Последние дни инков - Ким Маккуарри Страница 66

В то время как Писарро в отчаянии рассылал послания с просьбой о помощи, Манко Инка праздновал победу генерала Кисо в своей новой штаб-квартире, расположенной в 30 милях к северо-западу от Куско. Манко покинул свою прежнюю штаб-квартиру в Калке, расположенную всего лишь в 12 милях от столицы. Он полагал, что она слишком уязвима для атаки. Мятежный император переместился дальше — вниз по течению реки Вильканоты, в оборонительно-храмовый комплекс Оллантайтамбо. В этом месте долина Юкай сужалась. На ее северной стороне, над круто поднимавшимися одна над другой террасами, имевшими сельскохозяйственное назначение, возвышался обнесенный стеной комплекс Оллантайтамбо, крепость, позволявшая контролировать входы в долину Юкай и в примыкавшую к ней еще одну долину.

Переместившись в Оллантайтамбо, Манко собрал индейских вождей и полководцев на важное совещание, на котором пошла речь о выказанной неспособности удержать крепость Саксауаман. За те три месяца, что прошли с момента побега Манко из Куско, молодой император очевидно возмужал. Манко обратился к аудитории со следующими словами:

«[Мои] сыновья и братья!

По опыту предыдущих бесед… вы уже знаете, что я пытался отвратить вас от причинения вреда этим злым людям, которые посредством своего обмана, заявлений о том, что они являются сыновьями [бога-создателя] Виракочи, проникли в мое королевство. Я дозволил им это, и я помогал им, отдавая им все, что у меня было, — серебро и золото, одежду и кукурузу, лам и альпак, мужчин, женщин и детей и бесчисленное множество других вещей. Они схватили меня, били меня и унижали, хотя я этого совсем не заслужил, они даже попытались убить меня… Меня сильно опечалил тот факт, что вас так много, а их так мало, но им удалось уйти от вашего возмездия. Возможно, им помогал Виракоча: вы говорили мне, что они каждую ночь молятся на коленях… Если Он не помог им, то как им удалось избежать возмездия от ваших рук, когда вас так много? Но что сделано, то сделано… Отныне берегитесь их… они наши худшие враги и вечно будут таковыми. Я хочу укрепить свои позиции в этом городе и выстроить здесь такую цитадель, в которую никто не сможет проникнуть. Помогите мне в этом, ведь однажды она может нам понадобиться».

Тем временем часки продолжали приносить Манко донесения об одержанных генералом Кисо победах на севере. Титу Куси вспоминал:

«В этот период… прибыли гонцы… [с донесениями] о произведенных разрушениях в… Лиме и… Хаухе, где имели место сражения между индейцами и испанцами, из которых индейцы выходили победителями. Гонцы принесли моему отцу множество голов испанцев, также они доставили двух живых испанцев, негра и четырех лошадей. Эти донесения и дары очень подняли наш дух».

Имея сведения о том, что генерал Кисо очистил центральные Анды от испанских захватчиков и разбил четыре отряда испанцев, Манко отдал распоряжение генералу Кисо захватить Лиму.

Между тем Эрнан и Гонсало Писарро с еще 190 испанскими воинами, попавшими вдовушку в Куско, продолжали находиться в очень сложной ситуации. Хотя им и удалось захватить крепость Саксауаман, они потеряли убитыми Хуана Писарро и еще четырех бойцов, многие солдаты получили ранения, съестные запасы подходили к концу, боевой дух достиг низшего уровня, и за все те четыре месяца, что длилась осада, они не получали никаких известий из внешнего мира. Перекинулось ли восстание Манко через Анды и достигло ли оно побережья? Они не имели об этом представления. Какова судьба Франсиско Писарро и других испанцев, находящихся в Городе Царей? Этого никто не знал. Как можно было объяснить то, что никаких отрядов подкрепления не прибыло? Некоторые думали, что Писарро мог остаться в живых, а отряд подкрепления, который он, возможно, послал, вероятно, не смог добраться до города. Не имея достоверных сообщений извне, испанцы не представляли, что происходит в других областях Перу.

После захвата Саксауамана Эрнан оставил в крепости пятьдесят пехотинцев, а сам с остальной частью своего отряда продолжал держать оборону в двух зданиях на главной площади. Ежедневно силы Манко продолжали атаковать испанцев и их туземных сподвижников. Несколько военачальников подали Эрнану идею собрать небольшой отряд из лучших кавалеристов, который попытается вырваться из города и найти помощь на побережье. Там кавалеристы выяснили бы, жив ли Франсиско Писарро и остальные испанцы из его гарнизона и существует ли возможность набрать там отряд подкрепления.

По мнению некоторых других, попытки подобного рода будут равносильны самоубийству. Прежде чем отряд достигнет относительной безопасности прибрежных равнин, ему придется пробираться по высокогорным тропам, где можно легко угодить в засаду. Если отряд погибнет, то осажденные в Куско будут располагать еще меньшими боевыми силами. Эта вторая группа капитанов настаивала на том, что прорываться из окружения следует всем вместе, — либо все должны оставаться в городе. По их мнению, разделение боевых сил, и так значительно уступающих противнику в численности, означало бы неминуемую катастрофу.

Пребывая в западне без всякой надежды на спасение и осознавая, что контакт с братом Франсиско в Лиме давал шанс на отправку сил подкрепления к осажденным, Эрнан все-таки решил, что следует предпринять попытку вырваться из окружения. Он, конечно, не знал, что совсем недавно крупные кавалерийские отряды были уничтожены войском Манко. Видя, что другого выхода из тупика нет, Эрнан отобрал 15 самых доблестных всадников для миссии, которая многим представлялась обреченной.

Кавалерийский отряд практически уже готов был отправиться, как вдруг неожиданно инки предоставили осажденным испанцам известия из внешнего мира. Эти новости пришли в виде отрубленных голов и кипы вскрытых писем. Вот что рассказывал об этом Алонсо Энрикес де Гусман:

«За день до того, как испанцы должны были выступить, сразу же после мессы, послышались крики индейцев на прилегающих холмах… они оставили на дороге пять голов христиан и более тысячи вскрытых писем. Индейцы убили тех христиан, что губернатор отправил для освобождения города, и захватили письма… Индейцы принесли все это — так, чтобы мы могли все это видеть и знали, что случилось. Они хотели этим привести нас в еще большее отчаяние. [Но, напротив], это прибавило нам сил и бодрости… Благодаря этим письмам мы узнали то, что нас интересовало, — то, что губернатор и его люди живы… и мы также узнали о победе, одержанной императором [Карлом V против мавров] в ходе битвы за взятие Туниса… Я нашел также письма, адресованные мне… — с моей родной земли и от губернатора [Писарро]».

По-видимому, авторство идеи выложить письма вместе с отрубленными головами принадлежало одному из узников Манко. Этому человеку как-то удалось провести инкского императора — внушить ему, что испанцы будут сокрушены при виде этих «бесполезных» [вскрытых] «говорящих страниц» не менее, чем при виде отрубленных голов боевых товарищей. По-видимому, даже проведя три года в окружении испанцев, Манко не составил себе представления, как работает система письма. Так, даже не осознавая этого, Манко доставил осажденным ценную информацию — письма, забранные у испанских воинов, погибших в Андах.