Уинстон Черчилль. Английский бульдог - Екатерина Мишаненкова Страница 7

Военнопленный это тот, кто пытался вас убить и не смог, а теперь просит вас не убивать.

Никто в жизни не дает такой пьянящей радости, как люди, стреляющие в вас безрезультатно.

Раньше война была жестокой и величественной. Теперь она стала жестокой и убогой.

Кавалерийская атака очень схожа с обычной жизнью. Пока вы крепко сидите в седле, крепко держите поводья и оружие, многие враги предпочитают уйти с вашей дороги.

Подхватив заразу писательства, я решил попробовать себя в качестве романиста. Я обнаружил, что писание романа занимает гораздо меньше времени, чем кропотливое и тщательное нанизывание фактов и составление хроники событий. Стоило лишь начать, и рассказ лился сам собой. Темой я взял некий мятеж в воображаемой республике, не то балканской, не то южноамериканской, описав злоключения вождя-либерала, свергнувшего деспотизм правительства лишь затем, чтобы пасть жертвой социалистической революции. Мои приятели-офицеры отнеслись к моей затее и сюжету романа очень сочувственно и наперебой предлагали мне те или иные способы подогрева читательского интереса к любовной интриге романа, принять которые я не соглашался. Но чего у нас было хоть отбавляй, так это кровопролитных сражений и политики, которые, перемежаясь моими доморощенными философствованиями, вели к эффектному финалу, когда несокрушимый, закованный в броню флот штурмовал местные Дарданеллы, чтобы усмирить мятежную столицу. Роман был закончен за два месяца и вскоре вышел в «Макмиллан мэгэзин» под названием «Саврола». Выдержав несколько книжных переизданий, он принес мне за несколько лет семьсот фунтов. Своих друзей я настойчиво просил этот роман не читать».

* * *

Одновременно с романом вышла и книга воспоминаний о военной кампании, которую Черчиллю сразу переслали в Индию вместе с внушительным количеством рецензий, по большей части хвалебных. Легко себе представить, в какой восторг они могли привести начинающего писателя, чьи сочинения в школе всегда оценивались как посредственные или вовсе плохие.

Не менее важным было и то, что за эту небольшую книгу ему заплатили сумму, равную его офицерскому жалованию за два года. Перед Уинстоном Черчиллем замаячил призрак свободной и независимой жизни, в которой он будет заниматься только тем, что ему нравится! «Я решил, – писал он потом в мемуарах, – что, как только завершатся войны, начинавшие, похоже, разгораться в разных частях земного шара, и мы выиграем кубок в главном турнире по поло, я сброшу с себя все путы дисциплины и гнет всякой власти и заживу совершенно замечательной и независимой жизнью в Англии, где никто не будет отдавать мне приказов или будить меня звуками колокола или горна».

* * *

Ну а пока он продолжал карьеру офицера и журналиста и, следовательно, стремился туда, где происходят самые интересные события. И на тот момент это была Северная Африка, где в 1885 году махдисты вырезали гарнизон Хартума. В 1898 году туда отправили карательную экспедицию генерала Герберта Китченера, и Черчилль приложил все усилия, чтобы отправиться с ним. Беда была в том, что его к тому времени уже многие недолюбливали, считали выскочкой, а его литературные успехи и вовсе раздражали вышестоящих офицеров. Поэтому генерал Китченер наотрез отказался взять его в свою экспедицию.

Но Уинстон уже знал, что не все решается генералами, и обратился за помощью к матери. Это сработало – Дженни нажала на все педали, вышла через своих друзей на премьер-министра и военное министерство, и, в конце концов, генералу пришлось уступить.

«В те дни английское Общество еще жило по старинке. Это было яркое и могущественное племя, державшееся совершенно теперь забытых норм поведения и способов их охраны. В значительной степени все знали друг друга – и друг про друга тоже. Около ста великих фамилий, правивших Англией на протяжении многих веков и видевших ее восхождение на вершину славы, были связаны тесным родством через браки. Всюду встретишь либо друга, либо родственника. В большинстве случаев первые в обществе были первыми и в парламенте, и на скачках».

