Возвращение Фабрицио - Марк Фруткин Страница 7

Наконец он остановился и обернулся к Меризи.

— Все это богословские книги, как и следовало ожидать. Скажите, падре, почему заполнено чуть больше половины полок, а остальные пусты?

— Я… Я не знаю. Это загадка. А может быть, у него просто не хватило книг, чтобы их заполнить?

— Сомневаюсь. — Он посмотрел вокруг. — Здесь есть другая комната? Наверху? Может быть, погреб?

— Нет, я о таком не знаю. Это последняя комната. Про погреб мне неизвестно.

Адвокат почти не слушал. Он уже осматривал пол, сдвинул кучу старых дров в дальнем конце лаборатории, чтобы увидеть, что под ней. Там ничего не оказалось. Под длинным столом было сложено несколько деревянных ящиков и пыльных корзин.

— Вытаскивайте их, — велел он Меризи.

Падре повиновался. Под одним из ящиков обнаружилась крышка люка с вделанной в нее железной ручкой.

— Так я и думал. Придется отодвинуть этот стол. Помогите мне.

Взявшись за стол с двух сторон, они оттащили его на середину комнаты. Адвокат потянул за железное кольцо, и люк открылся, ряд каменных ступеней вел в темный, пахнущий сыростью подвал. По указанию адвоката Меризи поспешил в соседний дом за лампой. В ожидании Аркенти вглядывался в темноту, чувствуя, как из подвала поднимается затхлый, сырой воздух. Он всегда считал, что можно заглянуть в душу человека, изучив содержимое его библиотеки. Книги, которые человек читает, раскрывают его истинную сущность гораздо яснее, чем лицо, что он показывает миру.

Когда вернулся падре Меризи, адвокат взял уже зажженную лампу и начал спускаться в темноту. Дон Меризи нерешительно последовал за ним.

Спустившись вниз, адвокат осмотрелся, стоя посреди крохотного подвала и держа лампу над головой. Низкая каменная полка завалена множеством инструментов, обычных для практикующих искусство алхимии: перегонный куб, реторты, тигли, воздухонепроницаемый сосуд «керотакис», маленькая алхимическая печь в форме башни. Все покрыто белой плесенью. Адвокат криво усмехнулся и осмотрел инструменты.

Это проще, чем я думал. Ничего не стоит отказать ему в праве называться святым. Человек не может практиковать черную магию и быть святым одновременно. И все же дело кажется слишком очевидным, слишком простым.

Он снова обернулся. На противоположной стене располагались две каменные полки, забитые старыми книгами и рукописями. В два шага он пересек комнату и вытащил с полки книгу. Она тоже была покрыта белой плесенью. Передав лампу Меризи, адвокат протер корешок, чтобы прочесть название. Падре Меризи снова стоял подле Аркенти, высоко держа лампу, стараясь понять, о чем тот думает.

— Ага!

— Что там, ваше высокопреосвященство?

Адвокат протянул ему книгу, и Меризи прочел название:

— «Книга тайны тайн». Что это?

— Известный трактат по алхимии, написанный неким Аль-Рази. Боюсь, ничего хорошего вашему кандидату это не сулит. Но там видно будет. Пусть все содержимое подвала перенесут наверх и почистят. Я хотел бы завтра днем приступить к осмотру.

Спустя несколько дней адвокат обедал с герцогом, герцогиней и их дочерью Элеттрой. Адвокат с удовольствием проводил время в обществе людей определенного круга и положения. Высокопоставленное духовное лицо, он считал себя равным любому образованному аристократу или состоятельному купцу в любом городе-государстве Италии. Он с удовольствием принимал приглашения присоединиться к ним за щедро накрытыми столами, обсуждал последние события в Ватикане, любимых художников Папы или развитие торговли со странами восточного Средиземноморья. Поговорив об их общем римском друге, герцог перешел прямо к делу, пока на стол подавали соблазнительного вида каплуна с черносливом.

— Ваше высокопреосвященство, как движется осмотр библиотеки Камбьяти? Я слышал, вы за последние несколько дней внимательно с ней ознакомились. Удалось найти что-нибудь интересное? Был ли этот человек святым?

Монсеньор Аркенти поднял бокал с вином и выпил, не сводя глаз с герцога.

— Ваша светлость, случай в самом деле любопытный. Вначале я думал, что кандидатуру легко отклонить, ведь он занимался алхимией. В самом деле, наряду с обычными книгами по богословию кандидат владел множеством инструментов и манускриптов, которые ожидаешь найти у адепта алхимического искусства. Очевидно, он около года путешествовал по Европе, собирая книги и тому подобное, в Англии, Франции, Германии. Другие, полагаю, он мог покупать у торговцев, приходящих на баржах по реке По. Уверен, вам известно, что книги с Востока всегда редкость и чрезвычайно ценятся определенными людьми.

Разговаривая с герцогом, адвокат дьявола заметил, что девушка неотрывно следит за беседой, переводя взгляд с одного на другого. Ей было лет шестнадцать. Она с таким вниманием вслушивалась в речи отца и Аркенти, словно стремилась заглянуть прямо в душу говорившему. Аркенти мгновенно понял, насколько она умна, хотя девушка не произнесла ни слова. Молчание не могло скрыть ее живости и любознательности.

— В любом случае, полагаю, местные клирики после смерти Камбьяти спрятали часть библиотеки, боясь, что книги повредят его репутации. Я полагаю также, судя по его книгам из коллекции, его познания в языках почти столь же обширны, как мои собственные, хотя я не уверен, владел ли он подобно мне дюжиной диалектов. Это совершенно необычно для простого провинциального священника. Итак, его ум и просвещенность сомнению не подлежат. Однако истинность и глубина его святости — совсем иное дело. Достаточно сказать, что я не уверен в опасности его алхимических исследований и в его святости тоже не убежден.

В беседу вступила герцогиня. Она все еще оставалась женщиной достаточно цветущей. В черных как смоль волосах виднелась лишь одна седая прядь. Адвокат подумал, что герцогиня, похоже, точно знает, чего хочет, когда она прямо заявила:

— Чувствую, вы были настроены развенчать нашего дорогого Камбьяти. Вы не передумали, увидав его книги?

— Не совсем, однако имеется в этом собрании интригующая закономерность. Большинство работ написаны известными ятрохимиками.

— Ятрохимиками? — Герцог повторил незнакомое слово. — Я не знаю этого слова.

Он жестом велел слуге налить еще вина. Меж тем адвокат заметил, что глаза девушки раскрылись чуть шире. Она облизала губы, вперив в него внимательный взгляд.

— Они были химиками-медиками. Алхимиками, что пытались соединить медицину с алхимией. Пытались от чистого сердца, хотя это и заблуждение. Такие, как Парацельс, Авиценна, Аль-Рази, Роджер Бэкон, Арнольд из Виллановы и другие. Убежден, что именно их исследования растворов, эссенций, бальзамов и экстрактов растений пробудили у нашего кандидата в святые интерес к этому, многие книги изрядно потрепаны, а между страниц хранится множество разнообразных засушенных листьев.