Инквизиция. Царство страха - Тоби Грин Страница 68

8 декабря 1596 г. состоялось аутодафе. Всех троих торжественно провезли по улицам Мехико на лошади. Относительно Луиса говорили: «По пути проявил признаки своего обращения, в руках держал распятие» [729].

Этого оказалось достаточно, чтобы освободить его от сожжения заживо. Вместе с сестрами его казнили с помощью гарроты, а затем сожгли на глазах у толпы [730].

Кажется, что судьбу этих людей отделяет огромный отрезок времени от заключения в тюрьму их двоюродных дедов Альвару и Жоржи в Эворе. Зато их объединяет страх, который сопровождал этих людей всю жизнь во времена инквизиции и губернаторства Луиса. Но, хотя их дядя оказался неприятным человеком, Луис-младший был не более виновен. В свои двадцать с небольшим лет он страдал от юношеской фрустрации, испытывая эротические сны по ночам, которые замаливал, совершая иудейские обряды [731]. Его вера в священное предназначение своей семьи и в то, что он жил в «последние дни» перед явлением Спасителя, возможно, сдерживали упрямую и опасную энергию этого человека.

Но все это свидетельствовало и об эпохе отчаяния среди социальной группы, которая правильно относилась к себе, считая, что ее преследуют более могущественные силы.

На выбеленных улицах города Мехико демонизация была санкционирована моралью. Но в итоге все, что было создано с помощью преследований «врага», легло в основу фундаментализма. А он не сотворил ничего, кроме кодексов ненависти для всех, среди кого родились преследуемые.

«Что вы хотите, чтобы я говорил?! Хотите, чтобы я сказал, что я мусульманин? Ничего не знаю… Согласен: все, что говорит ваша милость, правда…»

Теруэль, 1581 г.

В конце XVI века круг инквизиции замкнулся. В Испании угроза со стороны конверсос и лютеран канула в прошлое. (Однако в Португалии дело обстояло иначе, конверсос продолжали оставаться там главным объектом инквизиции).

На минутку нам следует остановиться и вспомнить: конверсос XV века были теми несчастными душами, которых евреи считали христианами, а христиане верили в то, что они — евреи. Спустя сто лет пришла очередь морисков — потомков обращенных мусульман, которых рассматривали в качестве величайшей угрозы национальной безопасности Испании.

Категория была уже готова и ждала их: «старые христиане» в Испании думали, что мориски — мусульмане. Многие мусульмане Северной Африки считали их христианами.

Что представляли собой эти обреченные остатки мусульманской цивилизации Иберии по мнению христиан? Епископ Сегорбе в королевстве Валенсия составил в 1587 г. доклад, где обобщил мнения. Мориски никогда не каялись в своих грехах. Они брали в жены столько женщин, сколько могли содержать. Верили в то, что, убив христианина, спасут свою душу. Они совершали обрезание, соблюдали мусульманские праздники (например, Рамадан) и игнорировали все христианские церковные праздники. Никогда не ели свинину и не пили вино [732].

Они не были христианами.

Остальные доклады того времени оказались столь же уничтожающими. Приставам приходилось силой затаскивать морисков в церковь. Посещая церковь, они надевали свою самую плохую одежду с грязными воротничками. Садились спиной к алтарю. Во время службы закрывали руками уши. Делали непристойные жесты, когда священник поднимал Тело Христово. Многие из них пахали поля и сеяли семена по воскресеньям и в дни христианских праздников [733].

Многие выдающиеся церковники видели собственными глазами, что мориски сохраняли свою веру — ислам. В 1568 г. во время визита епископа Тортозы в поселение морисков Валь-де-Артос в Арагоне они зло заявили ему, что Филипп II угнетает их, принудительно обращая в христианство. Епископ шутливо спросил: «Неужели вы хотите сказать, что все вы мавры?» И некоторые из них ответили ему: «Да, мы мавры!»

Затем епископ спросил их: «Вы говорите только за себя?»

Они отвечали: «Мы все скажем то же самое».

При этих словах взорвался и завизжал весь городок. Некоторые громко выкрикивали: «Мы все скажем то же самое!» [734]

Мы увидим, что попытки обращения этого народа в христианство оказались хуже чем просто бесполезными. Их оставили в холмах на милость судьбы. Здесь предпочитали более не появляться высокопарные эмиссары национальной религии. Поэтому происходило лишь немного искренних попыток интегрировать этих новых овец в общее стадо. «Исламскую угрозу» проигнорировали, пока не пришла очередь обратить на нее внимание в качестве доказательства опасностей для этого мира…

События в Теруэле стали типичным примером того, как заявил о себе новый страх, направленный на морисков. Здесь, как мы помним, в 1484 г. впервые появилась инквизиция в Арагоне. Тогда личная ненависть Хуана Гарсеса де Марсильи к своим родственникам со стороны жены заставила его сыграть роль в истории этого учреждения (см. главу 1). Теперь этот небольшой город, расположенный далеко в глубине страны между побережьем Средиземного моря и кастильской степью, снова оказался главным для сил, действовавших в Испании. Прошло почти сто лет после освобождения Марсильи от своих врагов. Но не имелось никаких оснований полагать, что изменилась мотивация участников инквизиторской пляски ненависти и реванша.

В Теруэле большинство первоначально мусульманского населения добровольно приняло христианство и христианские обычаи в 1400-е гг. [735] Этот процесс продолжался и в начале XVI века. И снова мусульмане города обратились в христианство добровольно и задолго до жестокого принудительного обращения в 1520-е гг. [736]

Эти события в Теруэле ясно подтвердили, что мориски города первоначально добровольно обратились в христианство. Искренность была такова, что их даже называли «старыми христианами» [737].

Поэтому не могло возникнуть сомнений: этих обращенных церковь должна приветствовать. Но оказалось, что у морисков появилась точно та же проблема, с которой столкнулись конверсос на столетие раньше. Обращение превратило их в сомнительную социальную группу, которую можно легко взять под прицел в неспокойные времена.