Уинстон Черчилль

Сидеть солнечным утром за своим столом, имея четыре чистых часа непрерывного покоя, ручку и массу белой бумаги – вот истинное счастье.

Все то время, когда я не был в правительстве, – примерно половина жизни, – я зарабатывал продажей слов и, надеюсь, иногда продажей мыслей.

На этот раз Черчилль был корреспондентом газеты «The Morning Post». В битве при Омдурмане, состоявшейся 2 сентября 1898 года, он был среди кавалеристов, которым приказали расчистить дорогу на Хартум. Четыреста улан с ходу врезались в две тысячи пеших махдистов. Это была настоящая резня. Черчилля неприятно поразила жестокость его соотечественников, поднимавших на копья даже сдавшихся в плен противников. Все это вместе с жесткой критикой Китченера нашло отражение в его следующей двухтомной книге «Война на реке».

Затем была Южная Африка, откуда Черчилль (уже ушедший в отставку со службы) снова писал репортажи для «Morning Post» о ходе англо-бурской войны. На этот раз он официально не принимал участия в боевых действиях. Но в его жизни редко что-то обходилось без приключений, поэтому он оказался в бронепоезде в тылу у буров, попал в засаду, взял на себя руководство операцией по освобождению паровоза, попал в плен (где его не расстреляли сразу только потому, что он был сыном лорда), бежал оттуда и совершил рискованный переход через линию фронта, несмотря на то, что повсюду были развешаны листовки с обещанием крупного вознаграждения за его поимку. Неудивительно, что его встретили как героя.

* * *

К 1899 году Черчилль понял, что пора заканчивать не только с военной службой, но и с работой корреспондентом. В карьерном смысле Южная Африка себя исчерпала, война там превратилась в тяжелую и скучную партизанскую кампанию, не приносящую ни славы, ни интересного материала для книг и газет. Военных наград у него уже было достаточно, чтобы уйти, не рискуя репутацией – испанский крест «За военные заслуги» 1-й степени, Индийская медаль 1895 с планкой, Королевская Суданская медаль 1896–1898, Суданская медаль хедива с планкой, Королевская Южно-Африканская медаль 1899–1902 с шестью планками и испанская медаль Кубинской кампании 1895–1898.

Но главное, он уже был известным писателем со стабильным источником дохода. Вернувшись в Англию, он издал две книги: «От Лондона до Ледисмита через Преторию» и «Поход Пэна Хэмилтона», а потом выступил с публичными лекциями в Англии, Канаде и Соединенных Штатах. На всем этом он заработал десять тысяч фунтов и пока мог больше не беспокоиться о деньгах.

Написание книги – это приключение. Сначала она служит вам игрушкой и развлечением, потом становится вашей тайной любовницей, затем превращается в вашего повелителя, а после становится тираном. Наконец, когда вы уже готовы смириться со своим рабством, вы убиваете монстра и выбрасываете его в публику.

Мои планы на конец 1899-го и ближайшие за ним годы были таковы: возвратиться в Индию и выиграть турнир по поло, после чего подать прошение о выходе из военной службы и отправиться в Англию, где, освободив мать от обязанности выплачивать мне содержание, заняться сочинением новой книги и писем в «Пионер», попутно изыскивая способ попасть в парламент. Планы эти, как станет ясно из дальнейшего, я в основном выполнил. Следует сказать, что начиная с того года и вплоть до 1919-го, когда я совершенно неожиданно получил богатое наследство по завещанию моей давно покойной прабабки Фрэнсис Энн, маркизы Лондондерри, я жил исключительно своим трудом. Все эти двадцать летя сам кормил себя, а впоследствии и мою семью, при этом не жертвуя ни здоровьем, ни развлечениями. Я этим горжусь, ставлю себе в заслугу и хочу, чтобы моему примеру последовал как мой сын, так и прочие мои дети…

Конец ознакомительного фрагмента