Пророчество Черной Исабель - Сьюзен Фрейзер Кинг Страница 67

– Значит, ты не собираешься сидеть с ним всю ночь?

– Нет, но завтра днем я им займусь как следует. Если он будет хорошо себя вести, попробую дать ему полетать на длинной бечеве. Плечо, похоже, пошло на поправку, значит, Гэвин готов к следующему этапу дрессировки.

– Он стал гораздо покладистее, да?

– Да, насколько это возможно, – кивнул Линдсей. – Ну что, тебе уже теплее?

– Немного…

– Что произошло?

– То же, что и в лесу, когда мы ехали к Элис. У меня внезапно начались видения, не знаю, что их вызвало… Все было так чудесно: я легла в теплую воду и стала слушать, как ты поешь, как журчит вода, и вдруг… сначала тьма, потом яркий свет и картины одна ужаснее другой… Я выскочила из воды, меня обуял страх…

– Что же ты увидела?

Она помолчала, вспоминая, потом печально покачала головой:

– Я ясно помню, что видела папу и тебя, Джейми. Тебе грозила ужасная опасность, – девушка опустила голову, почти касаясь подбородком согнутых коленей. – Мой отец тоже в опасности. Его держат в темнице, он болен и до крайности истощен. Я должна спасти его, Джейми!

– Ральф Лесли тебе обязательно в этом поможет, – помрачнев, ответил он.

– Да, поможет… – как эхо, повторила она и уткнулась лицом в колени, но через несколько мгновений выпрямилась и посмотрела на Линдсея. – Я видела бой в лесу: маленький отряд пеших воинов попал в засаду, и среди них был ты. Мне кажется, ты в большой опасности, Джейми. А потом было еще несколько сцен – мы с тобой на церковном дворе, какие-то сражения с участием великого множества людей, лев над холмами, – но их смысла я не поняла.

– Знаешь, мне пришла в голову одна мысль, – задумчиво произнес Линдсей. – Ты рассказывала, что твой отец и пастор Хью задавали тебе вопросы, и ты все увиденное описывала подробно.

– Да, но так было во время видений, а не после.

– А мы попробуем после. Итак, давай начнем с первого. Рассказывай, что помнишь, а я буду помогать, задавая вопросы.

Подумав, Исабель решила, что попробовать стоит, и кивнула. Потом она, закрыв незрячие глаза, сделала несколько глубоких вздохов. Наступившую тишину нарушало только потрескивание дров в очаге и едва слышное дыхание прорицательницы. Потом Линдсей заметил, как у нее задрожали веки.

– Я вижу паломника, стоящего на ступенях церкви под моросящим дождем, – начала Исабель и в нескольких словах описала церковь. – Он спускается во двор и подходит к боярышнику, который хранит одну великую тайну… Паломник – это властелин ветров…

Ее голос сделался совсем тихим. Линдсей был поражен до глубины души. Пастор Хью не так давно обнародовал похожее предсказание, и Джеймс, как все на Пограничных землях, знал о нем, но, услышанное из уст самой прорицательницы, оно потрясло его до глубины души.

Как она могла узнать о боярышнике, росшем в боковом дворике, ведь она никогда там не была? И откуда ей известно, что он, Линдсей, подходил к нему в этом самом плаще, что сейчас на нем? Но какой великий секрет хранит куст в церковном дворе? Джеймс нахмурился: он знал лишь о тайной могиле матери Уоллеса, его дорогого, безвременно погибшего друга…

– А теперь я вижу сражение на берегу широкого ручья, – продолжала Исабель и торопливо, но очень подробно и красочно описала явившуюся в видении череду сражений и льва, взиравшего с высоты на шотландские холмы, как будто и не теряла зрения.

– Вот как? Царственный лев с высоты оглядывает страну, словно сторожа ее покой? – переспросил он тихо. – Кто он, Исабель?

Девушка задумчиво наклонила голову и сказала:

– Это Роберт Брюс, граф Каррик. К весне он возложит на себя шотландскую корону, но верх над англичанами он возьмет лишь через много лет, и наша независимость, увы, продлится недолго. О, сколько еще предстоит войн, сколько прольется крови! Только через пятьсот лет Англия и Шотландия смогут жить в мире, но это будет уже совсем иное время, когда по земле пролягут дороги из железа и по ним без помощи лошадей побегут огромные повозки…

Линдсей изумленно воззрился на нее.

– Властелина ветров захватят в плен, – продолжала Исабель.

– Кто? – подался вперед Джеймс.

– Сокол из башни. Властелин ветров не должен ему доверять!

– Когда это произойдет?

– Скоро, скоро… – Исабель помотала головой, словно протестуя против того, что видела, и вдруг замерла. – О, я вижу плотно сложенный пергамент, который выпал из руки связанного человека. Властелин ветров хранит секрет царственного льва и готов защищать его ценой собственной жизни. А вот еще один пергамент, на нем что-то написано, но… – Она нахмурилась. – Слова исчезли, как будто их никогда и не было.

Линдсей похолодел: никто, кроме него, не мог знать о письме, которое Уоллес тайком бросил на землю в ночь ареста; позже Джеймс вернулся за ним и с тех пор хранил как зеницу ока, никому не обмолвившись ни словом о своей тайне.

Несколько мгновений Исабель молчала, потом со вздохом открыла незрячие глаза и вопросительно склонила голову набок, ожидая, что скажет Линдсей. Теплый отсвет от очага придавал ее слепому взгляду осмысленное выражение.

– Я здесь, Исабель, – тихо позвал Линдсей. Она протянула на голос руку, и он взял ее. – Теперь я верю, что ты прорицательница от бога. Теперь понимаю, почему твой отец так берег тебя, а священник записывал каждое твое слово. Ты помнишь, о чем только что мне рассказала?

– Кажется, что-то о тебе, о грядущих сражениях и о будущем Шотландии, – покачала она головой и, зябко поежившись, натянула поплотнее одеяло.

Он прижал ее к себе, чтобы согреть, и ровным голосом, стараясь не выдавать своего волнения, пересказал услышанное.

– Джейми, если ты не откажешься от затеи с обменом, ты попадешь в большую беду, – печально проговорила девушка, когда он закончил. – Властелина ветров возьмут в плен.

– Я привык к опасностям, – ответил он. – Повстанцам приходится сталкиваться с ними сплошь и рядом, и меня сейчас беспокоит отнюдь не угроза ареста. И потом, неизвестно, когда это произойдет – завтра, через неделю, а то и через несколько лет, правда? – Он посмотрел на нее сверху вниз и добавил с лукавой усмешкой: – Кроме того, твое пророчество может иметь чисто символическое значение: мужчин берут в плен не только силой оружия.

– Да? – удивилась девушка. – А как еще?

– Ну… иногда они теряют свободу, отдав сердце любимой…

Он замолчал, и в комнате снова повисла тишина.

– Нет, в моем видении не было никакого символа, – прошептала Исабель. – Тебе угрожает настоящая опасность. Ты можешь лишиться не только свободы, но и жизни.

– Что ж, если и так… – хмыкнул горец. – Мне не впервой. Но я хотел сказать тебе одну вещь, – добавил он, посерьезнев. – Тот пергамент, о котором ты упомянула, существует на самом деле.