С открытым сердцем. Истории пациентов врача-кардиолога, перевернувшие его взгляд на главный орган человека - Сандип Джохар Страница 7

В 1942 году гарвардский физиолог Уолтер Б. Кеннон опубликовал работу «Смерть вуду», в которой он описывал случаи смерти от страха примитивных людей, веривших в то, что их прокляли. К примеру, на них показал костью шаман или они считали, что должны понести кару за то, что съели «запретный» плод. В своей книге 1925 года «Аборигены Австралии» антрополог Герберт Баседов писал:

«Человек, обнаруживший, что враг указывает на него костью, представляет собой воистину жалкое зрелище. Он в ужасе выкатывает глаза на прицелившегося в него подлеца и поднятыми руками ограждает себя от смертельной незримой угрозы, которая, как он считает, вливается в его тело. Его щеки бледнеют, глаза стекленеют, а лицо жутко перекашивается. Он пытается завизжать, но чаще всего звук умирает, не успев вырваться из его глотки, и можно заметить разве что пену у рта. Его тело дрожит, а мышцы начинают непроизвольно сокращаться. Он покачивается и падает на спину, и какое-то время валяется в небытии. Когда он наконец-то приходит в себя, он уходит в свою хижину, где вскоре умирает от беспокойства».

В этих смертях прослеживается общая черта – все жертвы были абсолютно уверены, что их убивает некая внешняя сила, которой они ничего не могут противопоставить. Кеннон предполагал, что в таких ситуациях мнимая утрата контроля над происходящим вызывала физиологическую реакцию, при которой кровеносные сосуды сужались настолько, что объем крови в теле резко падал, а давление стремительно повышалось; это приводило к ослаблению сердца и обширному гипоксическому поражению внутренних органов из-за того, что к ним не поступала в должном объеме насыщенная кислородом кровь.

Кеннон полагал, что «смерть вуду» свойственна только примитивным народам, которые «настолько суеверны и дремучи, что чувствуют себя растерянными чужаками в жестоком мире». С годами выяснилось, что похожие внезапные смерти случаются и в современном обществе, с самыми разными категориями людей.

Сейчас установлен целый спектр синдромов внезапной смерти, в том числе синдромы внезапной смерти у мужчин среднего возраста (как правило – вследствие инфаркта миокарда), синдром «смерти в колыбели» (затрагивающий детей грудного возраста), внезапной ночной смерти, внезапной смерти во время природных катаклизмов, внезапной смерти в связи со злоупотреблением легкими наркотиками, внезапной смерти у диких и домашних животных, внезапной смерти при алкогольном абстинентном синдроме, внезапной смерти после тяжелой утраты, внезапной смерти при панических атаках, а также внезапной смерти во время войны. Почти все эти смерти происходят от внезапной остановки сердца. На внезапные смерти сегодня приходится около половины всех смертей от сердечно-сосудистых заболеваний, и почти для половины погибших внезапная остановка сердца стала первым и единственным сбоем в работе сердца.

Именно это и произошло с моим дедом. Его внезапная смерть наверняка была вызвана испугом, который он испытал при виде укусившей его змеи. При этом стоит учитывать, что стресс может вызвать как острые, так и хронические состояния. Я полагаю, что эмоциональная подоплека его смерти была заложена гораздо раньше, в 1947 году, во времена раздела Индии. Мой дед жил в той части провинции Пенджаб, которая сегодня находится в Пакистане, и владел бизнесом по управлению земельными хозяйствами. Он занимался наймом людей для работы на больших земельных участках. В августе 1947 года, когда Британия сложила свои управленческие полномочия как в Пенджабе, так и на всей остальной территории Индии, вспыхнули застарелые распри между индуистами и мусульманами. В тот год, за шесть лет до смерти моего деда, страну разделили на Индию, Западный и Восточный Пакистан (который теперь называется Бангладеш), в основном ориентируясь на сферы наибольшего влияния той или иной религии. Результатом стала самая обширная задокументированная миграция населения в истории человечества. Миллионы индуистов, в том числе семья моего деда, направились в Индию. Миллионы мусульман отправились в противоположную сторону. И с той, и с другой стороны были те, кто творил невообразимо чудовищные вещи – совершались массовые убийства, изнасилования, похищения людей, их насилием склоняли к отказу от своей веры. В числе жертв оказался и священник семьи моего отца – банда мусульман перерезала ему горло за то, что он отказался произнести: «Аллаху Акбар». «У нас был символ „Ом“, – пояснил мне отец, указывая на серую татуировку на руке. – Они бы нас точно убили».

Мой дед и его семья добирались до границы по разбитым дорогам на повозках, запряженных волами, прихватив с собой то, что смогли унести. По пути они были свидетелями ужасного кровопролития. Деревни были охвачены огнем; семьи уходили, бросая маленьких детей, которых не могли унести. Правительство Индии выделяло вооруженное сопровождение девушкам-подросткам. Некоторые тогда даже убивали своих дочерей, чтобы уберечь их от изнасилования.

В тот год, когда страну разорвали на части, погибло свыше миллиона человек, а пятьдесят миллионов индийцев, мусульман и сикхов были вынуждены покинуть родные места. Пенджаб стал эпицентром разразившейся бури жестокости, но ее отзвуки разнеслись по всему континенту. Мой дед и его семья выжили, но долгие месяцы были вынуждены ютится в приграничном лагере, где бушевали холера и дизентерия; там оборвались жизни матери моего деда и его годовалого сына.

Тяжелые обстоятельства и напряжение лета и осени 1947 года, безусловно, способствовали преждевременной смерти моего деда, настигшей его шесть лет спустя. Пытаясь прийти в себя от утраты своего бизнеса, дед и его семья переехали в однокомнатную квартиру на окраине Канпура. У них не было ни мебели, ни электричества, ни водопровода. Мой отец делал домашние задания при свете уличного фонаря; моя бабушка готовила еду на дровяной печке. Дед постепенно накопил достаточно денег для открытия маленького магазинчика, продающего рис и прочие продукты; он проводил на работе все свое время, кроме того, что вынужденно тратил на сон. Именно в этом магазине он работал в тот день, когда умер.

* * *

Физиологические реакции на такие эмоции, как испуг, страх и радость, в теле моего деда управлялись его вегетативной нервной системой, которая отвечает за непроизвольные реакции организма, в том числе сердцебиение и дыхание. Вегетативная нервная система подразделяется на две части: «симпатическую», которая отвечает за реакцию «бей или беги», с помощью адреналина ускоряя пульс и повышая давление; и «парасимпатическую», отвечающую за противоположную реакцию, – она замедляет дыхание и пульс, понижает давление и стимулирует пищеварение. Нервы обеих систем тянутся вдоль кровеносных сосудов и заканчиваются в нервных клетках сердца, что позволяет им управлять реакцией сердца на эмоции. Следовательно, вегетативная нервная система является важным посредником между головным мозгом и сердцем.

Тем не менее мы по-прежнему многого не знаем о том, как вегетативная нервная система влияет на сердце. К примеру, в 1957 году Курт Рихтер, ученый Университета Джонса Хопкинса, описывал эксперименты, проведенные им на диких крысах. Крыс опускали в емкость с водой и поливали прицельной струей воды, не позволяя выплыть на поверхность; по сути, их пытали утоплением. Дикие крысы – агрессивные, недоверчивые существа, которые очень бурно реагируют на любые попытки их контролировать и ограничивать. Неудивительно, что большинство крыс утонули в первые минуты (хотя несколько крыс каким-то чудом смогли проплавать восемьдесят и более часов, прежде чем утонули).