Русско-японская война. В начале всех бед - Анатолий Уткин Страница 7

Довольно неожиданно у противников укрепления японского влияния в Корее появились новые силы. Так претендующие на Аннам французы начали выражать свое недовольство японским напором в Корее. Французы увеличили свой флот в азиатских водах — это были весьма мощные броненосцы.

Осмелевшие корейцы позволили японцам торговать в Корее на тех же правах, что и китайцы. Китайцы немедленно привели свои войска в Сеуле в состояние боевой готовности. Японцы ответили военными маневрами у городских стен. Они постарались убедить короля и королеву, что в союзе с Китаем у Кореи нет будущего. В ответ китайцы помогли группе заговорщиков, которые убили прояпонского министра финансов. Пролитая кровь лишь укрепила положение при дворе японцев, которые теперь взяли на себя миссию охраны династии. В декабре 1885 г. Япония начала жестко овладевать контрольными позициями в Корее, вытесняя зазевавшихся китайцев.

Тем временем Россия предприняла на Дальнем Востоке настоящее дипломатическое наступление. Они повели переговоры с корейским королем и с японцами одновременно. Последних возглавлял прибывший на коронацию императора Николая Второго фельдмаршал Ямагата. Он предложил министру Лобанову-Ростовскому поделить Корею по 38 параллели (!). Но Петербург интересовался тепловодным портом на южной оконечности полуострова. Да и следовало ли делить то, что полностью попадало в новые руки: корейский король просил об отряде русских телохранителей, о присылке военных и финансовых советников, о российском займе. Начали обостряться противоречия. Ямагата полагал, что сохраняет часть японского влияния в Корее, а на самом деле японцы его теряли.

В августе 1896 г. представители Русско-Китайского банка прибыли в Сеул и доложили в Петербург свою оценку складывающейся в регионе ситуации. Корейцам предлагались деньги на строительство железной дороги. При встрече с русским банкиром корейский король попросил три миллиона рублей, чтобы не хоронить скончавшуюся королеву на японские деньги. В ход были пущены и другие средства: группа русских военных советников прибыла в Сеул для подготовки королевской гвардии, за ними последовали пять батальонов русской пехоты. Один из русских чиновников занял пост финансового советника и русские постепенно вытеснили англичан из таможенной службы.

Последнее привело англичан буквально в ярость. «Владычица морей» еще не привыкла уступать, буры и мировые войны были еще впереди. В декабре 1896 г. 27 британских кораблей, поводя орудиями, бросили якоря в порту Чемульпо. Английский поверенный в делах явился в Сеул с отрядом морской пехоты и восстановил позиции британцев в корейской таможенной службе.

И все же русское дипломатическое наступление многое изменило на корейской политической сцене. Во многом за счет Японии. По соглашению, подписанному в Сеуле 14 мая 1896 г. у японцев в Корее осталось только 200 жандармов для охраны линии телеграфа, сооруженного в месяцы войны с Китаем и 800 солдат, охранявших японских резидентов в Пусане, Вонсане и Сеуле. Все остальные вооруженные японцы обязаны были оставить Корейский полуостров, в то время как русским было разрешено довести свой воинский контингент до японских размеров. Так русская дипломатия использовала тот факт, что корейский король, боясь своих политических противников, жил в русской миссии под защитой русских штыков. Использовано были далеко не все открывшиеся возможности, а в 1897 г. король переехал в только что выстроенный новый дворец.

Главное: Россия не только лишила японцев мечтаний о превращении Кореи в свою колонию, но и начала вытеснять их из их ближайшего предполья. А на протяжении следующих трех лет, укрепляясь в Маньчжурии и получив деревообделочные концессии на реке Ялу, Россия как бы стала преобладать над региональным лидером — Японией.

Четырехсотмиллионный Китай не знал, какая его ждет судьба. Примерно до 1800 г. Китай еще держался как великая мировая держава, но затем последовали полтора столетия погружения в историческую пучину. Страна потеряла внутреннюю цельность, общество отстранилось от материального и научного прогресса, границы стали уязвимыми перед европейскими колонизаторами и хищным японским соседом. В отличие от японцев, сумевших найти эффективный способ заимствования западных изобретений, вожди Китая слишком сложно пребывали в состоянии высокомерного пренебрежения к варварам, неспособным по достоинству оценить китайскую культуру. Китайские философы спрашивали, почему более возвышенно и изощренно развитый человек должен пытаться имитировать более низкие существа? И только когда эти существа своими более совершенными пушками пробили защитные стены китайской империи, Пекин ощутил горечь исторического отставания.

Особенно болезненно переживались в Пекине территориальные потери. Лидер нового поколения Ли Хунчан писал с горечью: «Мы пропустили вас во внутренний двор, а сейчас вы стремитесь во внутренние комнаты, где живут наши жены и малые дети». Такой патриотизм не всегда внушал доверие к рослому, лицо в оспинах, умному мастеру интриги. Документы бесстрастно свидетельствуют, что за предоставление в аренду Порт-Артура он получил от русского правительства полмиллиона таэлей. Русские очень ценили деятельность протеже Ли Хунчана Юань Шикая, который яростно отбивался от японцев в Корее.

Первостепенной задачей китайских вождей было создать боеспособную армию. Ли Хунчан пригласил немецких инструкторов и те подготовили 50 тыс. солдат и офицеров еще до войн с Японией. Ли Хунчан рассматривал даже планы вторжения на Японские острова, но в меморандуме написал императору: «Наша древняя пословица говорит: «Ничего нет более опасного, чем прибегнуть к силе не подготовившись». Исходя из этого я рекомендую чрезвычайную осторожность». По его мнению, следовало увеличить военно-морской флот и береговую оборону, избегая при этом поспешных маневров. Был создан военно-морской колледж. Юань Шикаю последовал приказ укрепить китайские позиции в Корее, но не провоцировать японцев здесь.

Китай и Япония традиционно сражались за первенство в регионе Восточной Азии. Уступка под нажимом — согласие на преобладание в прежде подопечном Индокитае французов — ослабила Китай, чем не преминули воспользоваться соседи. Но и сам Пекин стал по-новому видеть окружающий мир. До революции Мэйдзи Россия, а не Япония виделась в Пекине важнейшим внешнеполитическим фактором. Видя успехи Японии в модернизации и укреплении страны, китайское правительство, как уже говорилось, пригласило немца фон Мелендорфа осуществить интеграцию китайской (и корейской) таможенной службы. Более быстро модернизировавшаяся Япония в 1874 г. попыталась завоевать китайские острова Рюкю (длинная цепь островов к югу от Японского архипелага, включая Окинаву, прежде платившую дань Китаю) и китайскую Формозу. Униженный европейцами Китай, фактически пожелал подчиниться более близкой Японии и дружелюбно встретил японцев, направившихся к Формозе. Относительно небольшой японский отряд сумел заставить императорское китайское правительство выплатить контрибуцию в 500 тыс. мексиканских долларов, добиться признания суверенитета Японии над островами Рюкю — в обмен на признание Формозы неотъемлемой частью Китая. Сближение Японии с Китаем создавало в Восточной Азии новую ситуацию.