Волк с Уолл-стрит - Джордан Белфорт Страница 7

Но, как говорится, все хорошо, пока все правильно. Каким-то образом (я не знал еще точно, каким) я доберусь до шелкового стеганого одеяла за 12 тысяч долларов и усну в королевской спальне, задрапированной таким количеством белого китайского шелка, которого хватило бы на целый эскадрон парашютистов. А моя жена… Ну, она меня простит. Рано или поздно, но она всегда меня прощает.

С этой мыслью я отрубился.

13 декабря 1993

На следующее утро – или, точнее, через несколько часов – мне приснился потрясающий сон. Такой сон надеется и жаждет увидеть любой молодой мужчина, и я решил досмотреть его до конца. Я был один в постели, и ко мне пришла в гости шлюха Венеция. Она встала на колени на краю моей великолепной огромной кровати и застыла, а я не мог дотянуться до этого прекрасного маленького видения. Я отчетливо видел ее… соблазнительная грива каштановых волос… тонкие черты лица… налитые буфера, невероятные чресла, скользкие от жадности и желания.

– Венеция, – пролепетал я, – иди сюда, Венеция. Иди ко мне, Венеция!

Венеция поползла ко мне на коленях. У нее была светлая кожа, сиявшая на фоне шелка… шелк… шелк был повсюду. Сверху свисал огромный балдахин из белого китайского шелка. Занавеси из белого китайского шелка спускались со всех четырех углов кровати. Как много китайского шелка… Я тону в этом белом китайском шелке. Тут в моем мозгу защелкали цифры: такой шелк стоит 250 долларов за ярд, а здесь, наверное, ярдов двести. Значит, тут белого китайского шелка на 50 тысяч долларов. Неплохо для белого шелка, блин.

Но это же сделала моя жена, мой милый Подающий Надежды Декоратор – нет, постой-ка, надежду стать декоратором она подавала в прошлом месяце. Теперь она, кажется, Подающий Надежды Повар? Или Подающий Надежды Ландшафтный Дизайнер? Или знаток вин? Или дизайнер одежды? Кто может уследить за всеми ее чертовыми увлечениями?! Это так утомительно… так утомительно быть женатым на будущей Марте Стюарт.

Как раз в этот момент я вдруг почувствовал, что на меня упала капля воды. Я посмотрел вверх. Что за черт? Грозовые облака? Как в мою королевскую спальню могли пробраться грозовые облака? Где моя жена? О черт! Моя жена! Моя жена! Ураган «Надин»!

ПЛЮХ!

Я мигом вынырнул из сна и увидел перед собой злое, но все равно восхитительное лицо моей второй жены Надин. В правой руке она держала пустой трехсотграммовый стакан, а левая была сжата в кулак, украшенный бриллиантом в семь каратов канареечного цвета и в платиновой оправе. Она стояла меньше чем в пяти футах от меня и покачивалась на пятках, как профессиональный борец. Я быстро сказал себе: следи за кольцом.

– Какого черта ты это сделала? – заорал я, стараясь обрести уверенность. Затем начал вытирать мокрые глаза тыльной стороной ладони, украдкой следя из-под пальцев за действиями противника. Ох, какая же у нее попа!Даже сейчас я не мог не отдать ей должное. К тому же на Надин была крошечная розовая ночная рубашка, такая короткая и с таким вырезом, что моя жена выглядела в ней еще более голой, чем без нее. А ее ноги! Господи, как же они восхитительны. Но сейчас нельзя отвлекаться. Мне надо быть суровым, неприступным и показать, кто здесь главный. Я прорычал сквозь сжатые зубы:

– Господом богом клянусь, Надин, я тебя сейчас убью к чертовой матери.

– Ох, как ты меня напугал, блин, – издевательски протянула моя светловолосая бомба.

Затем с подчеркнутым омерзением передернула плечами, и из-под розовой рубашечки выглянули маленькие розовые соски. Я старался не смотреть на них, но это было нелегко.

– Может, мне лучше убежать и спрятаться? – округлив глазки и сделав кукольный ротик, лепетала Надин. – А может, наоборот? – с каждым словом она повышала голос, – может, мне остаться здесь и как следует надрать тебе задницу?!

Последние слова она уже провизжала во все горло.

Ну что же, может быть, здесь сейчас действительно командует она?О`кей, о`кей, она безусловно имеет право на супружескую сцену, отрицать это невозможно. К тому же у герцогини Бэй-Риджской был ужасный характер. Да-да, она действительно была английской герцогиней, она же родилась в Англии, и у нее все еще был британский паспорт. Она не забывала то и дело напоминать мне об этом удивительном факте. Впрочем, все это было скорее забавно, так как она никогда не жила в Британии: она переехала в Бруклин еще ребенком и выросла здесь – в краю пропущенных согласных и искореженных гласных, где слова типа «черт», «дерьмо», «ублюдок» и «жопа» срываются с языка юных туземцев с поэтической небрежностью, достойной Т. С. Элиота и Уолта Уитмена. Так что Надин Кариди – моя очаровательная англо-ирландско-шотландско-немецко-норвежско-итальянская беспородная герцогиня – быстро научилась вязать длинные цепочки из ругательств примерно в те же годы, когда она научилась завязывать шнурки на своих роликах.

Шутка-то, выходит, жизненная, думал я не раз, вспоминая, как Марк Ханна много лет назад шутливо предостерегал меня, чтобы я никогда не водился с девушками из Бэй-Ридж. Его девушка однажды вонзила в него карандаш, пока он спал. А моя Герцогиня предпочитала обливать меня водой. Так что мне еще повезло.

В любом случае, когда Герцогиня злилась, то казалось, что слова, вылетавшие у нее изо рта, родились не иначе как в бруклинской канализации. И никто не злил ее больше, чем я, ее преданный и верный муж, ее любимый Волк с Уолл-стрит, который меньше пяти часов назад валялся в президентском люксе отеля «Хелмсли-Пэлас» со свечкой в заднице.

– А теперь отвечай, маленький говнюк, – вопила Герцогиня – кто такая эта чертова Венеция, ну?

Она замолчала и сделала агрессивный шаг вперед, а затем вдруг остановилась, надменно демонстрируя свои бедра, отставила в сторону одну длинную голую ногу и сложила руки под сиськами так, что ее соски буквально вывалились на всеобщее обозрение. И сказала:

– Держу пари, это какая-то шлюшка,– и пронзительно посмотрела мне в глаза своими прищуренными огромными голубыми глазищами. – Думаешь, я не знаю, что у тебя в голове? Сейчас я еще раз в твою бесстыжую харю… ах ты маленький!..

С этими яростными воплями она промчалась через всю спальню по сделанному на заказ серо-бежевому ковру ценой в 120 тысяч долларов и скрылась в ванной, до которой от меня было футов тридцать. Я слышал, как она включила воду, снова наполнила стакан и вернулась в спальню еще в два раза злее, чем до этого. Она с такой яростью сжимала зубы, отчего ее квадратная челюсть фотомодели еще больше выдалась вперед. Далековперед. Выглядела она как настоящая Адская Герцогиня.

Я тем временем пытался собраться с мыслями, но она слишком быстро передвигалась. Мне не хватало времени подумать. Чертов кваалюд! Из-за него я опять разговаривал во сне. Черт!Что же я такое сказал? Я перебрал в мозгу разные варианты: лимузин… отель… наркотики… шлюха Венеция… со свечкой… О боже! Чертова свечка! –как бы поскорее забыть об этом?