Бандиты эпохи Ельцина, или Россия, кровью умытая - Федор Раззаков Страница 7

Между тем есть основания полагать, что преступный мир СНГ тоже входит в фазу раздела. По нашим сведениям, один из высших российских уголовных авторитетов – вор в законе – по выходе из-за колючей проволоки сделал заявление об объявлении войны южной мафии. По всей видимости, после этого следует ожидать начала активных действий местного преступного мира против преступников из южных суверенных государств!»

Этот номер газеты вышел утром 15 марта, а днем того же дня в районе гостиницы «Останкинская» разгорелся жаркий бой между «славянами» и чеченцами. Строчили автоматы, гортанно кричали бойцы. В результате победа осталась за москвичами, двое чеченцев были тяжело ранены.

20 марта в газете «Неделя» была помещена статья Виталия Еремина «Крытая» (о Владимирской тюрьме), которая многое объясняла в той ситуации, что сложилась в криминальном мире России. Вот только выдержки из нее:

«А вот вам для сравнения другие цифры. Я внимательно просмотрел фотоальбом с фотографиями, фамилиями, кличками воров в законе. Всего их, оказывается, не пятьсот, как утверждают статистики МВД, а (на сегодняшний день) около семисот. Из них со славянскими именами, фамилиями, лицами – всего сто восемьдесят. Кто остальные? Много выходцев из Средней Азии. Но подавляющее большинство – кавказцы. Прежде всего грузины, армяне, азербайджанцы…

В те годы, когда российские тюремщики изводили российских воров в законе, их среднеазиатские и закавказские «коллеги» делали все, чтобы спасти своих, единокровных. (Это одно из объяснений сегодняшнего численного их перевеса.) В те годы, когда у нас гаечки закручивались по самые гланды, в южные колонии «нельзя было завезти за деньги только слона». Это объяснялось не столько продажностью тамошних тюремщиков, сколько их сочувствием к арестантам и следованием принципу: живи и дай жить другим. Погоняемые начальством, российские надзиратели сатанели от психологических перегрузок, спивались, деградировали. Южные строили дома, дачи, покупали машины…

Еще два года назад во Владимирской тюрьме отбывала наказание большая группировка грузинских воров в законе. Но вот одного затребовали по спецнаряду, другого, третьего… И пошел поток. Ну, а там, в родных краях, кто-то вдруг сбежал, кому-то вдруг сократили срок до отбытия, кого-то вдруг помиловали…

И вот результат. В 1988 году на свободе было 272 вора в законе. В 1989-м – уже 389. В 1990-м – 490…

Кавказцев вытаскивают из тюрем, а нашим никто не помогает выбраться. Славянские воры в законе пока что терпят, стараются, как они говорят, не выносить свои противоречия на общую массу заключенных. Но мы-то чувствуем, что рано или поздно терпение лопнет и тогда…»

На эту же тему в журнале «Преступление и наказание» размышлял годом позже полковник внутренней службы С. Кузьмин:

«По оценке воровских авторитетов и администрации, в местах лишения свободы в настоящее время ведущую роль играет так называемая «пиковая масть», или «лавровые», т. е. выходцы с Кавказа. Объясняется это тем обстоятельством, что наибольшее число воров в законе в последнее время появилось в этих регионах. Их породила широко развернутая теневая экономика, позволившая отдельным группам граждан сосредоточить в своих руках огромные ценности.

Усиление борьбы с преступностью в этих регионах повлекло за собой осуждение воровских авторитетов и направление их в места лишения свободы. Однако в силу связей новоявленной воровской элиты, в том числе и родственных, с сотрудниками правоохранительных органов, работниками государственных структур администрация мест лишения свободы оказалась не в состоянии содержать этих осужденных в жестких рамках законных требований. И тогда их были вынуждены этапировать на территорию России. Имея одну, реже две судимости, эти лица в соответствии с исправительно-трудовым законодательством направлялись в колонии усиленного и строгого режима. Вирус воровской идеологии, занесенный с Кавказа, начал быстро распространяться по многим территориям, которые давно уже не знали такого явления. Еще большей активизации воровской идеологии на территории России способствовала тотальная война, объявленная ворам в законе в Грузии…

Одним словом, кое-где оздоровление обстановки произошло за счет все той же многострадальной Российской Федерации. Исправительно-трудовые учреждения республики оказались заложниками воровских авторитетов нерусской национальности.

Указанной выше группировке противостоят арестанты – воры, придерживающиеся издавна сложившегося кодекса воровской чести. Они считают, что «пиковая масть», «лавровые» нарушают арестантскую порядочность в силу того, что имеют одну-две судимости, осуждены, как правило, за насильственные преступления, некоторые из них имеют семьи и т. д.

В свою очередь «пиковые», «лавровые» предпринимают всевозможные меры к тому, чтобы привлечь на свою сторону российских воров. Если тот или иной из них не поддается «приручению», то среди осужденных распространяются ложные слухи, что он не является вором. Весной 1992 года в Москве была задержана группа вымогателей из грузинского города Зугдиди, во главе которой стоял известный в преступном мире авторитет 61-летний Николай Евдокимов по кличке Жора Людоед (40 лет провел в неволе, освободился в октябре 91-го). Вымогатели «наехали» на директора советско-американского СП и требовали с него 50 миллионов рублей, причем не наличкой, а переводом на счет одной организации. Директор после долгих раздумий связался с милицией. И вымогателей в количестве восьми человек задержали в центре Москвы, у памятника Юрию Долгорукому.

Между тем, в отличие от грузин, армян или азербайджанцев, чеченские преступники никогда не признавали воров в законе, игнорируя многие традиции уголовного мира. Главное для них – строгая иерархия клано-родовых отношений. И именно это сделало чеченских мафиози грозной силой в российском преступном мире».

Тем временем в конце марта – начале апреля 1992 года московская милиция провела несколько операций по обезвреживанию именно чеченских мафиози. 24 марта около 4 часов дня у гостиницы «Байкал» чеченцы взимали деньги с сотрудников одного кооператива. Те передали преступникам три компьютера. В момент получения «дани» на место встречи нагрянули сотрудники МУРа и ОМОНа. 14 чеченцев были арестованы и отправлены в КПЗ.

Через несколько дней подобную же операцию проводили на Старой площади сотрудники Министерства безопасности России. Подоплека событий была такова. Генеральный директор совместного предприятия «Совхалиж» был смещен со своего поста, уличенный в коммерческой нечистоплотности. Однако терять свое место он не собирался. В один из дней он позвонил новому директору «Совхалижа» и пригласил его на встречу на Старую площадь, д. 10/4, где размещался концерн «Симако», директором которого был гонимый.

Когда новый директор «Совхалижа» прибыл на место встречи, там его встретили сын гонимого директора и трое кавказцев, один из которых был руководителем «центральной» чеченской группировки Лечи. Он-то и стал требовать от нового директора «Совхалижа» немедленного самоотречения от должности и ухода в отставку. Дело вскоре дошло до рукоприкладства. Чувствуя, что силы явно неравны, директор «Совхалижа» схватил со стола пепельницу и разбил ею окно, подавая тем самым сигнал находившимся на улице сотрудникам МБР. Дальше все было делом техники. Кавказцы были арестованы. 2 апреля 1992 года концерн «Симако» был выселен из здания на Старой площади.