Алексей Пичугин - путь и перепутья - Вера Васильева Страница 7

Об отношениях Алексея Пичугина с Леонидом Невзлиным я говорила и с самим бывшим вице-президентом ЮКОСа, с которым познакомилась лично в ноябре 2008 года в Израиле, когда писала книгу о заочном суде над ним [13].

Мы встречались в Герцлии, где у Леонида Невзлина дом (кстати, совершенно не похожий на помпезные дворцы российских миллионеров, а напротив, значительно более скромный, чем может себе позволить человек с его капиталом). Хотя к тому времени у меня за плечами был многолетний журналистский опыт, перед интервью я нервничала, опасалась официоза и в результате минимума информативности. Подготовленные заранее вопросы должны были послужить своеобразной страховкой от односложных ответов и моей растерянности.

Однако волнение как рукой сняло, как только мы увиделись. Передо мной был потрясающе интересный человек, ни в малейшей степени не склонный демонстрировать свой статус, не вписывающийся в обывательские рамки представлений о преуспевающих людях и не имеющий абсолютно ничего общего с тем его образом, который навязывают аудитории отечественные официальные СМИ.

«На Вашем судебном процессе рядом с фамилией Невзлин постоянно звучала фамилия Пичугин. Вы говорили, что не были знакомы с Пичугиным и даже сожалеете о том, что не знали такого хорошего человека. Но в материалах Вашего дела есть видеокассета с фильмом об этой поездке [высокопоставленных сотрудников ЮКОСа на Кавказ], и на пленке, помимо прочих людей, запечатлены и Вы, и Алексей Пичугин. Некоторые усматривают в этом противоречие. Как Вы его объясните?» – спросила я о том, о чем меня саму очень часто спрашивают читатели.

«Малознаком. И теперь сожалею о том, что не смог построить с ним отношения, потому что, возможно, я потерял хорошего потенциального друга.

А по поводу этой поездки... Мы не занимались организацией поездки и уже на месте узнали, кого Шестопалов взял в сопровождение. Шестопалов, начальник службы безопасности, отдыхал вместе с нами, поэтому за безопасность он поставил отвечать своего подчиненного Пичугина. Вот на таком уровне мы сталкивались. И на кассете видно, что у нас с Пичугиным не было ни одного случая близкого общения...

...Я помню, тогда задал единственный вопрос Леше. Я увидел его в первый раз не в форме – такой расстегнутый, а на груди у него был крест, и я его спросил: “Ты, оказывается, религиозен?” Он ответил: «Да, я православный». Вот это, по-моему, вообще единственное, что мы с ним тогда обсудили.

Я искренне сожалею, но система была выстроена так, что даже в период работы в ЮКОСе мои отношения по статусу строились с начальником службы безопасности, и прямое общение с его подчиненными без его участия и ведома было невозможно. Когда Шестопалов хотел, чтобы вышестоящие руководители – Ходорковский, я или еще кто-то – могли услышать доклад, что называется, из первых уст, он приглашал соответствующего человека на общую встречу. И с Алексеем у нас, может быть, были один-два таких рабочих эпизода.

Вообще, трудно себе представить, чтобы у нас были какие-то личные отношения. Да, люди работают долго вместе, но дистанция в такой огромной компании между руководством, акционерами и ответственными исполнителями огромная. Ничего не поделаешь – закон жанра».

История о том, как видео о полуделовой-полуразвлекательной поездке топ-менеджеров ЮКОСа в Кавказский государственный биосферный заповедник стало «уликой» против Алексея Пичугина и Леонида Невзлина, на мой взгляд, показательна. Она дает возможность понять, на какого рода доказательствах строятся обвинения представителей опальной нефтяной компании в совершении тяжких преступлений.

Предложение о такой поездке поступило со стороны структур ЮКОСа, расположенных в том регионе. План поездки с описанием предлагаемых маршрутов, мест проживания, требуемой техники и тому подобного поступил руководству компании за несколько месяцев до самой поездки. В соответствии с существовавшим порядком он был передан на согласование в управление безопасности.

С учетом особенностей кавказского региона и оперативной обстановки в то время была создана передовая группа, в которую вошли сотрудники управления безопасности и местного филиала, представители местного управления МЧС и других подобных структур. Передовая группа прошла предварительно все маршруты, внесла коррективы как в план самой поездки, так и в план обеспечения ее безопасности, согласовав маршруты передвижения, места базирования. Были определены потребности в средствах связи, количестве и системе охраны, медицинского обеспечения и прочего.

С учетом военной подготовки Пичугина, а также принимая во внимание то, что среди организующей стороны были однокурсники Алексея по военному училищу, он был включен в состав передовой группы, а затем и в качестве координатора служб охраны и безопасности при основной поездке.

Никакого значения его личные отношения с руководством компании и управления безопасности не имели. Это была просто обычная работа службы безопасности, которая, как это и бывает, осталась «за кадром» для большинства участников поездки.

...Лето 2002 года. Компания Михаила Ходорковского – один из лидеров мирового энергетического рынка с капитализацией в 40 миллиардов долларов США. До начала «дела ЮКОСа» остается ровно год.

Камера телеоператора запечатлела подъем в гору, прогулку на лошадях, сплав по горной реке... Видеоряд дополняется музыкой из популярных советских кинофильмов, шутливыми врезками. «Живое», по-домашнему теплое кино...

Михаила Ходорковского, Леонида Невзлина, Платона Лебедева, Василия Шахновского, Владимира Дубова, Михаила Шестопалова, Алексея Голубовича (которого пригласили «по дружбе» – в ЮКОСе он к тому времени уже не работал) и других руководителей нефтяной компании сопровождает Алексей Пичугин. Он отвечает за организацию работы охраны.

«Хорошее было время, красивые места, интересная и увлекательная поездка. Это не забывается... А фильм получился неплохо, с юмором и яркими моментами», – написал Алексей мне в одном из писем. Потом этот фильм будет изъят следователями при обысках и назван «уликой» прокуратуры. Алексей Голубович пойдет на сотрудничество со следствием и в итоге избежит ареста. Он поселится за границей и будет приезжать оттуда в Россию, чтобы свидетельствовать против своих бывших партнеров в судах.

Выступая в качестве свидетеля обвинения на третьем судебном процессе по делу Алексея Пичугина 18 мая 2007 года, Алексей Голубович заявил, что во время поездки на Кавказ «Невзлин и Пичугин общались как человек с человеком, а не как начальник с подчиненным».

Между тем, на видео, которое мне довелось внимательно посмотреть лично, этого самого «общения» почему-то совсем не видно. Неужели оно целиком осталось за кадром?

Как бы то ни было, само по себе «доказательство» наличия «преступной» связи – умение общаться с нижестоящим сотрудником, никак не подчеркивая разницу в «табели о рангах», – вызывает удивление. Неужели со своими подчиненными Алексей Голубович разговаривает не как с людьми?