Загадка Александра Македонского - Неля Гульчук Страница 69

– По-моему, ты недооцениваешь Птолемея.

– О, нет. По уму он, пожалуй, не уступает Александру. Он талантливый и храбрый полководец.

– И к тому же… нравится женщинам, – подсказала Иола.

Иола невольно залюбовалась гордым профилем Таиды. Быть может, Таида еще и не подчинила Александра своей воле, но влияние на него уже оказала немалое. По силе характера она была равной царю македонцев. Красота с годами блекнет, характер выдерживает испытание временем.

Таиду еще нельзя было назвать женщиной в расцвете сил. Она еще только поднималась на вершину женской власти. И чувства ее были на перепутье. На чаше ее весов пока еще были двое – Птолемей и Александр.

Улыбнувшись своим мыслям, Таида нежно прижалась к подруге:

– Что ж, время покажет, кто будет повелителем моего сердца…

Едва Таида произнесла эти слова, в перистиль вошла Феба с сообщением, что посланец афинянина Персея просит принять его.

– Пусть войдет, – кивнула рабыне Таида.

– Персей? Кто это? – поинтересовалась Иола. – Не тот ли, кого мы вчера встретили на площади? Знакомый Менандра, не так ли?

– Вероятно, – с явным равнодушием ответила Таида, затем задумчиво произнесла. – Имена имеют огромное значение. В именах заключена сила. Персей ведь тоже был сыном Зевса. Случайно ли такое совпадение?

Как только посланец незнакомого богатого афинянина приблизился к скамье, на которой сидели подруги, Таида безразличным тоном спросила:

– Что Персею нужно от меня?

Ответ последовал незамедлительно:

– Он просит тебя посетить его.

– Неужели? – Тон Таиды был совершенно бесстрастен. – Где?

– Он ждет тебя в своем доме.

– Зачем я ему понадобилась?

Посланец Персея терпеливо продолжал:

– Чтобы украсить своим присутствием его пир. Тебе и твоей подруге, которую он тоже приглашает, нет равных по красоте в Афинах.

– Возможно, он прав в своей оценке наших достоинств, – согласилась Таида. – Когда же состоится пир?

– Через несколько дней. Итак, вы принимаете его приглашение?

– Мы подумаем, – ответила Таида.

На большее посланец рассчитывать не смел, поэтому он покинул дом Таиды вполне довольный, на прощание, склонившись в почтенном поклоне, сказав:

– Я зайду за ответом в ближайшие дни.

Паная в белом платье жрицы возлежала на подушках ложа из темного дерева во дворе перед храмом.

Двор был четырехугольный, продолговатый, окруженный со всех сторон двумя рядами коринфских колонн. В середине двора бил фонтан, где плескались рыбы и взлетали вверх струи воды, ниспадая в раковины из черного мрамора.

Возле Панаи удобно расположились два знаменитых афинянина: ораторы Демосфен и Ликург. Гости из уважения к жрице не расположились на ложах, а сидели в креслах.

– Ты говоришь, Демосфен, – сказала Паная, – что персы собрали со всех концов своей необъятной державы огромное войско и готовятся к новой битве. Но что удивительно, по твоему тону я не чувствую, что ты на стороне царя Александра.

– Ты не ошиблась. Эллада всегда была свободной. И мы, афиняне, никогда не допустим тирании Александра. Покоренные народы разжигают тщеславие молодого царя. После покорения Ионии придворные называют Александра не «гегемоном эллинов», как было условлено в Коринфе, а «царем Эллады». И это ему нравится больше всего. А египтяне? Провозглашенный сыном бога солнца, он клюнул на удочку хитрых льстецов: приказал, подобно египетским фараонам, построить святыни жрецам в Луксоре и Карнаке. Если он желает быть богом, пусть будет им, – в сердцах бросил Демосфен и продолжил: – Жестокость же Александра, как необходимость кровопролитных сражений, превратилась у него в бессмысленную кровожадность. В покоренных Тире и Газе его воины иссекли мечами две тысячи связанных пленных сирийцев.

Палая слушала внимательно, хмуря брови.

Когда Демосфен закончил, она посмотрела и резко спросила:

– Говоря о жестокости Александра, ты молчишь и не вспоминаешь о жестокости персов. Может быть, нам, свободным гражданам Эллады, хватит сводить счеты?

Демосфен и Ликург отвели глаза. Немного помолчав, Демосфен продолжил:

– Македония – не Эллада!.. И ни в каком родстве с эллинами не состоит. Александр – только жалкий македонец. А в Македонии, как известно, в прежнее время нельзя было купить даже приличного раба.

– Вы, демократы, своими постоянными раздорами губите Элладу, – уже гневно заговорила жрица. – В ваших рядах даже нет достойного полководца, чтобы помочь македонцам и выступить на помощь им в поход против нашего общего врага – персов. Лишения войны пугают вас, привыкших к уюту, тишине и изнеженности. Афины обязаны поддержать царя Александра.

Но Ликург упрямо ответил:

– Поверь, благородная Паная, если Александр одержит окончательную победу над персами, он будет царствовать до конца своей жизни и над Персией, и над Македонией, и над Элладой, и над миром. Жесточайшая тирания ожидает свободных эллинов, если мы поддержим Александра. Поэтому мы решили терпеливо подождать дальнейшего развития военных событий.

– Вы будете ждать терпеливо до тех пор, – возмутилась жрица, – пока полчища Дария не вторгнутся в Афины, чтобы мечом попрать наши святыни, как они делали это не раз. Нашим храмам вновь грозит уничтожение, а вы ждете… Нет уже мужественных людей в Афинах.

В сад вошла Таида. Она слышала последние слова Панаи и смело вступила в разговор:

– Да, нет мужей в Афинах. Вместо того чтобы приняться за дело, афиняне все философствуют, вместо того чтобы показать Дарию нашу сплоченность и поддержать молодого царя, колеблются, нерешительные, трусливые.

Демосфен и Ликург одновременно вскочили со своих мест, с удивлением посмотрели на Панаю.

Ликург воскликнул:

– Что нужно здесь афинской блуднице, разделяющей ложе с необразованными и грубыми македонцами.

Паная решительно поднялась с ложа, подошла к Таиде и на глазах у изумленных мужчин крепко обняла и расцеловала гетеру.

– Таида – гордость Афин, ибо наш город высоко ценит красоту и мудрость!..

Ораторы, возмущенные и оскорбленные, окинув Таиду презрительными взглядами, не простившись, поспешили покинуть сад храма.

Суровые черты Панаи прояснились мягкой улыбкой. Она проговорила вслед уходящим:

– Люди называют Таиду ликом богини Афродиты. Но она больше, чем лик.

Затем жрица внимательно оглядела Таиду:

– С возвращением в Афины, Таида!..

Они снова нежно обнялись.

Паная усадила Таиду рядом с собой на ложе, долго расспрашивала о поездке в Египет. Таида подробно рассказывала, как армия царя покинула древнюю страну и срочно отправилась навстречу полчищам персов.