8-го корпуса генерала Ломновского, принявшего командование армией всего лишь за три дня до наступления.

С приездом Брусилова вышло досадное недоразумение: штаб армии ошибочно уведомил войска, что едет Керенский. Недоразумение вызвало сильное неудовольствие и брожение в войсках; многие части заявили, что их обманывают, и если сам товарищ Керенский лично не велит им наступать, то они наступать не будут. 2-я Кавказская дивизия послала даже делегацию в Петроград за справкой. С трудом удалось успокоить их обещанием, что товарищ Керенский приедет на днях. Пришлось пригласить военного министра.

Керенский приехал с неохотой, уже разочарованный неудачным опытом словесной кампании на Юго-Западном фронте. Несколько дней объезжал он войска. Умел красиво говорить Александр Федорович, настоящий трибун революции! Даже на боевого русского генерала произвел впечатление, о чем тот написал невесте 28 июня (11 июля) 1917 года:

«Сегодня вернулся с фронта, где был с Керенским. Он произнес поистине вдохновенную речь комитетам. В газетах она переврана и бледна. Впечатление, несомненно, произведено».

Были и неожиданности. Керенский прервал объезд, будучи приглашен в Петроград 4 июля; вернулся с новым подъемом и новой темой дня, использовав в полной мере «нож, воткнутый в спину революции». Но, окончив объезд фронта и вернувшись в ставку, решительно заявил Брусилову: «Ни в какой успех наступления я не верю».

Деникину и его штабу в отличие от Керенского некогда было оттачивать мастерство публичного выступления. Главкозап непрерывно анализировал поступающую информацию, осознав сложность обстановки, он не паниковал, а действовал последовательно и настойчиво, не терял оптимизма.

30 июня 1917 года за 20 дней до начала наступления главнокомандующий армиями Западного фронта отдал приказ войскам, который был напечатан в газетах:

«Русские армии Юго-Западного фронта нанесли сегодня поражение врагу, прорвав его линии. Началась решительная битва, от которой зависит участь русского народа и его свободы. Наши братья на Юго-Западном фронте победоносно двигаются вперед, не щадя своей жизни, и ждут от нас скорой помощи. Мы не будем предателями. Скоро услышит враг гром наших пушек. Призываю войска Западного фронта напрячь все силы и скорее подготовиться к наступлению, иначе проклянет нас народ русский, который вверил нам защиту своей свободы, чести и достояния».

Подобный приказ — жест отчаяния глазкозапа, который был бессилен двинуть войска в наступление, облегчить тем самым положение соседей. Генерал Деникин, знаток стратегии, пошел даже на элементарное нарушение условий скрытности операции. Он рассчитывал столь неординарным поступком удержать немецкие дивизии, снимаемые с фронта и отправляемые против Юго-Западного фронта и союзников. Антон Иванович в данной связи вспоминал:

«Не знаю, поняли ли всю внутреннюю драму русской армии те, кто читал этот приказ, опубликованный в газетах в полное нарушение элементарных условий скрытности операции. Вся стратегия перевернулась вверх дном. Русский главнокомандующий, бессильный двинуть свои войска в наступление и тем облегчить положение соседнего фронта, хотел ценой обнаружения своих намерений удержать против себя немецкие дивизии, снимаемые с его фронта и отправляемые против Юго-Западного и против союзников».

Если с точки зрения законов ведения войны генерал совершил воинское преступление, то, учитывая положение дел в стране и на фронте, в войсках, он совершил отчаянно смелый акт гражданского мужества.

Немцы откликнулись на неординарную психологическую операцию главкозапа тотчас же, прислав на фронт прокламацию, в которой говорилось:

«Русские солдаты! Ваш главнокомандующий Западным фронтом снова призывает вас к сражениям. Мы знаем об его приказе, знаем также о той лживой вести, будто наши позиции к юго-востоку от Львова прорваны. Не верьте этому. На самом деле тысячи русских трупов лежат перед нашими окопами. Наступление никогда не приблизит мир. Если же вы все-таки последуете зову ваших начальников, подкупленных Англией, то тогда мы будем до тех пор продолжать борьбу, пока вы не будете лежать в земле».